Макс Петров - Картинки с видами окрестностей мира
Первым из оцепенения выдрался Ниндзя - как положено командиру, пусть всего-навсего комоду, но здесь - единственному и главному.
- Привал. Оружие проверить, боеприпасы сосчитать.
Про то, что всё молча и как можно тише - не добавил. Не маленькие. Хотя в этой тишине даже самое аккуратное шуршание слышно. Но деваться некуда - надо знать, чем располагаешь.
Перевели дух, сосчитались. Патроны есть пока, хотя к пулемёту, конечно, мало, а гранатомётный выстрел всего один. Жратвы на сутки, воды нет совсем, навигационные приборы не работают, включая глаза и уши. Темно, тихо, под ногами ровный пол и бесконечность во все стороны. Воздух идеально чист - луч целеуказателя бесследно тонет в пространстве, только вблизи от группы в нём отсвечивают отдельные пылинки.
- Кто-нибудь понимает, где мы? - тишина в ответ.
- Ясно. Крыша у всех на месте? От кишок на стенах блевать не тянет?
- Гм - буркнул Конг - с ума поодиночке сходят.
- Спасибо и на этом, добрый фей. - двое здесь, Змей со мной.
Широкой рысью отбежали метров на триста. Всё тот же ровный пол и ни одного ориентира, кроме слабо светящихся в инфракрасном двух тел вдали. Голоса в шлеме слышно идеально - ни единой помехи.
- Оставь ориентир и ко мне. Тела поднимаются и тем же полушагом-полубегом приближаются. В темноте игольным проколом светится маячок - тоже инфракрасный. Ниндзя на ходу кинул второй и двинулся дальше, неторопливым темпом для долгого броска, проверяя, чтобы огни были на одной линии.
- Долго идти будем?
- Есть варианты?
Полчаса в тишине, мягкий шелест подошв по ровному камню. Маячки медленно удаляются, но видны по-прежнему, горизонта нет. Ощущение психушки крепнет.
- Стой! Остановились. Постояли. Присели.
- Ну что, волки, прятаться на этом столе нехрена и не от кого?
- Именно.
- Прикрой глаза, звёздку кину.
С тугим шипением улетела осветительная ракета. Вертикально, на все свои полтораста метров. Ровный желтоватый свет выхватил плоскую равнину. Всё то же. Горизонта нет, ориентиров нет. Маячки за дальностью неразличимы, хотя в темноте найти их можно.
- Командир, давай трассером?
- Валяй. Выстрел, трассер подёргивающейся точкой исчезает вдали, падает, взмывает вверх, кувыркается и гаснет. Второй уходит вверх, на максимальную дальность, и гаснет в небе, догорев.
- Гранатомётом?
- Один хрен. Это не приборы у нас накрылись, это действительно место такое.
- Песец! Это с чем же чурки игрались, что в такую дыру дыру проломили?
- Ахез. Возвращаемся?
- Есть разница?
- Да никакой. Может, пулю поискать?
- Охренел?
- Идея не бредовее других
- Вот и ищи. Привал, Змей ищет пулю.
Разложились поосновательнее - не стоять же. Змей потерянно бродил в темноте, иногда сверкая активным обзором. Пулю, конечно, не нашёл, зато нашёл стреляную гильзу - свеженькую 5.45*39. Гильзу от только что выпущенного трассера - там, где она никак не могла быть.
- Матрица поимела тебя, Змей
- А тебя что, погладила?
- ля...
Ниндзя выключил экран, прикрыл глаза. Забавно будет вот так помереть тут от жажды. В невозможной подземной пустыне, заблудившись в ни одной сосне. Подумал о соснах, тридцатиметровых стволах в трещиноватой коре, в опавшей хвое у подножия, в потёках смолы на прорезанных кем-то наклонных канавках - хотя кому в наше время придёт в голову добывать живицу и канифоль... С запахом горячего лета, ветерком в шелестящих игольчатых кронах... И почувствовал запах - запах сосен и травы, летнего луга на исходе дня, когда Солнце присматривается к горизонту, но жара ещё не спала. Усталость ощущалась физически, как перегрузка при взлёте, два часа в отчаянно трясущейся броне, час пешего боя, предельная концентрация в подземных вражеских коммуникациях, когда малейшая ошибка, опоздание на долю секунды - и трупом станет не бородатый, а бритый... Да ещё второй час тянущаяся чертовщина, которая вообще невозможна... И шевелиться не хотелось, открывать глаза не хотелось, просыпаться не хотелось...
И только новое "ля" Хомяка, не само "ля", а интонация, которой спокойный и уравновешенный Хомяк не говорил никогда, резко, как катапультой на пиропатроне, вышибла Ниндзю из расслабления. Хомяк увидел что-то ещё более офигительное и невероятное, чем этот невероятный подвал на много километров.
Ниндзя открыл глаза, вытаращил их, протёр наконец закопчёнными пороховой гарью кулачищами - но видел то же, что в коротком полусне - три великолепных сосны с канавками для сбора смолы среди выцветшего летнего луга в неярких цветах, плавно понижающегося к зарослям кустов, в которых, однозначно, должен быть ручей - вон они какие зелёные и свежие...
- Психиатром никто в прошлой жизни не был? - Конг пытался казаться угрюмым, но морда предательски расплывалась, он запрещал себе верить в этот мираж, но не мог запретить - сосны были абсолютно реальны, с запахом и звуком, и в довершение реализма - с мухами и слепнями, которые не оставили незамеченным появление в их угодьях четверых потных мужиков. Змей коротким движением прихлопнул у себя на плече самого борзого слепня, помял в пальцах, понюхал, зачем-то разжевал, выплюнул с матюками.
- Настоящий, мать его лупоглазую!
- Нафига ты его жрал?
- Если это глюк - вкус был бы знакомый. А слепней я не жрал - так у него и вкус ни на что не похожий.
- Так как насчёт психиатра? - повторил Конг.
- Вот чего нема - того нема.
- Не расслабляться! Хер его знает, что тут в следующий момент будет. Змей, Конг - занять оборону, Хомяк - со мной к ручью.
Ручей действительно оказался на месте, обычный луговой ручеёк, не родниковой чистоты, но на вид вполне пригодный для питья. Фильр-трубки на задание не брали - маршрут по дикой природе никак не ожидался, но выбирать было особо не из чего - тем более что пить хотелось уже всерьёз. Потому оглядевшись ещё раз по сторонам и принюхавшись, Ниндзя принял упор лёжа над водой и начал пить. Вода была обычной - мокрой, мягкой, с привкусом земли и чуть-чуть железа. Хомяк дождался, когда командир поднимется и примет контроль над обстановкой и тоже напился, отстегнул флягу, набрал свою и командирскую. Вернулись. Конг и Змей пристроились в ложбинке метрах в пятнадцати от сосен, Конг с ПК на сошках, Змей с автоматом спиной к нему. Вторая смена пошла к ручью, дул ветерок, птички пели, кузнечики орали так, что хоть топор вешай и никакого постороннего присутствия в ближайших километрах десяти.
- Курорт, ммать. Приокский заповедник.
- Кстати, компас ожил. Спутники молчат, в эфире тишина, а стрелка крутится как положено.
- Ну и где тут север?
