Максим Черепанов - Сказатели. Русский фантастический альманах фантастики и фэнтези. № 1, 2014
Афари медленно двинулась вдоль стен. Если идти не отрывая взгляд от рисунков, кажется, что фигуры на них тоже движутся. Старшие Люди, высокие и белолицые, шагают строем в Дозор, копают ров, штурмуют укрепления — одним словом, готовятся к встрече с Врагом. Иногда рядом со Старшими Людьми были ее соплеменники. Их художник изобразил маленькими, едва по пояс белолицым гигантам. И только на одной картине они были вровень: человек и обнявший его синеглазый Старший. А позади — плещется море, такое же синее, как его глаза.
На самом деле Афари моря не видела, но была уверена, что не ошиблась. В ее мечтах они бежали по пляжу бок о бок: она и Старший… или вместе рыли окоп — неважно!
Дойдя до любимой картины, она попятилась, выбирая лучшую точку обзора, а потом уселась прямо на грязный пол. Так они и глядели друг на друга: синеглазый красавец с картины с радостной улыбкой во все зубы и она — задумчиво склонив голову к правому плечу. В его лице было что-то неуловимое… Сколько раз она пыталась улыбнуться так же — безмятежно и искренне. Вот и сейчас подвинула к себе осколок стекла, соскребла нарост грязи. В заблестевшем оконце отразились темные растянутые губы. Зловещий оскал. Афари со вздохом отвернулась.
Издали донесся приглушенный стенами звон. Она вздрогнула — наступило время вечерней смены. Сегодня не ее черед нести Дозор, но Чара может хватиться! С коротким вздохом Афари поднялась на ноги, бросила прощальный взгляд на улыбчивого красавца, потом еще раз прошлась вдоль стен, нашла картину, где фигурки в деталях демонстрировали приемы боя с Врагом. Задержалась, освежая в памяти каждое движение, — надо же хоть как-то оправдать риск, с которым она сюда пробиралась.
Снаружи было все так же жарко, хотя солнце успело сместиться к западному краю. Афари тщательно отряхнулась. Огляделась — никого. Да и кому придет в голову болтаться по пыльным развалинам? Внизу, у подножия холма, куда прохладней. Афари глянула под ноги: спуск был крут, хоть и гладок — утрамбованный копытами овец, кормившихся на склоне весной. Еще мгновение постояла, втягивая ноздрями сладкий вечерний воздух, а потом ринулась вниз по склону. Тело само летело вперед, ноги едва за ним поспевали. Ближе к подножию одна подвернулась, и она покатилась вниз кубарем. Земля набилась в глаза и рот.
— Ф-ф-у! — снова пришлось отплевываться и отряхиваться, но восхитительное чувство полета распирало грудь. — Довольно, — одернула себя. — Что, если кто-то увидит, как Афари Сигма, будущая Первая мать, словно глупая девчонка, скатывается с горки? Вот стыд-то!
У сухого дерева за площадкой для тренировок ее поджидал Одноглазый. Афари незаметно глянула через плечо — не видно ли отсюда холм? Вроде не видно, хотя Одноглазый вполне мог дойти до самого Арсенала — взял привычку таскаться за ней повсюду!
— Привет, Геф, — бросила небрежно, поравнявшись с парнем. — Пришел потренироваться? А чего один? Или ты весь молодняк распугал?
— Ты опять ходила в развалины. — Одноглазый не принял шутливого тона. — Зачем?
— Просто так, погулять, — отмахнулась она.
— Неправда! — Геф нахмурился, собрал складками лоб. — Ты снова лазила смотреть Старших Людей. Это опасно, Афари. Там опять могло что-то взорваться. Вдруг тебя придавило бы? Могла задохнуться под завалом.
— Ты следил за мной?! — рассердилась Афари.
— Нет. И так понятно. А ты… Я все расскажу Первой матери.
— Не расскажешь! — Афари встала, перегораживая Одноглазому путь. — А если решишься — я больше не взгляну в твою сторону!
— Но… — Геф замолчал, мучительно подыскивая доводы. — Но… Зачем ты туда ходишь? Зачем они тебе… эти картины?
— Они учат, как обезвредить Врагов, когда те нагрянут, — тряхнула головой Афари. Не говорить же ему, зачем она на самом деле спускается под завал. — Вот ты помнишь, что делать, если Враг набросится на тебя со «льдом» в руке?
— Помню — не помню… — уклончиво проворчал Геф. — Какая разница?! Враги далеко, если они вообще существуют…
— Если?! — Афари задохнулась от возмущения. — Думаешь, это — сказки? Ты же бывал в Зале Старших Людей, пока вход не завалило! Мы вместе ходили к Великой матери. Хочешь сказать, она нам врала?!
— Великая мать была очень старой… — начал Одноглазый.
— Вот именно, старой! — Афари в запальчивости ткнула Гефа в бок со стороны мертвого глаза, так что он не успел отреагировать. — Она прожила пять жизней и видела тех, кто знал Старших Людей и их Врагов!
— Великая мать была слепой, — тихо напомнил Геф, и она осеклась.
Как объяснить: для того чтобы верить, необязательно видеть! Как не верить в Старших Людей, когда их Цитадель вросла в холмы, их лики смотрят со стен в разрушенном Арсенале, их речь звучит через ее уста? А если веришь в них, как не поверить в их Врагов?
Афари хотела сказать, что, если бы не Великая мать, в своей слепоте принесшая племени больше пользы, чем сотня зрячих воинов, его, Гефа, сейчас не было бы в живых! Но вовремя прикусила язык. Не дело попрекать воина увечьем, если он исправно несет службу.
Одноглазый воспринял ее молчание по-своему.
— Не обижайся, — проговорил он заискивающе, — я верю в Старших Людей, верю во Врагов. Я помню все приемы, но… Шесть жизней минуло со дня Исхода. А Враги так и не пришли. Может, они умерли. Или ушли вместе со Старшими. Вряд ли они вернутся.
— Они вернутся! — горячо заверила Афари, думая о своем.
— Как скажешь, — тут же согласился Геф. — Я не хочу ссориться. Я всего лишь хочу…
Из-за угла общинного дома, к которому они незаметно подошли, вывернула Чара, за ней следовали наставница Найу и Дагон Гамма — командующий Дозором.
— Проболтаешься — я тебя больше не знаю, — успела шепнуть Афари Гефу. Потом оба потупились, отдавая честь старейшинам.
— Приветствую тебя, Первая мать! — произнес Одноглазый, обращаясь к старшей из троих.
— Здравствуй, Геф. — Чара критически оглядела парня и свою дочь, застывшую рядом. — Я искала тебя, Афари.
— Я упражнялась на пустоши, — поспешно выпалила девушка.
— Похвально… — Первая мать качнула головой. — Такое бы рвение — и к другим обязанностям!.. Идем. Сегодня день большого совета.
Афари пошла рядом с матерью. Геф, не имевший второго имени — только прозвище, пристроился в хвост маленькой процессии.
Роща совета стояла в двух пробегах от общинного дома. Земля вокруг и под деревьями зеленела сочной, нарядной травой. Прежде, говорили старейшины, вся земля в долине была такая, но вот уже целую жизнь, а может и две, травы отхлынули от общинного дома под напором растущих отар. Однако в рощу овцам ход был заказан.
