Елизавета Абаринова-Кожухова - Холм демонов
— Баронесса, из нас вы лучше всех знаете здешние места, — сказал Василий. — Что это за проселок?
— Да нет, в районе городища ничего подобного не было, — ответила баронесса фон Ачкасофф. Она, кажется, была удивлена более других. — И такого густого леса здесь нигде нет.
— Тогда проведем рекогносцировку местности. — Покопавшись под сидением, майор извлек армейский компас и автомобильный атлас. — Значится, так. Там у нас север, там запад, там восток… По всем приметам, это и должно быть наше шоссе. Там — Кислоярск, а там — Прилаптийск. Но поскольку это не шоссе, то предлагаю двигаться по данной дороге, пока во что-то не упремся. Возражения есть? — И, не дожидаясь возражений, Селезень осторожно двинул «Джип», судя по атласу и компасу, в направлении Прилаптийска.
Однако дорога с каждым шагом становилась все уже и извилистее и тем самым — все непроходимее даже для майорского «Джипа», который, как это частенько случается в самый неподходящий момент, начал чавкать, фыркать, а потом и вовсе встал, как вкопанный. Посовещавшись, путники решили оставить автомобиль на дороге, а сами пешком отправиться назад.
— Дорогу хорошенько запомним, а утром сюда вернемся и попытаемся его починить, — предложил Дубов. А Чаликова вполголоса продекламировала:
Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре…
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
— Похоже, что действительно бес попутал, — констатировал Селезень. — В лице мерзавца Каширского. Ну погоди, фокусник чертов, лучше мне на глаза не попадайся! — А вы говорили — бабкины сказки, — не удержалась баронесса. — И теперь то же говорю, — заявил майор. — Все это, — он окинул дорогу и лес, — результат его поганого гипноза. Но ничего, со мной этот номер не пройдет! Вскоре путники вернулись на то место, откуда проглядывался холм Горохового городища. Столбы на вершине ясно виднелись в свете полной луны. — Может, все-таки поднимемся? — вновь предложила Надя.
— Умный в гору не пойдет, — пробасил Селезень. — Да ведь мы договорились никуда не сворачивать, а то плакал мой «Джипик». А он мне дорог как память.
Похоже, на сей раз направление было взято более верное — дорога не становилась ни уже, ни запущеннее. Правда, шире она тоже не становилась. И вдруг на обочине показалась какая-то ветхая избушка наподобие сруба.
— Точно такую же я видела в Новгородском этнографическом музее, — заметила баронесса. — Тринадцатый или четырнадцатый век.
— Может, постучимся? — неуверенно предложила Чаликова.
— Не стоит людей будить, — возразил майор. — Сами разберемся.
— Каких еще людей? — сладко зевнул Василий. — Ведь все это — результат гипноза! Или вы, Александр Иваныч, больше так не считаете?
— А, какая разница, — буркнул майор и прибавил шагу, так что остальные едва за ним поспевали.
— Ничего, скоро взойдет солнце и наваждение исчезнет, — промолвила Чаликова. Но в ее голосе совсем не чувствовалось уверенности…
* * *Короткая летняя ночь прошла, но наваждение не исчезло: по-прежнему перед путниками лежала пустынная дорога, по обеим сторонам которой чернел дремучий лес, однако, в отличие от городища и его окрестностей, воздух уже не был наполнен гулкой тишиной — из леса доносился птичий свист, изредка перебиваемый тоскливыми завываниями.
— Как бы нам не достаться волкам на завтрак, — вздохнул Дубов.
— Волков бояться — преступников не ловить, — выдал дежурный афоризм майор Селезень. — И вообще, друзья мои, давайте определимся: где мы, что мы и куда мы. — С этими словами майор извлек из кармана кожаной куртки компас и произвел какие-то одному ему ведомые замеры. — Позвольте вас поздравить: мы движемся если не по Прилаптийско-Кислоярскому шоссе, то по дороге, строго параллельной оному. Наверное, тут существует какая-то старая дорога, которую забросили, когда провели шоссе?
Слово взяла баронесса:
— Дорога, ведущая в Прилаптийск через Кислоярск, или так называемый Северный тракт, возник в первой половине восемнадцатого века и довольно долго, более двух столетий, оставался в почти неизменном виде. Когда проводили шоссе, то, конечно, некоторые места спрямили, но в районе Кислоярска новая дорога почти полностью совпадает со старой. Так что это не то, что вы предполагаете.
— Тогда что же? — задался риторическим вопросом майор Селезень. — Судя по всему, нам до Кислоярска осталось шагать не более трех-четырех километров, и до сих пор никаких признаков разумной жизни, если не считать той новгородской избушки. Какие будут предложения?
— Вернуться назад, починить «Джип», подняться на городище и проехать между столбов, — вновь повторила свое предложение Чаликова. — Только так мы имеем шанс вырваться из этой загадочной виртуальной реальности.
— Это всегда успеется, — возразила баронесса, поплотнее запахнув фуфайку, одолженную у писательницы Заплатиной. — А лично мне интересно, что мы тут еще увидим!
— Мне, признаться, тоже, — поддержал Дубов. — Если майор прав и все это сотворено магией господина Каширского, то каковы же тогда истинные масштабы его способностей! И страшно подумать, что может случиться, если его вовремя не остановить. Нет, я должен выяснить все до конца. Но вы, Наденька, конечно же, возвращайтесь, я не вправе рисковать вашей жизнью!
— Вы же знаете, Вася, что я вас не оставлю, — понизив голос, ответила Чаликова.
— Спасибо, Надя, — растроганно вздохнул Василий.
Вдруг майор Селезень, который во все время пути внимательно поглядывал по сторонам, громогласно сообщил:
— Вижу человека!
И действительно — приглядевшись, его спутники увидели приземистую фигуру, медленно бредущую им навстречу. По мере взаимного приближения оказалось, что это пожилой седобородый мужичок в лаптях и латаной-перелатаной одежке.
— Здоров, мил человек! — стараясь сдерживать могучий голос, поприветствовал мужичка майор Селезень.
— Здоровы, добрые люди, — ответствовал мужичок, с откровенным любопытством оглядывая незнакомцев. — Куда путь-дорожку держите?
— Скажите, дедушка, далеко ли до Кислоярска? — спросила Чаликова.
— Это докудова? — задумался старичок. — А, до Царь-Города! Сразу видать, что вы не тутошние. Это раньше, уж давно тому, он прозывался Кислоярской Слободой, а нынче — Царь-Город. Да недалече, версты две будет. Ну, счастливого пути, люди добрые. — И мужичок поплелся дальше.
