Далия Трускиновская - Шайтан-звезда (Книга вторая)
Пока Абриза боролась со смехом, Хабрур ибн Оман повернулся к Джейран и низко поклонился ей со всем возможным достоинством.
– Мы раскаиваемся в том, что подозревали тебя, о девушка, – сказал он, округлым движением отведя руку в сторону и указав на спасенных соратников. – И мы благодарим Аллаха, что ты не затаила вражды к нам! И мы рады, что аль-Асвад сдержит свое слово и возьмет тебя в свой харим, ибо подобных тебе цари приберегают на случай бедствий!
Пока он говорил, все его товарищи подошли и окружили Джейран, за исключением Ахмеда, которого сняли с верблюда и уложили на песок, потому что от жары, скачки и потери крови он поминутно терял сознание.
Джейран смутилась и опустила голову, ища рукой изар, который, как она помнила, свешивался с плеча. Но она не нашла изара и закрыла лицо обеими руками.
– Если вы правоверные, то отвернитесь и не заставляйте ее стыдиться и краснеть! – вмешался Хашим. – Разве прилично смотреть в лицо невесте вашего повелителя?
– Мы уже видели ее без изара, о шейх! – ответил кто-то, чьего имени Джейран не знала.
Мальчикам показалось, что их звезде грозят бедствия от столпившихся вокруг нее людей. Немедленно в грудь и горло Хабруру уперлись три зубца вынырнувшей из-за плеча Джейран длинной остроги.
– Отойдите от нее, о гнуснейшие из тех, кто вбивал колья палаток! – раздался решительный и звонкий голос. Джейран узнала пылкого Вави, а вот острога принадлежала Бакуру, она запомнила эту самую длинную и самую тяжелую острогу, украшенную у основания зубцов золотым шнурком и алой лентой из райской добычи.
Хабрур отступил и негромко рассмеялся.
– Твои люди не знают, что такое страх, о госпожа, – сказал он, – и я бы упрекнул тебя за то, что ты не учишь их осторожности, если бы не то, что лишь их безумной отваге мы обязаны жизнью, клянусь Аллахом! Вашей госпоже ничего не угрожает, о молодцы! И каждый из нас, спасенных ею, сделает ей дорогие подарки, а она разделит между вами столько денег, сколько сочтет нужным.
– Добыча! Добыча! – завопили мальчики со смехом. – Она опять привела нас к добыче!
И Джейран услышала опасное чмоканье – кто-то за спиной у нее поцеловал себе руку.
По тому, как тревожно переглянулся Хабрур ибн Оман с человеком, стоявшим по правую руку от него, Джейран поняла, что он заметил этот поцелуй в левую ладонь. А по его нахмуренным бровям нетрудно было догадаться, что он знает, какие люди совершают подобные поцелуи.
Но Хабрур промолчал.
Абриза, глядя на все это, пыталась понять, в чем подозревал Хабрур Джейран, но не это ее беспокоило. Она видела, какими глазами аль-Асвад глядел на Джейран, а какими – на нее, Абризу. И, сопоставив обстоятельства, она обнаружила, что не только она пострадала из-за аль-Асвада, но и он чуть не лишился жизни ради спасения ее чести. Джейран же спасла и аль-Асвада, и его людей, и приняла какое-то участие в спасении самой Абризы, а самый страшный грех, каким Ади никогда не согласится себя запятнать, – это неблагодарность.
И аль-Асвад сам объявил о том, что берет в жены ту, кого он искренне считал уродиной с серо-голубыми глазами и коротким вздернутым носом, а что касается супружества царского сына с Абризой – так его провозгласило войско Джудара ибн Маджида, пока неслось по пустыне, возглавляемое аль-Мунзиром, Джеваном-курдом и Джударом, и восторгалось ее красотой, отвагой и стихами.
Абриза знала, что ей удастся оттеснить Джейран, но не хотела, чтобы это выглядело слишком явно. И раз аль-Асвад попросил ее позаботиться о девушке, она должна была сделать это так, чтобы все войско видело ее заботу!
Поэтому, когда Хабрур увидел целующего левую ладонь Даубу, Абриза уже сделала шаг вперед.
– Не смущайся, о Джейран! – звонко сказала она. – Все, что ты совершила с открытым лицом, ты совершила для спасения нашего будущего мужа! И все эти люди сделают тебе богатые подарки, и пусть я буду первой среди них!
Абриза нашарила под кольчугой единственную драгоценность, которая была при ней, – ожерелье с темными камнями, и вынула его, и подняла над головой, показывая всем, а потом надела на шею девушке.
Это было единственное, что подарила ей женщина, что назвала ее дочерью, спасшая ее из позорного плена и пропавшая неведомо куда. Но, как та сражалась за счастье своего ребенка стремительными куттарами, так сама Абриза сражалась сейчас за свое счастье при помощи ее подарка. И она, уже надев на Джейран ожерелье и выслушав по этому поводу похвалы, подумала, что мать непременно должна желать ей удачного замужества, и она только обрадуется, узнав, что ожерелье послужило делу этого замужества.
Вдруг Хабрур приложил ладонь к уху, и все примолкли.
Сообразив, в чем дело, Джарайзи вскарабкался на плечи к рослому Бакуру и крикнул, что видит всадников, несущихся во весь опор. И тут же раздался лай собак.
Когда же эти всадники подскакали совсем близко, оказалось, что они ведут в поводу оседланных лошадей.
– В Хиру! – крикнул опередивший прочих статный воин. – Таково приказание аль-Асвада! По коням – и, во имя Аллаха, в Хиру! Каждый человек сейчас дорог!
– Вы вошли в город? – спросил Хабрур, немедленно кладя руку на холку и повод ближайшего к нему коня.
– Мы вошли в рабат, и горожане приветствуют нас, а люди Джубейра ибн Умейра отступили в медину, но мы захватили их арбалеты, и мы уже простреливаем тяжелыми стрелами улицы медины, так что скоро путь к дворцу будет открыт! Но чтобы старого царя и царевича Мервана не вывезли из Хиры, мы должны немедленно встать у городских ворот! – отвечал всадник, а когда он окончил свою речь, все спасенные уже сидели на конях и разбирали поводья.
– Мы безоружны, о друг Аллаха! – сказал Хабрур.
– Мы взяли для вас луки со стрелами и ханджары на поле боя, о Хабрур! – тут всадник показал рукой себе за спину, туда, где была разгромлена погоня, и проговорил нараспев: – Это был славный бой, который делает седым младенца и плавит своим ужасом каменную скалу!
– Так давай их сюда, во имя Аллаха!
Пока разбирали привезенное оружие, Хабрур обратился к Хашиму:
– Твои люди неплохо потрудились, о шейх! Пусть они сядут на верблюдов и сопровождают женщин в Хиру. Там вам всякий скажет, где царский дворец. Езжайте не торопясь. Но если вы увидите по дороге что-то подозрительное…
– Караван, который собран впопыхах и удаляется от Хиры, о почтеннейший? – уточнил Хашим.
– Посылайте гонца к аль-Асваду, а сами преследуйте его, и если получится – то скрытно! – велел Хабрур и подбоднул коня стременами.
Джейран стояла, опустив руки.
У нее было такое ощущение, будто она никому здесь больше не нужна.
Дело было задумано и свершено.
