Владислав Русанов - Бронзовый грифон
И тогда в его лавке вновь появился айшасиан в бурнусе и шапочке. Годы добавили морщин на его щеках и седины в прежде черные, как смоль, волосы. Новый мешочек (на сей раз с золотом) позволил Корзьело перебраться в столицу Империи – блистательную Аксамалу. Менять прикрытие он не стал – побаловаться табачком аксамалианцы любили и знали толк в трубочном зелье. Да и он со временем стал великолепно разбираться в сортах и отсортиях, в тонкостях аромата и степенях крепости.
Досуг почтенный табачник скрашивал разведением голубей, которых ему привозили за баснословную цену аж из-за тридевяти земель. Соседи считали его чудаком, но тугая мошна зачастую понуждает окружающих закрывать глаза на многие странности. Никто не знал, что его голуби доставляют послания тому самому седому айшасиану, продолжавшему коротать дни в Мьеле.
Корзьело получал целую кучу сведений об урожаях и неурожаях, лесных пожарах и набегах кочевников. Но самые важные сообщения табачник получал от агента, обосновавшегося в императорском дворце. Его имя, титул, придворная должность оставались для табачника загадкой. И что с того? Меньше знаешь – крепче спишь. Полукровка не мог предполагать – молод его поставщик новостей или стар, потому что никогда не видел его лица.
Для шпионской сети Айшасы агент назвался Министром, хотя Корзьело прекрасно понимал, что столь высокий чиновник мараться продажей секретов не станет. Скорее всего – старший писарь или архивариус. Ну и что же?
Зато как осведомитель Министр не знал себе равных. Например, он предупредил султана Айшасы о готовящемся ударе флота Сасандры по пиратским гнездам острова Халида. Дело-то благое, но победа над морскими разбойниками могла несказанно усилить военную славу адмиралов Империи, а захваченные корабли поставили бы эскадры сасандрийцев вне конкуренции. Но, как говорили в древности, кто предупрежден, тот вооружен. Появление вблизи Халида мощной эскадры боевых дромонов под звездно-полосатым флагом Айшасы спутало все карты Сасандры. Конечно, пиратов потрепали, но не больше того. Или вспомнить случай с королевской династией Вельсгундии. Ну, не оставил тамошний король законных наследников, и занять престол, как водится, набежала целая толпа желающих. Все ожидали победы молодого князя т’Оборка, не единожды в открытую высказывавшегося за дружбу с Сасандрой. Очень опасная привязанность. Того и гляди, Вельсгундия попросилась бы под крылышко Империи. Но тогда в анклав превращалась Дорландия с ее независимым и решительным государем. Корзьело не знал, насколько споро подсуетились айшасианы и была ли вообще в том их заслуга, но т’Оборк по глупой случайности погиб на охоте – сломался держак рогатины, а медведи таких оплошностей не прощают. Корону надел князь т’Раан, сильно недолюбливающий Империю и имперцев. Говорят, в молодости даже поддерживал восстание дроу в горах Тумана. Но, как бы то ни было, о проимперской политике Вельсгундия забыла на долгие годы.
Живя в Сасандре, фра Корзьело не любил Империю. А потому немало гордился каждым пинком, каждым ударом, ослабляющим ее мощь…
Табачник натянул на лысеющую голову суконный пелеус[Пелеус – головной убор из фетра, плотно прилегающий к вискам. ], с благодарностью кивнул экономке фрите Дорьяне – румяной и круглой, как сдобный колобок, старушке, – накинувшей ему на плечи плащ, обшитый дорогим бобровым мехом. Покряхтев больше для вида – несмотря на пять десятков прожитых лет, фра Корзьело не ощущал в себе ни единого, известного лекарям недомогания, – вытащил заветную сумку. Сегодня предстояла очередная встреча с Министром. Впрочем, не встреча. Просто обмен записками.
Выйдя на улицу, фра Корзьело невольно поежился, хотя ласковое весеннее солнце щедро дарило земле свое тепло.
Столько народа! Настоящее столпотворение. И чего это им не сидится дома?
