Наталья Якобсон - Шанс для чародея
Мне не хотелось прослыть местным волокитой. И все же отъехать от девушек было сложно.
На паперти я заметил того же самого странноватого юношу в зеленом, которого видел утром в лесу. Как быстро он успел оказаться в деревне, а ведь шел сюда пешком, без коня. А я вот даже галопом не смог его опередить. Ну и бегун. Я несказанно удивился.
Мой конь как-то напрягся, когда мы проезжали мимо. На секунду я даже подумал, что он снова заупрямиться. Он запрядал ушами, и я наклонился, чтобы успокоить его.
- Господин! - вдруг окликнул меня незнакомый юноша, и я тут же обернулся на его голос. Он смотрел на меня с улыбкой, но как будто скалился. Два ряда острых зубов казались остро заточенными иголочками. Мне сразу стало неприятно.
- Ты не хочешь в полночь посмотреть на явление близнецов?
- Что? - я не смог его понять, а он внезапно встал и оказался прямо рядом с моим конем, будто и не было шагов разделявших нас. Его рука гладила темную гривы, и конь вздрагивал. Я обратил внимание на то, какие длинные и тонкие у него пальцы.
- Разве ты не хочешь увидеть своего близнеца? - раздался короткий смешок, неприятный, как оплеуха. - А он тебя хочет.
Инстинктивно я потянулся к эфесу шпаги. Ощущение было таким, будто мне только что дали пощечину. Мой конь испуганно храпел, но не смел сдвинуться с места. Незнакомец, словно его загипнотизировал. И меня тоже. Я ощутил, как немеют пальцы, чуть коснувшиеся резьбы на гарде.
- Знаешь, придание? Те, кому суждено скоро умереть, могут в эту полночь увидеть в церкви своего бледного близнеца. Если он посмотрит прямо на тебя, это значит, что твои дни сочтены.
Он снова оскалился, и я вздрогнул. Не помню, когда в последний раз мне было страшно. Наверное, в тот вечер, когда я склонялся над своим израненным учителем фехтования и проклинал тех, кто это с ним сделал, а из леса доносился гадкий смех. Точно такой же, как я услышал сейчас. А потом незнакомец вдруг вздрогнул и юркнул в тень. В этот самый миг колокола на соборе зазвонили.
ОПАСНЫЙ ЗАГОВОР
Пока я проезжал мимо деревенских домов, крестьяне обращались ко мне с просьбами и жалобами, которые я должен был донести до ушей моего отца. Для них это был удачный случай, и они его не упускали. Ведь я мог обратиться напрямую к их феодалу. В то время, как отряженную ими делегацию, отец мог бы и не принять. Никто лучше меня не знал, как сложно оторвать его от личных занятий и заставить обратить внимания хоть на какие-нибудь дела.
Что я мог сказать ему на этот раз? Кто-то вытаптывает посевы, крадет кур из деревни, а иногда даже детей. Крестьяне говорят, что это расшалилась нечисть. Весьма туманное утверждение, на мой взгляд, но они так считают, и если не помочь им, то сами примут меры. Вот, что я должен сказать отцу. Мне даже стало неловко, когда я застыл перед дверями его кабинета. Минуту я разглядывал позолоту и резьбу на филенках. Потом сжал руку в кулак, но так и не постучал. До меня донеслись голоса. Я понял, что отец в кабинете не один. Нехорошо было стоять под дверями и подслушивать, но я это делал. Сам не зная зачем. Наверное, меня заинтересовали обрывки разговора, который я случайно услышал.
Какой-то тоненький голосок над моим ухом пропищал, что случайностей не бывает, но я к нему не прислушался. До меня доносились шелест бумаг, звук шагов, движений и даже аромат воска, наверняка, расплавленного для печати.
- Это измена...
Слова меня насторожили. Один говоривший сомневался, другие лишь посмеивались над ним. Кажется, в кабинете их было несколько. Во всяком случае, я различил сразу несколько разных голосов разных по тембру и один такой тихий и приглушенный, что он показался мне почти несуществующим. Он звучал, как эхо, но кажется, именно он был самым весомым. К нему прислушивались. Другие замолкали, когда звучал он. Меня вдруг потянуло открыть дверь и войти лишь для того, чтобы увидеть говорившего. Я даже не побоялся обличить себя, как подслушивающего, такое впечатление произвел на меня этот голос. Но всего на миг. Потом меня словно обдало холодом, будто это за мной кто-то подглядывал в замочную скважину, а не наоборот. Правда, сквозь нее много и не рассмотришь. Если бы только в двери была щель, но ее не было. Мои пальцы скользили по абсолютно гладкой поверхности. Я мог лишь с помощью воображения увидеть то, что происходило внутри. Мне представилась привычная обстановка в кабинете отца, его гости, стоящие полукругом и всего один человек словно обособленный от них всех. Я видел плотно задернутые на окнах шторы, необычную птицу, усевшуюся под стропилами потолка и какое-то неземное сияние. Но все это была лишь моя фантазия. Так я думал тогда.
Я весь превратился в слух.
- Иногда измена лишь к пользе.
Чье-то замечание неожиданно показалось мне веским.
- Но она может привести на эшафот, - возразил другой голос.
- Тот, кто боится, не заслуживает быть с нами.
- Вы боитесь не того, - голос подобный эху в миг перекрыл все остальные, заглушив всеобщую какофонию. - Бояться следует того, что происходит в королевском замке, под самым носом у короля, который вынужден молчать. Вы все решили, что пора положить этому конец. Ни один человек, который ратует за торжество справедливости, не может с вами не согласиться. Эшафот для предателей, а мы всего лишь восстанавливаем человеческие права на человеческий престол. На нем не должен будет по праву наследия восседать не человек. Вы все меня поняли?
Наступила минута молчания. Наверное, говоривший оглядывал зал. Я ощутил вдруг такое томление.
Его речь не должна была остаться без одобрительных кивков. И все же я услышал, что кто-то сомневается.
- Но это все равно предательство.
- Предательство состоит в том, что мы не хотим видеть на нашем троне дьявольское отродье?
Я не понял, о чем они говорили, но последнее возражение меня вдруг взбудоражило.
- Он ведь всего лишь младший принц. И он так и останется никому не нужным третьим сыном, как бы его не баловали. Как бы им не восхищались. Народ не поднимет бунт, чтобы посадить на престол его.
- Значит, это сделаем мы, чтобы он точно на этот престол уже не сел. После смерти короля и его сыновей наследника вообще не останется. Но ведь зло все равно нужно искоренить. Не следует жалеть даже тех, у кого ангельская внешность. Помните, что именно дьявол был самым прекрасным ангелом. Когда будете заносить меч для удара, пусть ваша рука не дрогнет при взгляде на него. Говорят, в нем кроется страшная сила, которая все разрушит. Нужно этого не допустить. У нас ведь есть кузен короля. И следующий король.
Я услышал, как чокаются бокалы. Кузен короля... Ну или почти кузен. Более дальняя родня, конечно. Но раз дело дошло до заговора. Это же мой отец. Я с трудом сглотнул. По моей шее, будто уже прошлось лезвие топора. Голоса долетали до меня, как из тумана.
