Андрей Чернецов - Время выбора
— Ты говоришь, что сатиры ушли из этого мира, однако я вижу совсем другое, — недоверчиво прищурился Партолон. — Один из них сейчас сидит на банбианском троне и в буквальном смысле слова заливает страну кровью своих подданных! Он выпустил морлоков! А ты говоришь, «служители Гармонии...»
— Слышал я о морлоках, — прошипел Донн. — Но я до поры привязан к этому острову и помочь жителям Банбы не могу!.. А освобожусь — когда миру будет «грозить гибель либо полная трансформация»... Но мы отвлеклись. Нового правителя Банбы зовут Муста-Гутанг, и он — сатир, претерпевший определенную мутацию. Как у него это получилось — я не знаю. Но знаю лишь одно — он чрезвычайно опасен для всего мира! Он полон ненависти и отчаяния, злобы и решительности, коварства и мужества. Он не остановится ни перед чем, только бы исполнить задуманное! А уж какие планы роятся в его больной голове — то мне неведомо...
Партолон молчал. Сказанное Донном произвело на него просто потрясающее впечатление. Служитель Гармонии, стремящийся обратить в руины весь мир?! Такое трудно представить даже в самом кошмарном сне! Он собирался спросить еще что-то, однако вперед выступил хранивший доселе молчание Дельред:
— Что-то не вяжется в твоих рассказах, почтенный Донн. Ты говорил, что Партолон — последний из рода магов, однако я знаю еще как минимум десяток других владеющих волшебством людей. Что ты скажешь на это? — Рука Искателя медленно потянулась к притороченной за спиной алебарде. — Может, ты сам ничем не отличаешься от банбианского захватчика и только водишь нас за нос, ища удобный случай, дабы околдовать?
Донн лишь досадливо скривился.
— Убери свою железку, парень! Спору нет, она — куда как хороша; я даже догадываюсь, где ты ее взял, — прогудел маг, да так, что своды пещеры сотряслись в короткой судороге. — Агркира. Он был так неосторожен, что умер. И вот его знаменитая алебарда попала тебе в руки!
— Кто-кто?
— Агркира, — спокойно ответил Донн. — Один из вождей пустынников. О его алебарде ходили легенды... Говорили, будто она способна отражать не только простую сталь, но и магию!.. Что ж, теперь у меня есть время проверить, так ли правдивы слухи.
Дельред осторожно, с некоторой опаской взглянул на алебарду. Так вот почему она прошивала броню морлоков, словно играючи!
— Я уже сказал, что не желаю вам зла, — продолжал тем временем Хранитель Кристалла. — Бытие мира близится к своему очередному изменению! Я чувствую это... И надо, чтобы на защиту его встали простые смертные. Те, кому жить в нем, радоваться окружающему великолепию; те, кому он больше всего дорог! Ибо высшим силам и их подручным на самом деле нет никакого дела до Да Дерга. Не станет его — они удалятся к другому! Совокупность Миров хранит в себе тысячи таких миров, как Да Дерг, и когда его не станет, никто из них даже не заметит этого! И поэтому я выбрал вас!.. Вас и еще некоторых, которые встанут на защиту этого мира, за долгие тысячелетия истерзанного войнами и вселенскими планами великих! И вы спасете его! — торжественно закончил Донн. — Во всяком случае, я верю в это...
Последний предводитель Искателей и его друг недоуменно переглянулись. Спасение мира? И они во главе? Каждый из них в детских мечтах видел себя этаким рыцарем света, спасающим мир от вторжения демонов, от гибели всего человечества... Но это были лишь детские мечты, а сама реальность была гораздо страшнее и неведомее, чем ее обратная сторона.
«Спасение мира? Но что могут сделать несколько простых смертных! Да и от кого его спасать? От нового короля Банбы? Он ведь просто очередной узурпатор. Могущественный, нечего сказать, но и только...»
— От него тоже, — прочитал мысли Партолона маг. — Но не только!.. В борьбу за Да Дерг вступили и другие силы, более могущественные, чем последний сатир. Они пока еще действуют чужими руками, но очень скоро это закончится, и они вступят в схватку в открытую. И тогда... — Донн на мгновение умолк, однако сказано было не все, и после некоторой паузы он продолжил:
— Партолон. Ты, возможно, последний из рода магов, настоящих магов — древней расы, от которой сейчас почти ничего не осталось.
— Раса древних магов? Что-то я о такой не слышал, — насторожился Партолон.
— И неудивительно. Некогда это была многочисленная и могущественная раса, изначально способная к природе любого волшебства и магии. Однако некоторые маги соединились с родом человеческим, и ранее величайшая культура пришла в упадок; маги вырождались. И вот настало время, когда их почти не осталось! Я знаю лишь нескольких живущих до сих пор...
— И конечно, ты один из них? — воскликнул Партолон.
— Опять сарказм, — грустно улыбнулся Донн. — Ох уж эта молодежь. Она поистине неисправима! Да, я один из древней расы магов. И повторюсь, ты — тоже!..
— Хм... Ну, будем считать, ты меня убедил, — кивнул Партолон. — И если ты поможешь нам... отмстить, то мы с радостью поможем тебе.
— Не мне, а миру!
— Извини. Я имел в виду всему миру...
— Так-то лучше, — улыбнулся Донн. — Напрямую я помочь вам не смогу, но смогу наставлять вас, вести к победе! И настанет день, когда мы плечом к плечу встанем и защитим этот многострадальный мир!.. Ведь так, мои ученики?
Оба Искателя поклонились в знак согласия. Их Учитель говорил о поистине великих делах! Делах, достойных героев прошлого...
— Мы согласны, Учитель! — в один голос воскликнул Партолон и Дельред.
— Что ж, тогда следуйте за мной. Вам еще многому предстоит научиться, а времени осталось совсем мало...
* * *
Лиомор оказался громадной старой крепостью, еще сохранившей былое величие, как, впрочем, и прочность своих стен. Люди поговаривали, будто он пережил в свое время вторжение туатов, а затем и демонов-фоморов!..
Барон Ильтиу в сопровождении двух сотен воинов подъезжал к знаменитому городу-крепости, однако настроение был препаскудное. Лиомор был для него чем-то вроде предвестника беды. Отсюда началась война еще при покойном отце его воспитанника, отсюда она начнется и сейчас — начнется по-настоящему.
Однако препаскудное настроение было не только у него. Тир вдруг вспомнил Роланду, ее печальные глаза, ласковое и приветливое лицо... Прямо-таки хотелось разрыдаться; и плевать, что вокруг куча незнакомых ему людей!
— Вот он, знаменитый на весь мир город-крепость, — мечтательно сказал ехавший справа от фирийца Сконди. Его пони едва поспевал за быстроногими жеребцами баронской гвардии. Гном вполне мог бы ехать на любом быстроходном скакуне, однако он предпочел пони — мол, так спокойнее.
— Говорят, его построили мои соплеменники еще до пришествия туатов! — задрал нос Сконди.