Ах да! Как же он мог забыть? Сегодня канун величайшего праздника Сасандры – День тезоименитства матушки горячо любимого императора! Табачник едва не сплюнул. Что за чушь! Неужели вся эта ликующая толпа искренне радуется за какую-то противную старуху, окочурившуюся около пятидесяти лет назад, кстати, еще до восшествия нынешнего императора на престол? Какое им дело до императорской семьи? Какое ему дело до народа? Вон до того зеленщика, спешащего с тележкой прочь от рыночной площади, – клепсидра, установленная на вычурной гранитной башне в самой середине площади Спасения, уже давно пробила шесть часов дня. Или до стражников, раздвигающих кучку простолюдинов начищенными до блеска нагрудниками… Да нет! До стражников как раз императору дело есть. Ибо не будет армии, сыска, городской стражи – не будет и Сасандры.
Втянув голову в плечи, фра Корзьело быстро засеменил по краю площади, стараясь не смешиваться с гудящей, словно пчелиный рой, толпой. Излишнее скопление людей его всегда раздражало. Все эти кривляющиеся лица, оскал, который они именуют улыбками, крики, мелькание разноцветных одежд. То ли дело в Айшасе! Каждой касте предписан свой покрой – от бурнусов у знати, жрецов и воинов до набедренных повязок земледельцев и ремесленников. Но кроме всего прочего, положение в обществе подтверждается цветом одеяния – чем светлее, тем большего уважения достоин человек.
А толпа тем временем прибывала. Еще бы! Вскоре на всех семи площадях Аксамалы начнутся гуляния – музыка, танцы, бесплатное вино (да не какое-нибудь там, а лучшее каматийское!), а в сумерках жителей столицы и приезжих ожидала грандиозная иллюминация, для проведения которой еще декаду назад приехали лучшие мастера из Фалессы. Веселье продлится до утра, а завтра, с рассветом, согласно указу императора, всем добропорядочным гражданам следует почтить родителей – как ныне живущих, так и давно умерших.
Простой люд и знать Империи с радостью воспринимала чудачества повелителя, да продлятся его лета на два века! Почтить так почтить. Что ж тут такого? Тем более завтра. А сегодня можно вволю отвести душу: орать скабрезные куплеты у храмов и перед самым носом неспешно прогуливающихся жрецов, напиваться до бесчувствия и угощать стражников, приставать к девицам и дамам, весело отвечающим на самые непристойные заигрывания, – и никто не задержит, не упрячет до утра в «холодную». Все что угодно! Лишь бы без кровопролития и мордобоя – этот вид развлечений император запретил строго-настрого. Потому-то и стражи на улицах так много. И в доспехах, с обтянутыми войлоком дубинками, и переодетой, так и стреляющей глазами по сторонам.
Медленно и степенно, вызывая невольное любопытство и шепоток за спиной, прошли три великана из Гронда. Большая редкость! Обычно купцы с далекого севера крайне нелюдимы – кому понравится, когда каждый ребенок в тебя тычет пальцем, пуская от восторга пузыри? Они привозили мамонтовые бивни, рыбью кость, меха белых медведей и песцов, а обратно везли пшеницу, вино, мед, воск и льняные ткани. В Аксамале предпочитали носа из гостиниц не показывать (а всего-то и было две таких, оборудованных кроватями, способными выдержать тяжесть великанских тел), поручая дела по продаже и закупке товаров местным оборотистым делягам. Но нынче не удержались, вышли поглазеть на праздник. Ростом каждый из жителей Гронда в полтора раза превосходил самого высокого аксамалианца, а потому выделялись они, как кони в отаре овец. Широченные плечи, светлые, почти белые волосы, собранные в длинные пучки на макушке, скалящиеся пасти белых медведей на правом плече у каждого – шкуры огромных хищников служили великанам плащами, и расставаться с предметом немалой гордости они не желали даже в разгар знойного месяца Лебедя[В Сасандре принят солнечный календарь: 10 месяцев по 32 дня. Длительность месяца соответствует периоду нахождения Солнца в каком-либо из зодиакальных созвездий. Соответственно месяцы несут имена этих созвездий – Бык, Лебедь, Кот, Овца, Ворон, Кит, Филин, Козел, Конь, Медведь. Начало нового года приходится на летнее солнцестояние.].
