Андрей Завадский - Вечная Вдова
Коридор, обвивавший башню, вывел пришельцев, почувствовавших себя воришками, забравшимися в жилище богатея, к широкой лестнице, спиралью закручивавшейся вверх. Маг, не раздумывая, сделал первый шаг, став на нижнюю ступень, изготовленную, как и вся лестница, из настоящего янтаря.
Покои второго яруса, отделанные розовым камнем, производили несколько более легкомысленное впечатление. И опять можно было только подивиться спокойствию мага, разгуливавшего по скованным стужей и безмолвием комнатам, точно явился к себе домой. Уверенно он двинулся по широкому коридору, оставив своих спутников далеко позади.
Наконец маг добрался до цели и, толкнув тяжелую дверь, оказался в довольно тесном помещении, заставленном книжными шкафами. Мельком взглянув на корешки переплетных в кожу, украшенную золотым тиснением, томов, пришелец приблизился к столу, на котором стоял серебряный шандал с тремя оплавившимися свечами. Ощущение было такое, точно неведомый хозяин лишь отлучился на мгновение, и может вернуться в любой миг, зажечь фитили свечей и вновь погрузиться в чтение.
- Вот она, - произнес маг, указывая своему могучему спутнику, скользнувшему в открытую дверь, на книгу в алом переплете, лежавшую на столе. - Это записи Ардалуса, одного из самых искусных чародеев всех времен. Именно эти записи, раз оказавшиеся доступными чужому взгляду, заставили этого великого чародея бежать, точно загнанный зверь, спасая свою жизнь.
Рыцарь, став рядом с магом, осторожно коснулся кожаной обложки, раскрыв книгу. Пожелтевшие от времени страницы оказались испещрены ровными строчками символов, которые, будучи по отдельности вполне понятный, вместе теряли всякое значение. То был древний алфавит, самый древний, каким пользовались первые люди, явившиеся в этот мир.
- Он бежал на восток, преследуемый всеми, ибо был единственным, открывшим секрет абсолютной мощи, - с нотками торжественности молвил маг. - В один миг великий чародей превратился в гонимого всеми преступника. Он исчез, обманув всех, но эти записи сохранились, ибо потомки могущественного мага не оставляли надежд отыскать его последнее пристанище. Они не смогли совершить это, но мы пройдем по его следам до конца, обретя древнюю реликвию, в существование которой многие просто не верят.
И чародей, явившийся в мертвый город, поднял со стола старинный том. Здесь, в этом оплоте высокого волшебства, было немало такого, за обладание чем иной маг не пожалел бы и жизни. Но тот, кто пришел с востока, миновав бескрайние пустоши, покрытые вечным льдом, взял лишь одну книгу, и ничего более. Он научился быть скромным в желаниях, и сейчас одно из таких желаний исполнилось. А большего этому человеку было и не нужно.
Никто, пожалуй, ныне не смог бы понять истинной ценности этого ветхого тома, страницы которого были испещрены аккуратным мелким почерком того, кто вот уже тысячу лет, как умер, оставив после себя однако же, долгую память. О нет, в этой книге невозможно было найти формулы могущественных заклятий, здесь вовсе не было ни слова о магии, о ее сути. И, тем не менее, это был ключ к могуществу, попросту невообразимому, кончик путеводной нити, что могла привести к власти.
- Найди то, что древний чародей защищал ценой собственной жизни, маг, - негромко молвил рыцарь. - Сделай это, и я осыплю тебя золотом. Ты станешь по праву называться самым могущественным волшебником во всем изведанном мире, став по правую руку от моего трона.
Маг коротко кивнул, мысленно уже готовясь вновь отправиться в путь. Ему предстояло совершить путешествие на восток, преодолев тысячи лиг и подвергшись множеству опасностей. Но он был готов к этому, однако, не ради золота или любой иной награды. Власть, абсолютная власть, двигала им. Но пока истинные чувства и мысли неприметного человечка должны были оставаться тайной. Предстояло еще свершить очень многое, прежде чем заветные мечты воплотятся в жизнь.
- Да, господин, я найду это, пусть даже придется отправиться на край земли, - произнес маг, глаза которого зажглись странным блеском. И намного тише, так, что не мог услышать даже стоявший в двух шагах от него рыцарь, добавил спустя мгновение: - И тогда ты и все те, что мнят себя владыками земными, преклонятся перед моей мощью.
Глава 1 Перед рассветом
Небо над долиной неторопливо катившего на закат свои воды Эглиса было в эту ночь ясным, и сотни звезд, раскатившиеся бриллиантовой россыпью по пронзительно-черному своду, бесстрастно взирали с недосягаемой высоты на землю. И словно их отражение в огромном зеркале, мерцали, перемигиваясь со звездами, десятки костров, усеявших голые холмы, с юга окаймлявшие реку. Обычно безлюдный край, холодный, неприветливый, а порой и смертельно опасный для чужаков, в эту ночь был полон жизни. Вокруг каждого из множества костров сидели или лежали, кутаясь в шерстяные плащи, и ближе придвигаясь к огню, пришедшие с полудня люди. Для четырех сотен мужчин, сильных, здоровых, по большей части еще весьма молодых, эта ночь, проведенная вдали от родного дома, могла стать последней в их жизни. Четыреста человек, не своей волей оказавшиеся здесь, в этой промерзшей пустоши, готовились на рассвете встретить свою смерть.
Возле одного из костров, расположенного на самом краю лагеря, расположились четыре человека. Было холодно, порывы ледяного ветра, дыхание пробуждающейся зимы, как говорили в этих краях, налетали с далеких северных гор, и потому мужчины, чтобы согреться, садились ближе к огню, с веселым треском пожиравшему подбрасываемые ветки сухостоя. Здесь было очень мало лесов, и только невысокий кустарник, бурно разраставшийся в укрытых от ветра лощинах, служил источником топлива. Поэтому развести жаркий огонь было весьма непросто, и мужчины спасались от стужи, передавая по кругу кожаную флягу, распространявшую вокруг себя терпкий запах вина. Драгоценного напитка, выданного по приказу командира небольшого отряда, как раз должно было хватить, чтобы согреться, но явно не доставало для того, чтобы хоть малость захмелеть. Четверо здоровых, крепких воинов были привычны к выпивке, а потому нисколько не опасались того, что от дара виноградных лоз из жаркого полуденного края их рука станет не такой твердой, а глаз - менее острым, чем должно для грядущей битвы.
Мужчины, удобно расположившиеся вокруг костра, и постепенно переставшие замечать порывы холодного ветра, заставлявшего забыть о том, что на юге уже минула середина лета, знали, что могут не дождаться следующего вечера, но сейчас они не думали об этом. Кто-то уже настолько свыкся с мыслью о смерти, сам не один раз обрывая чужие жизни, и потому твердо зная, что однажды подобное произойдет и с ним, что не придавал предстоящему бою ни малейшего значения, положившись на волю судьбы. Иные же, хотя для них все это было в первый раз, старались не выказать свои чувства перед старшими товарищами.
