Александр Бушков - Стражи
Ситуация разрешилась сама по себе, без малейшего участия фон Шварца. Громкие шаги, послышавшиеся в коридоре, утихли рядом, и в замок стали вставлять снаружи ключ, что удалось находившемуся по ту сторону двери попытки с третьей — то ли был выпивши, то ли не привык обращаться с замками такой системы…
Ключ скрежетнул, проворачиваясь. Не раздумывая, действуя сугубо по наитию, фон Шварц кошкой прянул к одному из окон, распахнул его настежь, подхватил и нахлобучил фуражку, встал спиной к подоконнику. Большим пальцем отстегнул ремешок кобуры. Сердце колотилось.
Вошедший, ни на что вокруг не обращая внимания, неуклюже вставил ключ в замок, запер дверь на один оборот. Судя по неловким движениям, он, точно, оказался выпивши. Громко и фальшиво насвистывая, сделал пару шагов в глубь номера, поднял глаза, увидел фон Шварца…
Немая сцена в точности как в классической пьесе. Молодой человек, вряд ли достигший тридцати, на полголовы повыше фон Шварца и пошире в плечах: светлый чесучовый костюм, лихо сдвинутая набекрень шляпа, на сгибе локтя тросточка с фривольной рукоятью в виде серебряной обнаженной женщины, довольно-таки простецкая конопатая физиономия, усики, совершенно к такой физиономии не подходящие… Одет недешево, да и чемодан из дорогих — но что-то в нем неуловимо напоминает приказчика, купчишку… лабазника…
Хозяин номера таращился на «гостя» в полном изумлении. Перехватывая инициативу, фон Шварц сделал шаг вперед, прижал палец к губам и, чуточку коверкая язык, воскликнул:
— Я есть вас умолять: тише, тише! Иначе честь дамы будет очень пострадать!
— Дам-мы? — с туповатым видом переспросил вошедший и оглянулся так, словно рассчитывал узреть помянутую даму где-нибудь тут. — Фу-ты, ну-ты… Что за страсти такие? Да вы вообще откуда? Вы вообще кто?
Фон Шварц по всем правилам прищелкнул каблуками и бросил руку к козырьку:
— Тшесть имею: полковник Диего де ла Фуэнтес, военный атташе Республика Уругвай!
— Савешников Пров Палыч… — машинально представился молодой человек. — А я думал — ворюга…
— Ворюга — это есть вор?
— Ага…
— Молодой шеловьек! — с нешуточной укоризной сказал фон Шварц. — Ви всерьез брать и полагайт, что вор будет лазить вам окно в парадный уругвайский мундир?
— Да уж вряд ли, — растерянно сказал Савешников. — Вор — он завсегда понеприметнее хочет быть… А вы вон какой павлин, уж простите, ежели что не так… А зачем же вы…
Оглянувшись с видом заговорщика, приложив палец к губам, фон Шварц объяснил тихонько:
— Все ошень просто. Одна фраза. Ее муж нас выследил, — он кивнул на стену, за которой несомненно располагался соседний номер. — Я едва успель вылезать на… на… как это…
— На карниз, — подсказал молодой человек, ухмыляясь во весь рот и явно растеряв все подозрения.
— О да! — подхватил фон Шварц. — Карнисс… Прыгать биль бы високо… Я лазил через ваше окно, извиняйт…
— Да ладно! — воскликнул молодой человек, ухарски подмигивая и гримасничая. — Дело понятное, чего там, — мы хоть и из провинции, а понимаем такие тонкости… Успели, значит, вовремя испариться? Браво, браво! Вот это по-нашему! А Уругвай — это где будет? В Африке?
— В Южний Америка, — с большим достоинством ответил фон Шварц, облегченно вздохнув про себя, видя, что ситуация оборачивается пока что к его выгоде.
