Нэнси Берберик - Даламар Темный
Даламар опустился на колени перед первой сломанной плиткой. Он сложил руки вместе, чувствуя покалывание магии, так как он вспоминал слова заклинания, нужного, чтобы восстанавливать камень. Постепенно запахи кухни исчезли. Он погрузился в то состояние, когда он был никем больше, только магом, в то состояние, когда он прикасался к силе богов, брал ее и придавал ей форму, чтобы использовать ее по своему желанию. Голос поварихи отступил, ее слова истончились, как легкая дымка, испаряющаяся на солнце.
"…Кем он себя возомнил? Всего-навсего оборванный колдунишка из Района Слуг… Его никогда не учили хорошим манерам, или поведению среди тех, кто превосходит его…ему не нужно было давать белую мантию никогда — да, никогда. Слишком большая честь для него, вот что…"
Слова заклинания вызвали яркую энергию магии, эта энергия играла в крови Даламара, согревала его сердце, происходя из силы, которая была ведома только богам и магам. Только это имело значение, магия, и ничего больше. Он сделает все, что угодно, ради нее.
***
Красный дракон парил в небе, без малейших усилий скользя в восходящих и нисходящих воздушных потоках. Широкие крылья несли его по воздуху, длинный хвост служил, как руль на корабле. Кровавый Самоцвет, первый из драконов, служивших Повелителям Драконов, пересекал небо над осиновыми лесами Сильванести. Он посмотрел вниз через лесной полог и увидел серебряные нити бегущих рек. Вдоль великого Тон-Таласа он видел города, больше и маленькие, их дома, казавшиеся пятнами на земле. Здесь почти не строили из камня. Здесь строили из дерева. Его пасть раздвинулась в усмешке.
"Так много сухостоя", — сказал он всаднику на своей спине, длинноногой человеческой женщине, которая слышала его голос не в ушах, а в мыслях.
"Нет", — сказала Фэйр Керон, ее голос скользнул в разум Кровавого Самоцвета, как виток черного дыма. "Мы сожжем лес, если должны, но кое-что должно остаться. Мы сбросим этих заносчивых эльфов с их высокого пьедестала, но мы должны оставить армии, чем поживиться, и запугать население, чтобы они были готовыми работать на Темную Королеву и поддерживать ее могущество. Мертвые эльфы не принесут нам пользы".
Кровавый Самоцвет фыркнул, и небольшой огненный всполох прочертил небо. "Мертвые эльфы не оказывают сопротивления, а в эти их осиновые леса — или в то, что я и мои собратья оставим от них — можно привести и рабов, которые сделают всю необходимую работу".
Фэйр потянулась, чтобы похлопать красного дракона по плечу. Он, конечно, не почувствовал этого, но заметил и оценил ее намерение. "Дело здесь не в рабах, которые бы могли работать. Точнее, не только в них. Что ты скажет насчет обращенных душ?"
"Для Темной Королевы".
Фэйр Керон кивнула, и снова он не увидел, а почувствовал ее жест.
Все, что они делали, она и ее дракон, было ради Темной Королевы, ради Такхизис. "Темная Повелительница, ты — мой свет", — думала Фэйр Керон в своей молитве. "Твой свет во тьме — свет от погребальных костров. Во тьме твоя рука достигла меня". Она вздохнула, думая об ужасной славе Ее Темного Величества. Прошли целые века, прежде чем Такхизис смогла вернуться в мир из Бездны после падения Истара. Дверь в мир для нее располагалась — и Фэйр Керон находила эту насмешку судьбы восхитительной — в руинах самого Храма Истара, где Король-Жрец этого города-государства, сойдя с ума, провозгласил себя богом, и навлек ярость всех богов на мир, который потворствовал его сумасшествию. В течение всех этих веков Такхизис находилась неподалеку, строя планы и привлекая самых жестоких и безжалостных союзников на роль командиров в своей растущей армии — Фэйр Керон растянула губы в широкой волчьей усмешке — и пробуждала драконов, чтобы они бились в паре с ними. Сейчас армия Такхизис состояла из огров и гоблинов, драконидов и людей, которых вели ее командиры, ее повелители.
"И пробуждала драконов", эхом отозвался Кровавый Самоцвет и вздохнул, вспомнив свой долгий сон и внезапное пробуждение. "Теперь мы здесь. Мы жаждем биться в ее честь, Повелительница, и мы мечтаем попробовать эльфийскую кровь на вкус".
Фэйр Керон заговорила вслух, ее слова уносил ветер: "Уже скоро. Уже скоро ты получишь достаточно того, чего так хочешь". Она неожиданно и резко рассмеялась. "Но эльфийская кровь будет отвратительна на вкус, друг мой. Водянистая и слабая", — она указала вниз, где Тон-Талас становился шире, и огни Сильванести были видны на далеком расстоянии. "От этих эльфов никакого толку ни для одного бога, кроме их ничтожного бога добра, Эли, как они зовут его, и других таких же слабаков. Они все встанут перед нами на колени еще до того, как луны пойдут на убыль".
Кровавый Самоцвет знал, что это будет как сладкое вино на губах Темной Леди — увидеть этих сильванестийских эльфов, склонивших голову перед ее Повелительницей, вынужденных снести свои ничтожные храмы слабым богам и использовать свои хваленые умения, чтобы воздвигать святилища темным богам. Моргион Черный Ветер распространит болезни в их рядах. Хиддукель обратит все их слабые истины в ложь. В конце концов, сама Такхизис, Ее Темное Величество, будет править в этих землях, куда ее последователи не могли проникнуть так долго.
Дракон поднялся выше и повернул на север к границам Сильванести. Сзади, у подножия Халакистовых гор, ждала армия Ее Темного Величества, тысячи солдат, люди, огры, гоблины, и — Кровавый Самоцвет издал возглас отвращения — и дракониды, порождения черной магии, которая извратила яйца драконов. Они были самыми свирепыми бойцами Такхизис. Вся армия ждала в нетерпении, когда можно будет нахлынуть на эту лесную страну, хранящую богатства и красоту, веками запретные для всех, кроме самих сильванестийцев. Высоко в горах собиралось Красное Крыло, которому не терпелось захватить небо и вместе со своими всадниками повести темную армию в битву.
"Это будет славная битва", подумал дракон, его мысль совпала с мыслями его всадника.
Фэйр засмеялась, ветер вырвал звук из ее горла и разнес по всему темному небу: "Так и будет, и мы зальем лес эльфийской кровью!"
"Скоро?"
Повелительница ничего не ответила, но Кровавый Самоцвет знал ее настолько хорошо, насколько драконы знают своих всадников. Она отложила свои планы на зиму, и эти планы требовали армии настолько сильной, что эльфийские защитники сломаются под ее натиском. Исполнительный солдат, она также была проницательным стратегом. Она никогда не пошлет свою армию в поход, пока не будет уверена, что подавит эльфов числом. Должны были также прибыть солдаты из Гудлунда и Залива Балифор. Как только они появятся, она будет готова. До этого она поиграет, как кошка играет с мышью — жестокие игры, чтобы развлечься самой. Фэйр Кэрон презирала эльфов, а эльфов Сильванести — особенно. Если бы кому-нибудь потребовалось услышать историю возникновения такой ненависти, Кровавый Самоцвет мог бы ее рассказать.
