Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)
Исхаг хлопнула глазами, а ведь и верно! Вскочила, как укушенная, быстро собрала густеющую кровь в маленькую чашечку и вызвала ездового духа. Паршивец выел всю кровь и затанцевал в воздухе.
— Окоротись, нечестивец! — прикрикнула Исхаг, — опустись к земле, и потише, потише, так… сдвигайся потихоньку… есть! Не вздумай гнать во весь дух или трясти лежащего — душу выдерну. Смотри у меня! Поехали потихоньку.
Так они и двигались — караваном из двух десятков лошадей, не оставлять же разбойникам их животин? Мёртвым лошади ни к чему, а гномам с орками ещё как пригодятся. Пока старый гном хлопотал возле сына, Исхаг обобрала карманы нападавших, разбогатев на десяток золотых монет. Трофеями нагрузила двух своих лошадей и одного жеребца неудачников. Кому как, я ей день принёс даже некоторую удачу.
Шаманка погрузила молодого гнома в сон, остаток дня они провели в дороге, и к ночи раскинули шатёр, настоящий орочий шатёр на двадцати рёбрах. А старший гном молодец — в одиночку шатёр поставил пока Исхаг обмывала у ручья девчонку, очищала загаженную одежду и готовила ужин. Молодому гному сменили повязку, и он открыл затуманенные сном глаза с тем, чтобы попроситься в кусты. Исхаг отстранила отца, нашла нужный рожок, прикрикнула на молодого, чтоб не дурил, а спокойно мочился в рожок.
— Что ты мне нового показать можешь, ой-бой, бестолковая молодёжь пошла! Отливай свой испуг и ни о чём не беспокойся. Твоя задача сейчас — выздоравливать, вот и лежи себе. Выпей только вот это. О! Молодец, эта трава хорошо кровь восстанавливает. Я пока ездового духа отпущу — до утра, пусть себе по степи побегает. а ты лежи на кошме и спи. Спи!
Молодой покорно смежил веки, и старик позволил себе расслабиться. Интересная шаманка, надо признать. Впервые вижу орчанку, кочующую в сопровождении человеческого ребёнка и стаи волков. Как же вовремя им встретилась эта старая некрасивая орка.
Если бы не эта старая Исхаг, как она сама назвалась, они полегли бы в этой степи, потеряв при этом не только жизнь. Гном Фахадж, сын Фана и внук Финиана, ценил не только собственную жизнь и отвечал не только за себя и пока несовершеннолетнего сына.
Он держал при себе и вёз подгорному королю, Дорраду по прозвищу Большой Камень, легендарную секиру первого подгорного короля из рода Гехордов. Тот оружейник-человек, у которого Фахадж, сын Фана, обнаружил неповторимое оружие, за тридцать лет так и не понял, что именно хранилось в подвале его мастерской-кузни среди металлического хлама. Оружие, откованное столько столетий назад, что никто и не помнит, когда… заклятое на крови первого владельца — легендарная Секира Судьбы, артефакт, дарующий владельцу силу и непобедимость в бою. Много интересного можно было рассказать о Секире Судьбы, но у Фахаджа хватило сил и рассудка сдержать эмоции и вот результат — он везёт легендарное оружие своему королю. Старый кузнец-человек половину утра уговаривал неприступного коротышку купить «этот хлам» за два золотых и очень обрадовался, когда старый несговорчивый гном с видом «как ты мне надоел» нехотя выложил два золотых и сварливо затребовал себе ещё и чехол для секиры. Они сошлись на старой кожаной сумке, полностью скрывшей артефактную секиру от глаз любопытных горожан. Старый гном хмыкнул, ему везёт. Как говаривал его знаменитый дед, везёт тому, кто сам везёт!