— Ага, ну да! Это вы, значит, дон Диего? Мы тут и книжки почитываем, и в театрах бывали… Трам-та-па-па-пап-па… — он промычал нечто крайне похожее на арию из «Кармен». — У вас там сплошные доны…
— Можно и так, — сказал фон Шварц. — А чем ви изволите заниматься, мой юный друг и спаситель?
Молодой человек приосанился:
— Мы из Нижнего — «Савешников и сыновья», не изволили слышать в Уругваях?
Фон Шварц сокрушенно развел руками:
— Боюсь, что ошень нет… Мои дела военний…
— Пароходство на Волге-матушке, — с нешуточной гордостью сообщил молодой человек. — Зерноторговля и еще разное…
— О, я понимаю, — покивал фон Шварц. — Коммерсант… Ви и есть главний хозяин?
После некоторого раздумья купчик все же признался:
— Ну, если честно говорить, то я буду «…сыновья». Трое нас у батюшки, два брата старших и я — младшенький…
Фон Шварц одобрительно покивал, но про себя подумал, что сей субъект в семейном предприятии занимает не очень-то и высокое положение — очень уж простоват, сразу видно, серьезный нижегородский купец не будет такому важные дела поручать, пусть даже и родной кровиночке, благо, как явствует из его слов, там еще двое старших имеются. «У крестьянина три сына — старший умный был детина. Средний был и так и сяк… Младший…». Да — похоже…
— А муженек-то вас видел? — со жгучим любопытством поинтересовался Савешников-самый-младший.
— О нет, нет! Я успевать на карнисс…
— Ну, тогда и горевать не о чем, — с видом знатока заявил купчик. — Отговорится ваша дама, еще и мужа виноватым обернет. Они такие… Я и жениться-то не спешу, знаючи все их коварство-притворство…
— О, ви есть большой знаток женский душа!
— Не без того, — скромно признался Савешников. — Повидали в этой жизни кой-чего, до Парижа даже добирались и там охулки на руку не клали… — он мечтательно закатил глаза, на миг предавшись самым приятным, сразу видно, воспоминаниям. — Так что такие тонкости понимаем… — его лицо прямо-таки озарилось. — А не выпить ли нам по поводу, господин полковник? Как вы насчет?..
— Ошень охотно, — дружелюбно заулыбался фон Шварц. — Нам что, нужно куда-то…
— Да зачем нам куда-то идти? — с некоторым недоумением воскликнул Савешников. — Русские люди, чай, запасец имеем. Как это у вас, у военных? Экипированы-с! Сию минуту…
Пошатываясь, он развернулся в сторону пузатого комода…
Тут фон Шварц, не колеблясь, ему и приложил. Обеими руками добавил падающему, подхватил уже бесчувственного, поволок к кровати. Его неплохо учили рукопашному бою, где многое было беззастенчиво позаимствовано из грядущего. Особого вреда организму этого недотепы не будет, разве что шея да брюхо потом поболят, — а вот очнется он не ранее чем четверть часа спустя…
И принялся пеленать потерявшего сознание купчика свернутыми в жгуты простынями, стараясь, чтобы и освободиться тот самостоятельно не смог, и чтобы кровообращение не нарушилось — в конце концов, этот простак совершенно ни в чем не виноват. Очень возможно, в настоящем грядущем его и на свете-то быть не должно, а вот, поди ж ты, существует…
Через шесть с небольшим минут он покинул номер, одетый в позаимствованное из шифоньера свешниковское. И костюм, и сорочка, и штиблеты оказались великоваты — но не настолько, чтобы это издали бросалось в глаза. Оружие он разложил по внутренним карманам пиджака, удостоверение НКВД прихватил с собой, а вот форму пришлось оставить в ванной — не увязывать же ее в простыню, не нести с собой — субъект с подобным узлом моментально привлечет внимание гостиничной прислуги, и мало ли как может кончиться. Обиднее всего было бы угодить в полицию в качестве мелкого гостиничного воришки…
