Александр Мазин - Мой друг Тролль
— Я сама сниму квартиру, — заявила она.
Лейка смотрела на Катю, как на дурочку:
— А деньги откуда возьмешь?
— Я же говорила — устроюсь работать.
Лейка покачала головой:
— Без образования? Ну-ну. Кем? Контролером в троллейбус?
— Лучше спонсора себе найди, — дружески посоветовал длинный парень, с интересом поглядывая на Катю. — Как же так — чтобы такая красивая крошечка, и без спонсора? Вон, моя сестра рассказывала, что ее подругу один мужик всё в Москву с собой звал — квартиру обещал купить и турфирму…
— А турфирму-то зачем?
— А чтобы не скучала. Сидит девушка дома целыми днями, скучает, всякие мысли появляются легкомысленные…
— Да это он так, обещал… — с оттенком легкой зависти заметила Лейка.
— Она сама отказалась. Этот спонсор, говорит, женатый был. В общем, не перспективный…
— Ты знаешь, сколько стоит сейчас в Питере снять квартиру? — перебила его Лейка, снова обращаясь к Кате. — А какая зарплата у кондуктора?
— Почему обязательно кондуктора… — неуверенно сказала Катя и задумалась.
Лейка тоже задумалась.
— Эй, никто не сдает комнату дешево? — вдруг громко спросила она.
Никто не отозвался — все были заняты своими разговорами.
— Ступай ко мне жить, — предложил вдруг длинный парень. — Почти бесплатно… не считая денег, ха-ха.
— Сережка, у тебя же отец недвижимостью занимается, — не сдавалась Лейка.
— Да ты что! — испугался Сережа. — У него только офисы от ста квадратных метров…
— Не надо, — уныло сказала Катя. — Я сама найду, по объявлению.
— Никого не слушай, все будет ништяк, — подбодрил ее Сережа. — Хватит тут сидеть как на похоронах. Мартини хочешь?
Остаток вечера запомнился Кате не очень хорошо. Болтали, пили и ели, ходили за добавкой; на обратном пути кто-то пытался нырнуть в канал Грибоедова, ныряльщика ловили за штаны, и всем было очень весело. Вернувшись, пытались устроить танцы, но большинство парней напились настолько, что с трудом стояли на ногах.
Потом снова сидели на полу и, кажется, играли в «мафию». Захмелевшая Лейка, зациклившись на квартирном вопросе, учила Катю жизни:
— Запомни раз и навсегда — если отец купит тебе квартиру, ни в коем случае! ни за что! не прописывай туда никаких мужиков! А то они так и норовят! Только об этом и думают! Думаешь, ты им нужна? Так только дуры наивные считают. Нет, деньги папочкины!
В какой-то момент прибежал Сережа и сообщил:
— Вспомнил! Есть у папаши один офис. Абсолютно неликвидный, хотя и центр, окна на Невский. Пол кривой, стены кривые, потолок течет, а чинить нельзя, потому что мансарда, и надо менять всю крышу. Дом хороший, из старого фонда… Все квартиры ушли, а эта уже полгода висит, отец на нее рукой махнул. Сложил там какое-то барахло… Ну, там и жить можно. Плита, холодильник… По-моему, даже компьютер старенький стоял… Я скажу отцу, что ты платить не можешь. Но хоть присмотришь. Может, он тебя зачислит — офис-менеджером. Чисто номинально. Для уверенности, чтобы не просто девушка с улицы. Хотя воровать там вообще-то нечего…
— …Какая хорошая девушка эта Лейка! — заплетающимся языком говорила Катя темноглазой.
Они стояли (темноглазая курила, а Катя просто стояла — за компанию) перед стеклянной дверью.
Полированные мраморные ступеньки были заплеваны и засыпаны окурками, но Сережа по этому поводу не высказывался, поскольку давно уже уснул в уголке прямо на полу. Несмотря на двенадцатый час, на улице было совсем светло. На бледно-голубом небе висела огромная яркая луна.
— Такое странное имя — Лейка…
— Вообще-то она Лейла, — уточнила темноглазая. — Но ее с первого класса Лейкой зовут. Все привыкли, и она тоже.
Темноглазая еще что-то говорила, но Катя ее перебила:
— Я говорю: хорошая она, ваша Лейка! Помогла мне найти жилье, абсолютно бескорыстно!
— Ха! — фыркнула темноглазая, качнулась, едва сохранив равновесие. — Бескорыстная! Будешь теперь сидеть сторожем на чердаке с дырявой крышей. А у Лейки, между прочим, своя квартира есть, трехкомнатная, — продолжала темноглазая с откровенной завистью. — Она там сейчас одна живет — родители уехали! Небось к себе тебя жить не пригласила…
Потом Катя обнаружила, что на улице (надо же!) — все-таки стемнело!
Последнее воспоминание: всё, как в тумане, а из тумана голос толстого Сережи:
— …А «Кровавая Мэри» делается так…
Глава третья
Катя просыпается в новом жилище и знакомится с «бандитом-целителем» по имени Карлссон
Однажды пасмурным утром девушка по имени Трутти-Корзинка-Со-Сладостями подошла к подножию полого холма в окрестностях города Ювяскюля и увидела там здоровенного красноносого тролля, ковыряющего в зубах кочергой.
Трутти-Корзинка-Со-Сладостями в смущении остановилась.
— Простите, — пробормотала она. — А разве здесь не эльфы живут?
— Жили, — проскрипел тролль и сплюнул под ноги железную стружку. — А теперь тут офис.
Катя открыла глаза и увидела над собой потолок. Потолок нависал как-то неестественно низко. Так близко, что можно было рассмотреть все трещины, черные пятна плесени, отслоившиеся чешуйки мела и серые комья паутины. Из широкой трещины вылез мохноногий паук и побежал по потолку. Катя следила за ним, как зачарованная.
«Надеюсь, он не упадет мне на лицо», — промелькнула мысль.
Паук оправдал надежды. Он добежал до стены, располагавшейся по отношению к потолку под необычным тупым углом, забрался в гущу роскошной паутины и затаился. У паука начался рабочий день.
«Где это я?» — подумала Катя.
Голова соображала плохо, да и болела к тому же.
Не дома, это точно. Всё незнакомое: косой потолок, три окна в ряд, посередине — балконная дверь; паркет совсем разбитый, какой-то серый; на одной стене следы недоделанного ремонта, на другой — обрывки древних обоев. Большая пустая комната неправильной формы. Из мебели только стул, на котором висит ее одежда, и тахта, на которой и лежит Катя.
Все окна раскрыты. Стекла в них — закопченные до полной непрозрачности. Снаружи — обычный уличный шум: автомобили, шаги и голоса. Громкое курлыканье голубей.
«Я в Питере, — напомнила она себе. — Но это что за гадючник? И как я здесь оказалась? Кто меня сюда притащил? И, кстати, — кто меня раздел?»
Нет, раздевалась она вроде сама. Имеется такое смутное воспоминание.
Ничего себе, приключеньице! Такого с ней прежде не бывало.
Очень хотелось пить.
Катя вылезла из постели, поглядела на часы — около десяти утра. Поглаживая ноющую голову, Катя накинула рубашку и побрела на кухню. Напилась прямо из крана, потом подошла к окну и выглянула наружу. Снаружи было что-то вроде здоровенного балкона, широкого, длинного, огороженного каменным барьером и заляпанного голубиным пометом. Сами голуби тоже имелись в изобилии.
