Андрей Астахов - Ромейский талисман
– То, что ты говоришь, о почтенный, разрывает мое сердце.
– Храбрый Эзер-эльтебер! Благородный Эзер-эльтебер! Почему ты еще не тумен-тархан?[6] Почему Каган Ослепительный не возвысил тебя по делам твоим? В прошлую войну с руссами ты прославил себя подвигами.
– Каган возвысит меня, если ты соблаговолишь объяснить его сон, – ответил сотник, радуясь возможности наконец-то заговорить о деле, с которым он сюда ехал. – Ты велик, тебе ведомы тайны сновидений. Только ты можешь снять пепел сомнения с сердца Ослепительного. Ему снилось…
– Нет нужды пересказывать мне сон Кагана, – неожиданно сказал колдун, протянув к Эзер-эльтеберу руку с костлявыми пальцами и острыми длинными ногтями. – Я знаю его. Кагану снилось, что волк и волчица рвут на части тело беркута на площади перед дворцом Каганов в Итиле.
– Но откуда ты…
– Ты сам сказал, что мне ведомы тайны сновидений. Вот сон, озадачивший Ослепительного.
– Я трепещу и ожидаю твоего толкования.
– Толкования? – Колдун показал в усмешке зубы, которым позавидовал бы даже юноша. – Обрадует ли оно тебя? Если ты привезешь Кагану весть, что его сон дурной и предвещает великие бедствия для Хазарии, правитель казнит тебя.
– Все верно, – пробормотал Эзер-эльтебер. – Значит, сон предвещает несчастья?
– Большие несчастья. Людям иногда дано видеть будущее во сне. На Кагане печать божественной силы, и даже то, что он отступил от веры предков, не умаляет этой силы. Каган может видеть будущее. Этот сон – вещий.
– Каган думает так же, почтенный, – в растерянности сказал сотник.
Старый колдун заметил смятение юноши, покачал головой и поднял руки к небу.
– Тенгри видит тебя и меня, – сказал он. – Ты верный слуга Кагана, а я верный слуга моего господина. Я не буду лгать тебе. Вот толкование сна Ослепительного; великая беда ждет Хазарию. Как мертвый беркут, она будет растерзана безжалостными врагами. Сила и слава Хазарин оставят ее, останутся лишь запустение и смерть.
– О каких врагах ты говоришь?
– О волчице и ее волчонке.
– Я не понимаю тебя, почтенный.
– Волчица уже родилась, и скоро придет день, когда она породит свирепого волка, погубителя народа хазар.
– И ты знаешь, кто она, эта волчица?
– Я слышу шепот предков. Ты можешь слышать их голоса? – Шаман замолчал, вновь оскалил крепкие желтые зубы.
Эзер-эльтебер прислушался, но в долине было тихо. Липкий, ползающий по внутренностям страх вновь овладел им.
– Я ничего не слышу, – произнес он.
– Голоса предков везде, мальчик – в шорохе ковыля под ветром, в раскатах грома, в криках птиц и зверей, в треске хвороста в костре. И они говорят мне: «Хазария обречена. Хазары забыли своих богов, приняли веру иноземцев. Придет день, и они горько пожалеют об этом. Небо станет черным от дыма, а степь красной от крови, и не будет дома, где не станут голосить над павшими! Ничто не спасет Хазарию, ничто! Она исчезнет, будто снег под лучами солнца, рассыплется, как сухая глина в пальцах. Волки и коршуны будут пировать над телами убитых среди руин Итиля. Так будет, если хазары не одумаются, не перестанут молиться чужим божествам». Так говорят предки, Эзер-эльтебер.
– Слова твои наполняют мое сердце страхом.
– Неустрашимый Эзер-эльтебер боится, кхе-кхе? – Старик подошел к сотнику вплотную, заглянул юноше в глаза. – Запах твоего страха так силен, что я могу чувствовать его. И ты правильно боишься. Будущее Хазарии ужасно. Волк с Запада уничтожит ее, когда придет час, назначенный богами. Однако случится это не скоро.
– Когда же?
– Много лет пройдет. Ты успеешь состариться и умереть, прежде чем умрет Хазария.
Сотник глубоко вздохнул. Он ожидал услышать от Арахи что-нибудь ужасное, а последние слова колдуна возродили у него надежду.
– Стало быть, почтенный, нынешний Каган может править без боязни? – спросил он.
– Может править, – подтвердил колдун. – Волчица еще не вышла замуж.
– Я трепещу перед тобой, почтенный. Вразуми меня, скажи же – кто та, кого ты все время называешь волчицей?
– Она дочь Рюрика, великого кагана руссов. – Дочь? – переспросил Эзер-эльтебер. – Я слышал, что у Рюрика есть сын.
– Тот, кого называют сыном Рюрика, всего лишь жалкий приемыш, которого киевский правитель Хельгер-варяг выдает за наследника Рюрика. Но Хельгер хитер. Он знает, как поступить. Дочь Рюрика скрыта от глаз людских, но скоро она войдет в Киев хозяйкой.
– Мне очень трудно понять тебя, почтенный.
– Все проще, чем ты думаешь. Мудрый Хельгер готовит свадьбу своего воспитанника и дочери новгородского волка – Рюрика. Знаешь, как был рожден Рюрик? Он был наделен Силой, и Силу эту передал своему отродью. Хельгер это знает. Он все знает.
– Кажется, я начинаю понимать тебя, почтенный. От брака Ингвара Киевского и дочери Рюрика и родится тот волчонок, о котором ты говоришь?
– Ты очень догадлив, Эзер-эльтебер. И это случится очень скоро.
– Твоя мудрость достает до подножия Тенгри, о Араха!
– Моя мудрость не может заменить мне силы и молодости, – ответил шаман. – Если бы я мог, я бы отыскал волчицу и перегрыз бы ее глотку. Но я слишком стар. Тело мое все больше и больше обращается в тень, и я порой не могу разобрать, к какому миру я принадлежу больше – к этому или же к миру духов. Не мне суждено спасти народ хазар от русского волка.
– Тогда, может быть, это сделает Каган?
– Каган? – Старик не сдержал непочтительного смешка. – Что может сделать Каган, если боги против него!
– Значит, Хазария обречена?
– Да, если не найдется храбрый оглан, который, подобно тени, проберется в земли руссов и сделает то, на что у старого Арахи нет сил.
– Ты думаешь…
– О да! Я подумал, что Каган будет разгневан, когда ты привезешь ему мой ответ. Гонцу, принесшему черную весть, не позавидуешь. Но если гонец привезет нечто, что может смягчить гнев Ослепительного, грозовая туча над его головой может пролиться не разящими молниями, а золотым дождем. Голова волчицы в конской торбе поможет ему сохранить свою собственную голову.
– Пробраться в земли руссов? – Эзер-эльтебер воздел к небу руки. – О Араха, разве это возможно? Русь уже не та, какой была еще десять лет назад. Племена руссов объединились вокруг Киева. Руссы стали сильными и дерзкими и больше не желают платить нам дань. Их сила растет, русские города хорошо укреплены, и в них много сильного войска. Я сам это видел, клянусь! В последнюю войну мы потеряли очень много воинов, и Каган помнит об этом. Сейчас он не начнет войну.
– Кто говорит о войне, мальчик? Маленький отряд может пройти там, где не сумеет пройти большая армия.
