Лилия Руднева - Ведьмами рождаются
— А как же твоя работа? — привела последний аргумент Митрофановна.
— А я взяла отгулы, — беспечно ответила девушка. Она поняла, что бабушка сдалась и ночью можно будет сходить в дом Серафимы.
— И зачем было пять лет на учёбу тратить, если потом всё равно пошла работать продавщицей! — проворчала Вероника Митрофановна
Настя закончила политех, но работа по специальности не приносила, ни удовлетворения, ни денег. Поэтому, помучившись полтора года, девушка устроилась в небольшой фирменный магазинчик, торговавший косметикой. Хозяин магазина, Семён Демьянович, оказался неплохим дядькой, зарплату не задерживал и регулярно выписывал премии. Служебным положением в личных целях не пользовался, то есть приставал только к тем девушкам, которые сами были не против. Пару раз Семён Демьянович попытался ущипнуть Настю за мягкое место, но, напоровшись на её знаменитый взгляд, оставил в покое, что, впрочем, никак не повлияло на их взаимоотношения.
— Ладно, давай чай что ли пить, — предложила бабушка.
— Давай, — безучастно ответила Настя, все её мысли были заняты предстоящим ночным походом.
— Привет, красавица, — раздался бодрый голос из-за забора, — давно тебя видно не было!
— Ванечка! — Вероника Митрофановна расцвела и подобострастно подбежала к забору, — а мы как раз чай пить собрались. Заходи, посидишь с нами.
Ванечка не сводил глаз с Насти. Его широкое рязанское лицо с озорными веснушками расплылось в глуповатой улыбке.
— Не, Митрофановна, не могу, вызвали на работу, срочное задание, не могут без меня! — ответил Ванька и, гордо выпятив грудь, нахально подмигнув Насте, развязанной походкой зашагал по улице, что-то насвистывая.
Вероника Митрофановна тут же подбежала к Насте и заговорщицки произнесла:
— Видала каким видным парнем стал наш Ванька- тракторист! Ты присмотрись, чем не жених тебе!
Настя чуть не подавилась яблоком.
— Ба! — возмущённо сказала она.
— Ну что «ба»? Тебе уже давно не восемнадцать, а мужик и рядом не валялся!
— Валялся!
— Так и помрёшь в старых девах. А Ванька — парень видный, зарабатывает хорошо, пьёт умеренно и всего на пару лет тебя младше!
— Уважаемая Вероника Митрофановна, — официальным тоном произнесла Настя, — довожу до вашего сведения, что если мне вздумается выйти замуж, мужа я найду сама, без вашего высочайшего вмешательства!
— Ага, ты найдёшь! Да тебя ж вытерпеть никто не может, через два дня все сбегают!
— Не через два дня, а через месяц! — уязвлено произнесла девушка.
С мужчинами Насте не везло. Нет, поклонников хватало всегда, её роскошные пшеничные волосы и огромные чёрные глаза мало кого оставляли равнодушным. Но серьёзные отношения почему-то не складывались. Виной всему Настя небезосновательно считала свой растреклятый взгляд. Из всех ссор — как без них между влюблёнными — девушка всегда выходила победителем. В гневе Настя буквально припечатывала собеседника к полу своим взглядом. Мужчины, парализованные непонятной силой, теряли способность к сопротивлению. Чтобы лишний раз не испытывать неприятных эмоций, незадачливые возлюбленные начинали избегать конфликтных ситуаций и как-то незаметно для самих себя оказывались на вторых ролях, а вскоре после этого исчезали насовсем. Настя перестала пытаться завязать серьёзные отношения, но в душе всё-таки надеялась что её счастье просто заблудилось и где-то ходит по земле в образе прекрасного принца, который в конце концов её отыщет.
До самого вечера Вероника Митрофановна крутилась вокруг внучки, не давая ей и шагу ступить за ворота. Вечером, плотно поужинав и перемыв косточки всем соседям, бабушка предложила укладываться спать.
