Дарья Гущина - Выбор павшего. По следу памяти.
Присев на корточки, я осторожно разгребла опутывающую кочку густую тину и слизь. Разгребла и онемела от неожиданности — пустыми глазницами на меня смотрела чья-то врытая по шею в болото голова… На полуистлевшем лице еще сохранялись рваные обрывки кожи, от носа и ушей не осталось ровным счетом ничего, зато на черепе обнаружились остатки длинных грязных волос. По-моему, это — женщина… Меня передернуло от отвращения. И я еще на этом сидела!.. Ненавижу мертвецов!.. Раньше боялась до икоты, а теперь просто — ненавижу! Судьба у меня, что ли, сталкиваться с ними повсюду?.. А голова, словно издеваясь надо мной, хищно скалила в страшной улыбке гнилые зубы, через которые и просачивалась известная красная линия — кровь. Интересно, и чье воспаленное воображение додумалось понаставить по всему болоту такие жуткие маяки?.. Мороз по коже…
Всю мою усталость — как рукой сняло. Озабоченно посмотрев на клонящееся к закату солнце, я с новыми силами двинулась дальше. Еще заночевать на этом импровизированном кладбище не хватало!.. Не то, чтобы я очень боялась — просто хотелось выбраться на свежий воздух. Да-да, именно — на свежий. Потому как здесь до тошноты отчетливо воняло гнилью и тлением. Даже удивительно, как я сразу по запаху ничего не определила — при моем-то богатом опыте общения с разного рода трупами…
Заходящее солнце медленно разрисовывало небосвод красными, оранжевыми и золотыми узорами, а болоту все не было конца и края. Я устала настолько, что едва переставляла ноги, не говоря уже о еле разгибающихся руках, но упрямо перла напролом. Танки грязи не боятся… Может, еще успею… Ну хочу я тут ночевать, не хочу!.. Хочу отдохнуть в нормальном месте, где можно спокойно смыть болотную грязь, поспать без опасного соседства тухлой воды и таинственных трупов, и — где можно поесть! Здесь просто кусок в горло не лезет и тошнит от одного воспоминания о еде. Да и не мудрено — я никогда не отличалась настолько крепкими нервами, чтобы кушать в милом обществе малознакомых покойников…
Поежившись, как от холода, я прорубила последнюю просеку к очередному «островку» и устало опустила руки. Все равно до приличной суши добраться не успею, лишь потеряю в темноте путеводную нить и утопну… Только где тут спать, мне интересно. Воды — по щиколотку, единственное сухое место — вышеозначенная голова…
Подумав, я нашинковала и натаскала осоки с камышом, едва не провалившись в одном месте в трясину, и устроила себе относительно сухую лежанку. Относительно — потому как трава мгновенно намокла, но на влажном спать все равно проще, чем в воде. Хотя, сомневаюсь, что я тут вообще смогу заснуть. Так, отдохнуть немного… Взобравшись на лежанку, я опасливо покосилась на голову и пробормотала:
— Да сгинет навеки в болоте тот, кто осмелится приблизиться ко мне хоть на метр, пока я здесь сплю или бодрствую!
Вокруг меня полыхнул серебристым огнем четко очерченный круг с указанным диаметром. Я удовлетворенно кивнула. Пусть теперь только посмеет кто меня потревожить! Пользоваться магией своего Слова мне пришлось учиться достаточно долго, но Магистр Альвиона все же вдолбила в мою голову одну важную вещь — даже такое своеобразное проклятье можно превратить в полезное заклинение, если умело подобрать форму его воплощения.
Ночь погасила закатные узоры солнца, и болото окутал тяжелый сумрак. Сырой туман вязкими рваными клочьями оседал на зарослях осоки, предельно сокращая видимость. И уже через несколько минут мне начало казаться, что за плотной пеленой тумана нет ни болота, ни мертвых голов, ни мира вообще… Я прикусила губу, подавляя желание заголосить благим матом "Лошадка! Лошадка!". Терпим, Касси, девочка моя, терпим. Всего какую-то одну ночь…
А над едва заметной в тумане головой очередного покойника ярко вспыхнул и расцвел зеленовато-желтый бутон холодного пламени. Это что же значит, здесь клад искать можно? Как там в легендах говорится — блуждающие болотные огоньки заманивают незадачливых путников в самую топь и указывают на местонахождение клада? Тогда, если посмотреть — тут под каждым «островом» сокровища хранятся, а если их все отрыть — разбогатеть можно… Только вряд ли в болоте можно раскопать что-то ценнее старых костей. Я уныло понаблюдала за танцующими лепестками пламени, и устало растянулась на своем колючем ложе.
Тоска-а-а-а…
Задумчиво разглядывая гроздья звездных соцветий, сверкающие с черного бархата ночного неба, я вновь мысленно вернулась с Тхалла-тей — таинственную обитель павших воинов, древний полуразрушенный временем город моего народа… и в душе одиноким волком завыл ветер памяти. Как же я по нему соскучилась — по спокойному полумраку мертвых домов, по стройным аркам, хранящим теплые прикосновения ладоней моих предков, по пустым угрюмым улицам, где бесшумно бродят призраки забытых воспоминаний… И пусть в Тхалла-тее нет ничего, кроме звенящей тишины, зябкой пустоты и оседающего на губах горького привкуса смерти — я страшно по нему скучаю, как по настоящему родному дому… Скучаю и мечтаю однажды туда вернуться — пусть и ненадолго… Лишь на несколько коротких мгновений, но — вернуться…
Видимо, убаюканная усталостью, я успела незаметно для себя задремать, потому что во сне ко мне пришли они. Привидения в сверкающих развевающихся одеждах, но страшные, как смертных грех, молча окружили меня, замерев на границе защитного кольца. А я так и продолжала лежать, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, и покрывшись холодной испариной липкого страха. А этим-то чего от меня надо?..
— Помоги нам, сестра, — прошелестел какой-то призрак.
Какой же именно — я не поняла, они все были на одну жуткую, полусгнившую физиономию. И тела у них, кстати, тоже не лучше рожиц — скелеты скелетами. Мать моя женщина, да ведь это же жертвы болота! Точно! А тот, кто говорит, видимо, и есть мой ночной сосед по «острову»! И чем я им помочь, могу, интересно?
— Помоги, — эхом вторили смельчаку остальные покойники.
— Чем? — робко прозаикалась я.
— Помоги, — отозвались они.
Пластинка заела, понятно. Стоп! Какая я им сестра?! Они что, совсем… Да нет, пожалуй, еще не совсем. Это ты, Касси, совсем. На каком языке с тобой народ общается? Вот именно! На древнем наречии павших воинов. Значит, здесь массовое захоронение моих предков… А явились мне — они сами, собственной персоной. Точно, и в летописях я читала, что так бхуты — духи предков — и должны выглядеть. Но кто с ними такое непотребство сотворить посмел?! Убью!.. Разыщу Темку — и прокляну ваших обидчиков на веки вечные. Обещаю.
— Спасибо, сестра, — прошуршали привидения, деликатно удаляясь восвояси.
