Юлия Боровинская - Лисьи листы
Пока старик беззвучно смеялся, я пыталась собрать расползающиеся, как ветхая простыня, мысли. Здравствуйте, люди добрые — я вервольф! Или луп-гару. А будете смеяться — загрызу! Господи, и что ж это я сорок лет на двух ногах маялась? Сволочи всё-таки эти предки по материнской линии… да и по отцовской — тоже хороши! Могли бы хоть записочку в семейном архиве оставить. Инструкцию по вращению на собственной оси через четвертое измерение…
- Попробуешь? — прервал мой внутренний монолог старик.
— А что нужно делать: заклинания читать или пассы руками производить?
— Я же просил тебя не острить, — поморщился он. — Просто расслабься, а я попробую тебя легонько подтолкнуть в нужном направлении. От тебя требуется только попытаться запомнить это ощущение. Расслабляться-то ты хоть умеешь?
Да, театральная студия всё же пригодилась! Говорят, принудительное расслабленье в любой обстановке — едва ли не самое сложное упражнение. Но меня этому так давно научили…
Сидя, проще всего расслабиться в «позе кучера». Конечно, некоторые мышцы при этом всё равно остаются зажатыми, но насколько я поняла, это большой роли не играло. Зато безразличное и слегка сонное состояние почти сразу же начинает заполнять мозг… или у меня еще и извозчики в родне были?..
Впрочем, закончить эту ценнейшую мысль мне не дали. Резко закружилась голова, ощущения тела потерялись, словно в самолете, ухнувшем в воздушную яму, и тут же вернулись вновь, но… уже какие-то не такие…
Осторожно я открыла глаза и обнаружила, что стою на полу. Все предметы в комнате казались непривычно высокими и яркими. И — резкий, почти нестерпимый запах зверя. Мой собственный запах.
Не знаю, почему именно это повергло меня в такой шок, но никаких других ощущений я проанализировать уже не успела. Мгновенный провал — и я снова человек. Я лежу на ковре в нелепой позе эмбриона. Мне не хочется вставать. И мне очень, очень страшно.
— Это пройдет, — спокойно сказал алхимик, — Быстро пройдет. Просто тебе чуть тяжелее, чем остальным. Ты целых сорок лет привыкала к этому миру и к этому телу. И тут мало одной отваги. Просто нужно чуть-чуть освоиться.
То, что в его голосе не было ни малейшего сочувствия, странным образом приободрило меня. Я поднялась, опираясь на дрожащие руки, да так и осталась стоять.
— Кем я была? — выдавила я наконец.
— Сейчас сама увидишь, — старик потянулся и взял со стеллажа незамеченную мною видеокамеру, — Я специально записал, а то ты же у нас скептик. Телевизора здесь, правда, нет, но ничего, и так посмотришь.
И действительно, на небольшом экранчике-видоискателе всё было прекрасно видно. Вот я сижу на стуле: голова опущена на грудь, руки безвольно лежат на коленях. А вот — глаз не успевает отметить момент перехода — меня уже нет, зато на ковре сидит крупная лисица, судорожно приоткрывающая пасть, точно не решаясь тявкнуть. И это странным образом тоже я. Вполне узнаваемая, словно… словно я уже когда-то такой была! Во сне? В обмороке? Наяву? Когда я успела внутренне принять этот облик, как свой? Я ведь даже на фотографиях скорее знаю, чем чувствую, что это лицо — моё…
Я поняла, что мне срочно нужно хоть что-то сказать. Просто чтобы остановить панический обвал мыслей. Пусть даже глупость какую-нибудь.
— Облезлая я какая-то… И цвет непонятный…
— Ничего, — улыбнулся Лао, — к зиме обрастешь. Шикарная чернобурка получится — хоть на воротник, хоть на шапку!
Поскольку моя несчастная голова всё еще решительно отказывалась думать о том, что произошло, я решила сменить тему.
— Всё это, конечно, очень увлекательно, но… Какое это имеет отношение к моей будущей работе? Мне что, нужно будет для Вас какие-то травы в лесу по запаху отыскивать?
— Ну, я б тогда себе лучше собаку купил! Нет, ты мне нужна потому, что у оборотней есть еще одно интересное свойство: они умеют открывать двери…
— … а так же воду и газ. И — главное — закрывать потом. Что еще за двери?
Старик взял со стола листок с оттисками, сложил его гармошкой и приплюснул ладонью.
— Ну, на примитивном уровне всё выглядит примерно так… — он провел пальцем по верхней стороне складок, — Вот наш мир. Обычному человеку он кажется единым и непрерывным. Однако… — тут он приподнял одну из складок и продемонстрировал ее внутреннюю поверхность, — Есть в нем и скрытые области. И вот найти вход в такую скрытую область — это мы и называем «открыть дверь».
Новое дело! Теперь мне уже предлагаются командировки в параллельные миры! Да, кажется, скучать мне долго не придется!
— И что они — двери эти — повсюду?
— Нет, только в некоторых местах. И каждая ведет в определенный мир. До многих из них без самолета или поезда не добраться, так что поездки, в том числе и заграничные, тебе обеспечены. А впрочем, одну дверь я могу показать тебе прямо сейчас. Пойдем.
Дверь кабинета он даже запирать не стал — просто прикрыл. Мы спустились на лифте, вышли из здания и свернули на небольшую улочку.
— Вон там, между деревом и киоском — видишь?
Я пригляделась. На мой взгляд, между деревом и киоском было совершенно пусто: разве что асфальт там лежал со всяким мелким мусором на нем. И никаких дверей.
— Ничего не вижу, — честно призналась я, — То есть, всё, конечно, вижу, а вот дверь — нет.
— А теперь попробуй, ничего не видя, увидеть дверь, — посоветовал Лао.
Ничего не видя? Пожалуйста! Я даже очки сняла и постаралась свести глаза куда-то в район кончика носа, как при попытках разглядеть голограмму. И вдруг…
Я машинально вновь нацепила очки, но дверь уже никуда не делась. Точнее, она и на дверь-то была не слишком похожа — так, подрагивало на воздухе прямоугольное полотно серого тумана, напоминающее занавеску в ванной комнате.
Мы приблизились. Алхимик демонстративно прогулялся туда-сюда сквозь туман, показывая, что обычному человеку это абсолютно ничем не грозит.
— И как ее открывать-то? — поинтересовалась я.
— Как дверь, — невозмутимо ответил старик, — Ты что, дверей никогда не открывала?
Ну да, это только мне, значит, острить нельзя! У дверей ручка есть… или их просто толкать нужно… или они сами открываются, как в аэропорту… Так, стоп. Фотоэлемента на этой бодяге явно нет, толкать ее тоже бессмысленно — Лао, вон, насквозь ходит, и ничего, а ручки тоже не видно… Я поколебалась еще пару секунд, а потом решительно, как настоящую занавеску, сгребла дверь рукой, отодвигая в сторону.
Открывшийся за ней фрагмент реальности, вовсе неуместный на серой улочке, напомнил мне иллюстрацию к «Ши-цзин», правда, иллюстрацию живую, звучащую, дышащую красками и вечерним солнцем.
