Сергей Мусаниф - Понты и волшебство
– По какому поводу? – поинтересовался я.
Отличающийся благоразумием Александр стоял метрах в двух позади меня и намного восточнее.
– По поводу обслуживания клиентов на этой дерьмовой заправке, – сказал он.
– Вас плохо обслужили? – спросил я.
– Да!
– И в чем же это выражалось, позвольте поинтересоваться?
– А кто ты такой, чтобы чем-либо интересоваться? – крайне невежливо и агрессивно спросил он.
– Я не помню, чтобы вы входили в круг моих близких знакомых, – сказал ему я. – И я так же не помню, что мы пили с вами на брудершафт, так что не вижу для вас никакого извинительного повода говорить мне «ты».
– Он не заплатил за бензин, – сообщил Александр с безопасного расстояния.
– Вот как? – удивился я. – Вы не заплатили за бензин? И после этого вы еще жалуетесь на плохое обслуживание?
– Я – Леня Подольский, – сказал хряк. – Я не собираюсь ни за что платить в своем районе.
– А я – хозяин этой заправки, – сказал я. – И спешу вас уверить, что на моих заправках платят все.
– Ага, – сказал Леня. – Так ты, значит, хозяин. С тобой-то я и хотел побазарить.
– По какому поводу? – поинтересовался я.
– Насчет того, кто и кому тут платит, – сказал он. – У тебя большой бизнес на моей территории, а Бог велел делиться.
– Я делюсь, – сообщил я. – Но Бог не указывал лично на вас, поэтому я делюсь с Андрюшей Беляевским.
– Андрюша Беляевский здесь не катит, – сказал Леня.
– Любопытное замечание, – сказал я.
– И будешь ты мне отстегивать… тридцать косых для начала. В месяц. А потом посмотрим.
– Весьма самонадеянно с вашей стороны, – заметил я, – ставить мне такие условия.
– Ты же не хочешь, чтобы тут все вспыхнуло? – спросил он.
– Определенно не хочу, – согласился я. – И готов принять для этого любые меры.
– Вот и прими, – сказал он. – Тридцать косых в месяц.
Человек явно не представлял реальных масштабов моего бизнеса, иначе не стал бы требовать столь скромную сумму, но просвещать его на этот счет я не собирался. Его разведка плохо приготовила свое домашнее задание, и это уже не моя проблема.
– Это солидная сумма, тридцать тысяч, – сказал я. – Хотелось бы уточнить, что именно я покупаю за эти деньги.
– Тишину и спокойствие.
– Тут и так было тихо и спокойно, – сказал я. – До вашего визита. Кстати, раз уж мы заговорили о тишине и спокойствии, я хотел бы уточнить, за что вы ударили моего человека.
– Этого?
– Именно его.
– Он оперся на мою машину.
– Это серьезная причина, – согласился я. – Но, понимаете, в любом обществе существуют какие-то нормы приличия и правила, которыми руководствуются входящие в это общество люди, и согласно этим правилам, ударив моего человека, вы нанесли оскорбление лично мне. Так что, я надеюсь, вы сможете правильно оценить то, что я сейчас сделаю.
Весовые категории у нас были примерно одинаковые, разве он был чуть полегче, поэтому особо соизмерять силу удара я не стал и врезал ему от всей души. А человек я душевный.
Здесь я хочу заметить следующее: даже в банальной кулачной драке на бензоколонке к делу надо подходить профессионально и точно знать, какие именно повреждения вы хотите нанести каждым своим ударом. Для того чтобы точно отмерить дозу удара, вы должны отчетливо представлять, кого вы бьете, за что вы его бьете и какие в дальнейшем у вас с ним должны сложиться отношения. Допустим, если вы, приняв на грудь пару лишних бутылок водки, повздорили со своим близким другом, обсуждая подробности вчерашнего футбольного матча, нет смысла укладывать его в реанимацию с сотрясением мозга и множественными ушибами и переломами.
Леня, пришедшей на смену Боре, с которым у меня существовали определенные договоренности, мне не понравился, и никаких дальнейших с ним отношений я не планировал. Он вел себя глупо и, приехав сюда, совершил как минимум две грубые ошибки, каждая из которых была для него фатальной. Поэтому повреждения он должен был получить максимальные, чтоб и другим неповадно было… Кое-кто, конечно, может заметить, что бить в лицо главаря криминальной группировки не слишком-то разумно, поскольку подобные личности бывают крайне обидчивы и отличаются хорошей памятью к нанесенным оскорблениям, но, поверьте, у меня тоже были свои резоны.
Мой правый кулак вонзился в его челюсть. Челюсть хрустнула и уехала в сторону. Настоящий профессионал может многое определить по звуку удара в челюсть. Некоторые умудряются даже подсчитать количество выбитых зубов с погрешностью в одну единицу. Я такими способностями не отличаюсь, по моим прикидкам, жевательных и клыков он должен был потерять от двух до пяти штук. Получив в челюсть, Леонид отправился в непродолжительный полет, который был грубо прерван возникновением у него на пути бензоколонки. Приложившись о колонку затылком, он медленно сполз на асфальт.
Трое его коллег отступили на шаг и извлекли из-под плащей бейсбольные биты.
Забавно. Как-то не замечал, что американский вариант лапты пользуется в нашей стране бешеной популярностью, однако биты для него встречаются в любом магазине спортивных и около того товаров, расходясь в общем-то весьма неплохими партиями. Забавно, что другие аксессуары для этой игры типа бейсбольных мячиков, перчаток-ловушек и доспехов для кетчера таким же успехом не пользуются и встретить их на прилавке гораздо труднее. А биты – это да.
Вторым любопытным фактом было то, что никто из спутников Леонида не попытался подойти к нему и поинтересоваться, как дела. Зря. Если бы он им ответил, они бы дважды подумали, прежде чем сделали то, что они сделали.
Они пошли на меня.
Причем у них был такой вид, словно им не впервой было приближаться к людям с бейсбольными битами в руках и ярко выраженным намерением показать, кто на этой грядке главный перец. Они еще не знали, что это мой огород.
Мне давно не доводилось так веселиться, и я подошел к вопросу творчески. Перехватил первого молодчика, сломал ему руку, врезал по голове его собственной битой, при этом не позволяя ему выронить сей спортивный инвентарь на асфальт. Второго встретил ударом ноги в живот, и тот сразу же потерял биту, сознание и интерес к происходящему. Третий был достойным противником. Он продержался секунд пять, после чего получил тупоносым португальским ботинком в… район детородного органа, закричал фальцетом и упрыгал в сторону леса.
Я подобрал оброненную им биту и немного поработал над внешним видом их автомобиля, окрестив получившийся результат «тюнингом от Геныча». К этому моменту Леонид начал подавать признаки жизни, пробуждая во мне дикое искушение засунуть биту ему в… левое ухо. Однако я отказался от столь варварского способа общения и помог Леониду усесться в машину. Точнее, улечься. Через лобовое стекло. Его ботинки немного поелозили по полированному когда-то капоту и затихли.
