Александр Тув - Ходок II
… застрелят суки… мать их…
Шэф тягуче-ленивым движением профессионального спортсмена поймал серебряный мяч, сажал между ладонями и произнес:
– Я, Шэф, Мастер войны, человек.
После этих слов наступила такая тишина, что стало слышно цвирканье какого-то местного кузнечика, или кого еще там… А шар медленно налился голубоватым сиянием, а потом так же медленно погас, снова превратившись в обычный теннисный мяч серебристого цвета.
– Держи, – Шэф протянул терий Денису. Не зная что с ним делать, тот стал просто вертеть серебряный шар в руках. – Ну! – поторопил Шэф.
– Что «ну»?
– Говори: «Я, Дэн, человек!»
– И все?
– Давай, не тяни!
– Я, Дэн, человек.
После того, как терий повторил фокус с сиянием, «оранжисты», по сигналу начальника, закинули арбалеты за спины и втянулись в скальный проход, а Шэф с ш’Уаном обнялись и стали хлопать друг дружку по плечам.
– А ты помолодел, хорек – искупался в божественном помете Небесного Быка?
– Типа того… ты даже не представляешь до чего близок к истине… потом расскажу… брр… – Шэф скривился.
– Да уж непременно, непременно… «Слеза Ада» с меня!
… шестидесятиградусная самогонка двойной очистки…
… однако круто!..
– Есть кто из наших? – поинтересовался Шэф.
– Откуда… я сам тут случайно оказался, и на те, прибегает первый секретарь: «Великий Магистр просит встретить вашего однокашника!..», – он улыбнулся, – рад тебя видеть, хорек!
… видать Шэф в молодости знатный был пердун…
– Ошибаешься, дружок, – ухмыльнулся Шэф,
… бля-я… опять прокололся…
… или он все-таки читает мысли!..
ш’Уан, объясни ему пожалуйста.
– Хорек очень быстрый, а главное – очень кровожадный зверь – вот ш’Эфа так и прозвали в детстве… когда он еще не был ш’Эфом, а был сопливым…
– Ну что, пойдем? – прервал вечер воспоминаний любимый руководитель.
… шифруется многоликий наш…
… Шэф… Лис… Старый Лис… Хорек…
… зачем?.. от меня?.. вряд ли… а от кого?..
– Момент, я лицо официальное, – ш’Уан посторожел вышеупомянутым лицом и казенным голосом произнес: – Настоятель Северной обители Ордена Пчелы, Великий Магистр ш’Иртан, рад приветствовать своего друга ш’Эфа и его спутника, и приглашает посетить нашу обитель. – Закончив эту маленькую речь, он сделал резкий поклон, в гусарском стиле, и застыл, как статуя, глядя в пространство.
Шэф ответил непривычно серьезно и торжественно:
– Я и мой помощник Дэн, почтем за честь, воспользоваться гостеприимством Настоятеля Северной обители Ордена Пчелы, Великого Магистра ш’Иртана.
На этом официальная часть, к счастью, была закончена, ш’Уан сделал приглашающий жест рукой и первым шагнул в туннель, следом пошел Шэф. Как только за Денисом со скрежетом закрылся каменный «люк» и наступила кромешная тьма, он почувствовал панику и удушье.
Тут же в голове само собой всплыло знаменитое: «Замуровали демоны!» – но увы, никакой иронии в этом не было – было отчаянье и страх. Денису на миг показалось, и тут же он всем сердцем в это поверил – что остался в темноте один… что страшные горные змеи уже разворачивают свои тугие кольца в своих черных норах, готовясь к акту ничем не спровоцированной агрессии.
– Держись за мой рюкзак. Тут негде потеряться, туннель узкий, – прозвучал спокойный голос Шэфа. Давненько Денис не испытывал такого восторга при звуках голоса любимого руководителя!
– Шэф, а чего без света-то – хоть бы факел какой…
– Зачем?
– Так не видно же ни черта!
– Ну-у… это кому как…
Прикинув, что для дискуссий время и место не самое удачное, Денис не стал продолжать диалог, а просто цепко схватился за рюкзак любимого руководителя правой рукой, а левой прикоснулся к стене, оказавшейся теплой и сухой, что нарушало известные стереотипы о мокрых и влажных подземельях. Как показало перманентное ощупывание, во время недолго путешествия, туннель был грубо вытесан в скальной породе.
Денис для себя решил считать, что это гранит, но так как специалист в области геологии и минералогии он был никакой, да и знакомство с туннелем было только на ощупь, то и настаивать на своей версии, случись какой научный диспут, он бы не стал.
Высота подземного, вернее внутрискального, хода позволяла идти не пригибая головы, а ширина была достаточной, чтобы не задевать стены плечами, рюкзак тоже не застревал. Прежде чем со знакомым скрежетом открылся «выходной люк», они прошагали, как показалось Денису, метров двадцать, а сколько на самом деле, неизвестно – в темноте и тесноте правильно оценить пройденный путь непросто.
Когда глаза вновь привыкли к солнечному свету, перед Денисом предстало что-то вроде альпийской лужайки – большое, относительно ровное поле, сильно смахивающее на футбольное, правда гораздо большее по размеру. Такого рода поля чаще всего встречаются в Российской Премьер Лиге и на африканском континенте в наиболее слаборазвитых или наименее развитых – кому как удобнее считать, странах, и отличаются эти поля зеленой травой различной высоты и многочисленными проплешинами. «Стадион», со всех четырех сторон, вместо трибун, окружали отвесные скальные стены.
Скалы были не очень высокие – метров пятьдесят или чуть меньше, и ничего примечательного в них бы не было, если бы не одно «но» – они были практически одной высоты и поэтому складывалось полное впечатление, что ты попал не на альпийскую лужайку, а во двор многоэтажки.
Сам же двор, или лужайка (если бывают прямоугольные лужайки), на глаз, был никак не меньше восьми футбольных полей: четырех в длину и двух в ширину, а может даже и побольше – для точной оценки потребовалась бы бригада землемеров с теодолитами, буссолями и прочими геодезическими пожитками.
И на всем этом пространстве бегали, прыгали, неподвижно сидели в разных позах, дрались и занимались еще чёрте чем сотни людей, одетых а ля ш’Уан. Колористическое разнообразие в эту желто-зеленую картину вносили только разноцветные пояса участников.
Денис, наблюдательный, как всякое травоядное, а им приходиться зорко сканировать окружающее пространство в поисках приближающейся опасности (неважно в каком виде она предстает: тираннозавр, бандит, волк, гопник, лев, милиционер, нарк или скинхед), успел отметить, что цвета поясов местной публики соответствуют цветам спектра: от красного до фиолетового, диссонанс вносил лишь черный пояс ш’Уана.
– «Кин-дза-дза», однако! – непроизвольно вырвалось у него.