— Я, пожалуй, лягу на веранде, — заявила Настя.
— Ну что ж, тебе полезно на свежем воздухе, ночи сейчас тёплые, не замёрзнешь, — согласилась Митрофановна, ничего не заподозрив.
Настя, сняв лёгкий сарафан, переоделась в джинсы и футболку. Укрылась до подбородка одеялом и стала ждать когда за стенкой торжественно зазвучит богатырский бабушкин храп. Все звуки летнего вечера постепенно засыпали. Весёлый ветерок, наигравшись до изнеможения, лёгким одеялом опустился на кроны своих подружек-деревьев, и листва тихим шелестом рассказывала ему сказки. Загулявший майский жук, сердито ворча, спешил домой, ожидая хорошенькой взбучки за опоздание. Воздух постепенно заполнялся непередаваемыми ароматами летней деревенской ночи. И только сверчки-полуночники, воодушевлённые тем, что у них нашёлся благодарный слушатель в лице Насти, устроили грандиозный концерт.
"Хр-хр-хр!" — раздалось за стенкой и девушка поняла что можно уходить. Она бесшумно встала, надела мягкие кроссовки и, никого не потревожив, перелезла через забор.
Огляделась — кругом ни души — деревня словно вымерла. Ни одна собака не лает, ни в одном доме никто не устраивает пьяных посиделок. Жутковато, конечно, но идти надо. Путь предстоял неблизкий. Дом бабки Серафимы находился на краю деревни и стоял вдалеке от остальных домов, почти вплотную примыкая к лесу.
Полная луна щедро освещала дорогу и Настя уверенно зашагала по улице. Половину пути девушка преодолела без приключений и даже приободрилась. Но когда подошла к колодцу, в кустах с правой стороны послышался какой-то шорох. Настя подпрыгнула от неожиданности и остановилась, всматриваясь в темноту. Больше не раздавалось ни звука, но единственного шороха стало достаточно, чтобы страх начал опутывать девушку своими цепкими пальцами. То, что днём казалось смешными бабушкиными сказками, в лунном свете приобрело совсем другой смысл. Какая-то ночная птица, издав странный звук, вспорхнула с дерева, громко хлопая крыльями. Настя вдруг задрожала мелкой дрожью, вспоминая о противных рожах, которые, если верить рассказу бабушки, кружили вокруг дома Серафимы.
"Глупости, — одёрнула себя девушка, — ничего сверхъестественного на свете не бывает, всему, в конце концов, находится разумное объяснение." Но в душе пожалела о том, что у неё на шее нет крестика. Дрожь постепенно проходила и Настя пошла дальше. Но чем ближе она подходила к дому Серафимы, тем неспокойнее становилось на душе. Девушка вдруг отчётливо поняла, что совсем не хочет туда идти, к тому же её не покидало чувство что кто-то за ней наблюдает. Теперь в любой тени, отбрасываемой деревьями или забором, в любом звуке Насте чудились непонятные злые существа, от которых исходила опасность. Ругая себя за безрассудство, стараясь не очень громко стучать зубами и засунув руки в карманы, чтобы те поменьше дрожали, девушка шаг за шагом заставляла себя идти к дому. Вот она вышла на окраину деревни, дальше, в нескольких десятках метров начинался лес. Ночью он казался зловещим и уродливым замком злого великана. А вот и изба бабы Серафимы сиротливо пристроилась возле леса. Вид знакомого, почти родного дома немного приободрил. Ещё чуть-чуть и она окажется в спасительном уюте старого помещения, в котором провела так много приятных часов, сидя у печки и слушая захватывающие рассказы. Внезапно со стороны леса раздался длинный, протяжный вой. Волосы на голове у девушки зашевелились. Она шлёпнулась на землю, больно ударившись о какой-то камень, но от ужаса не смогла даже пошевелиться. Глаза превратились в два чёрных круглых тоннеля, Настя не мигая смотрела в ту сторону, откуда донёсся вой, и ждала смерти.
