Анджей Ваевский - Тринадцатая стихия
Наступило время удивляться. Дом сумеречника оказался внутри не просто пригодным жильем – нет, там было очень уютно. По-простому, без изысков: небольшая чистая кухонька, более просторная спальня. Аккуратный очаг, добротная кровать, кованый сундук. Полки с магическими книгами, дверь в кладовую. Скромное, но очень приветливое убежище отшельника. Тари была в изумлении. И только сейчас обратила внимание на то, как был одет Аш: зелено-серая легкая льняная туника с вышивкой по краю, серые штаны тонкого и явно дорогого сукна, мягкие сафьяновые сапоги. Висящие на стене изящные клинки эльфийской ковки дополняли общую картину, говоря о том, что друид вовсе не беден – и не такой бирюк, каким показался изначально. Сумеречник был не чужд утонченности и красоты в вещах, которые носил. Да и дом его был опрятней, чем у многих жриц. Простота не указывала на бедность – скорее, на неприхотливость хозяина.
– Как же так? – не сдержав удивления, произнесла Тари: она-то была готова к медвежьей берлоге. И вдруг – такой уютный дом. Жилище может многое сказать о своем хозяине, и в голове девушки не укладывалось, как это чудовище, насильник, мог жить в таком приятном во всех смыслах доме. С другой стороны – насильник ли, ведь в своем праве? Да и не чудовище вовсе. Но этот слабый голос снова был задавлен.
– Как-то так, – пожал плечами Аш, снял лютню с плеча, удерживая девушку одной рукой, положил инструмент на постель и унес эльфийку из спальни.
– Что ты опять надумал? – обреченно спросила Тари.
– Да ничего особенного, помыть тебя малость надо, – сумеречник был воплощением спокойствия, казалось, он вообще делал нечто привычное.
– И скольких ты уже… мыл? – неожиданно вспыхнула девушка, щеки залились румянцем. Казалось бы, после происходившего на поляне стесняться уже не имело смысла, но почему-то от мысли, что почти двухметровый увалень будет ее мыть, эльфийке стало не по себе.
– Ты первая. Не волнуйся, я буду осторожен, – насмешка вернулась во взгляд эльфа. Поставив девушку на пол и удерживая одной рукой, чтобы не упала, Аш зачерпнул воды из большого чана, стоявшего в очаге, и принялся поливать тело эльфийки. Вода была теплая, чему Тари порадовалась. И снова вспыхнула, закрыла глаза, сгорая со стыда, когда осторожная ладонь заскользила по мокрой коже, смывая пыль и крошки земли, оставшиеся после поляны. Потому что эти прикосновения были слишком приятны. Тело отреагировало мгновенно, а сумеречник, казалось, издевался, выглаживая все потаенные места, словно опять лаская, словно соблазняя. Когда ловкие пальцы проникли в ее лоно, девушка не выдержала и застонала.
– Проклятье, только не снова, – неслышно прошептала она. И услышала смех в ответ.
– Святые небеса, ну что за девица, стоит притронуться – уже горит желанием, – Аш откровенно хохотал, заканчивая мыть свою пленницу.
– Скотина! – возмутилась Тари.
– Да-да, пой, птичка, пой, мне голос твой приятен, – не унимался эльф, продолжая смеяться. Завернутая после мытья в пушистое полотенце, девушка была доставлена обратно в спальню.
– Как зовут тебя? – неожиданно спросил друид.
– Тебе зачем?
– Не могу же я тебя девкой звать.
– Тари, – огрызнулась она: быть постоянно называемой девкой ее вовсе не радовало.
– Соловей? И вправду, птичка, – усмехнулся сумеречник. – Лежи здесь и не чирикай, птичка, – наставительно произнес он, всё еще давясь смехом, стоило взглянуть на разъяренную раскрасневшуюся эльфийку, туго спеленатую полотенцем, и развернулся.
– Ты куда собрался? – спросила Тари, безуспешно пытаясь выпутаться.
– Уже соскучилась? Не волнуйся, вернусь скоро, – усмехнулся эльф и вышел из комнаты. Послышалось шуршание одежды и плеск воды.
– Да кому ты нужен? – возмутилась девушка, но вышло неубедительно и как-то по-детски обиженно.
Сумеречник вернулся посвежевшим, переодетым. И с подносом в руках. На большом подносе аппетитно громоздились фрукты, овощи, нарезанное ломтиками вяленое мясо, сыр, лепешки и два кубка. Всё это дополнял кувшин, от которого исходил запах тонкого вина, настоянного на травах.
– И если ты скажешь, что не хочешь есть, то соврешь. Тебе ведь надо набираться сил, чтобы отомстить мне, – ехидно произнес эльф, устанавливая поднос на постель и разворачивая девушку из полотенца, освобождая ей руки.
– И пить тоже хочу, – огрызнулась Тари, налила в кубок вина и осушила залпом.
– Ну-ну, – Аш поперхнулся смехом.
– Сего ню-ню? Ик, – эльфийка опьянела почти мгновенно. И дело даже не в том, что вино было крепким, – просто его, как и мужчину, девушка попробовала впервые лишь сегодня.
– Закусывай, – друид уже откровенно хохотал во весь голос над захмелевшей пленницей.
– Рскмынвлси тыт, – пробубнила Тари, пытаясь поймать рукой хоть что-то съестное. Охота на еду оказалась неудачной: пальцы отказывались слушаться и всё время хватали воздух вместо лепешки.
– О, мстительница растет! Рот открой, – пытаясь унять хохот, сказал друид, запихивая в рот эльфийке кусочек неуловимой лепешки. Девушка недовольно зарычала, но принялась ожесточенно жевать. Так он и кормил ее с руки, пока Тари не замотала головой – мол, не хочу больше, – и не свалилась в подушки, уснув почти на лету. И не увидела, как задумчиво смотрит на нее Аш – звероглазый друид-метаморф, сумеречник, чудовище из детских сказок.
* * *
– Смешная девочка, – тихо произнес друид, укладывая Тари спать, как полагается: развернув из полотенца и укрыв одеялом. Она и вправду была смешной. Совсем не такая, как эльфийские красавицы, воспетые в балладах. Да и не красавица вовсе. Узкие, почти мальчишеские бедра, маленькая, твердая, как зимние яблоки, грудь, которая не просто помещалась в ладонь, она в ней утопала. Слегка вьющиеся волосы пшеничного цвета были острижены и едва закрывали шею, не достигая плеч, и непослушными вихрами торчали во все стороны. Аш не задумывался, почему у девушки такая прическа, – слишком очевидно было, что она из другого мира, и возможно, там просто принято стричь волосы в такой манере. Он изучал ее пальцами, едва касаясь этих непослушных кудрей, проводя по тонким линиям лица, по курносому, высокомерно вздернутому носу, прочерчивал невидимые линии по изгибу шеи, по груди. Ладонь спустилась вниз по животу, и… девушка чуть слышно простонала во сне и, вздрогнув, раздвинула бедра.
– Вот же ж… ненасытная, – усмехнулся сумеречник и убрал ладонь. Похотливое тело. Это друид понял еще на поляне, когда впервые дотронулся до нее и получил отзыв на свое прикосновение. И решил, что этим не воспользоваться просто грех. Нет, он вовсе не искал оправданий своим действиям. Если бы девушка была другой, вела себя иначе, он все равно не отступился бы. Не так часто забредали девушки-эльфийки в его волчий лес. Пусть даже и светлые. Иногда звериные инстинкты в Аше были сильней разума. Он давно с этим смирился и не жаловался на то, что иногда принимал решения как волк, а не как эльф.