Фахадж засмотрелся на странную картину — крупная орочья самка, украшенная татуировками, с виду крайне неповоротливая особа, ловко управлялась с хрупким человеческим ребёнком. Вот вытащила спящую малышку из круглой плоской корзины, поцокала языком, призвала воздушного духа, и заставила его нежно промассировать тельце ребёнка. Девчонка проснулась, села и звонко рассмеялась. После чего все неспящие были накормлены вкуснейшей похлёбкой из непонятной крупы и зайчатины. Девочку уложили на кошме близ нежаркого костра, устроенного гномом, рядом улеглись две волчицы, свернувшись вокруг девочки кольцом. Крупный волк улёгся у входа.
Удивительное зрелище, решил Фахадж, эта старуха умеет говорить с животными. А как насчёт птиц? Ему доводилось слышать версию, что-де орочьи шаманы умеют не только призывать на службу хищных птиц, но и смотреть птичьими глазами на происходящее за много лиг от стойбища.
И вообще непонятно, почему такая сильная шаманка кочует отдельно от рода. На изгнанницу не похожа, тем наполовину выбривают шерсть на торсе, иногда выбривают только спину, иногда грудь. А эта старуха может похвастаться роскошным серым, точнее, полуседым мехом. Но всё же близится зима и придётся кутаться в меха… вот только мехов в её небогатом хозяйстве нет, за исключением детского одеяла из меха восточной короткошёрстной лисицы. На сумасшедшую шаманка тоже не походит, и да не бывает сумасшедших орков. Серая орка из не самого воинственного рода. И что делает в её шатре человеческий ребёнок, да ещё девочка?
2
Исхаг утомлённо вытянула босые лапы к огню, за этот длинный день она устала так, что впору рухнуть там, где стоишь. Она прикрыла глаза, опершись спиной на орочье седло. Поела она совсем немного, зато выпила столько жидкости, что впору поспорить с ритуальным орочьим бурдюком… Молодой гном выживет, это уже ясно и сейчас, вот только ехать ему придётся лёжа на ездовом духе. Завтра нужно будет укутать болящего потеплее, попробуем ехать с большей скоростью, так что оставляем человечьи тёплые плащи на виду, чтобы не связываться с лишней работой при сворачивании стоянки. Спохватившись, Исхаг вышла из шатра в морозную ночь, украшенную огромными лучистыми звёздами, вдохнула живительный воздух благословенной Орочьей степи и вызвала родовых духов. Все пятнадцать согласились охранять разумных и два десятка лошадей этой ночью, а попробовали бы они не согласиться! Успокоенная, орка вернулась в тёплый шатёр, вновь устроила голову на старом седле… Видимо, она на краткое время нырнула в сон, поскольку вскинувшись от прикосновения к предплечью, едва не укоротила жизнь старому гному.
— Не делай так больше, — хмуро сказала Исхаг, — я могу и не сдержать удар. А после вмешательства моего хранителя от тебя останется только пепел. Не рискуй так в дальнейшем.
— Извини, но ты заснула с открытыми глазами… я приготовил отвар из сока дерева «тай», его сила поможет тебе пережить завтрашний поход. Не будет ли нескромным спросить, куда ты держишь путь? Я мог бы помочь тебе и приёмышу. Прости за прямоту, но похоже, вам некуда идти…
Исхаг, как это принято у орков, с поклоном приняла кованый серебряный кубок с угощением, отпила половину и прикрыла глаза от удовольствия. А насчёт помочь… Ей и детёнышу нужен доступ в долину гейзеров, иначе придётся откочевать далеко на Юг, а тамошние места ей незнакомы. Кто знает, какие испытания уготованы неосторожной орке, рискнувшей в одиночку пересекать степь с севера на юг. Не стоит рисковать жизнью детёныша. Исхаг никогда не спорила с судьбой, поэтому госпожа Судьба всегда была милостива к ней, оберегала от смертельных ударов и дарила орке ясное понимание своей сущности и роли в этой жизни. И сейчас эта роль определилась со всей доступной пониманию ясностью — постижение трудной науки воспитания человеческого детёныша и нелёгкое осознание ответственности за этого ребёнка.
