Джон Толкиен - Две твердыни
— Смотрите! — сказал он. — Мы уже нескольких догнали, — и показал на то, что они в полутьме сначала приняли за камни.
Под стеной валялось пять мертвых орков. С ними кто-то жестоко расправился, у двух были отрублены головы, вокруг разлилась темная кровь.
— Новая загадка, — произнес Гимли. — Ночью её не разгадать, а до утра мы ждать не можем.
— Что бы ни произошло, для нас это добрый знак, — сказал Леголас. — Он вселяет надежду. Враги орков могут оказаться нашими друзьями. Разве эти горы обитаемы?
— Нет, — ответил Арагорн. — Рохирримы редко сюда заходят, а до Минас Тирита слишком далеко. Разве что тут были охотники, но я так не думаю.
— А как ты думаешь? — спросил Гимли.
— Думаю, что наши враги привели сюда своих врагов, — сказал Арагорн. — Эти убитые — орки с дальнего севера. Среди них нет ни одного гоблина-гиганта с Белой Ладонью и руной «С» на гербе. Похоже, что они дрались, они ведь все равно что звери. Могли не согласиться в выборе дороги.
— А могли поссориться из-за добычи… — произнес Гимли. — Будем надеяться, что наши друзья еще живы.
Арагорн осмотрел почву далеко вокруг этого места, но больше никаких следов не нашел. Друзья снова двинулись вперед. Небо на востоке бледнело, звезды постепенно гасли, а над горизонтом вставал серый рассвет. Пройдя немного на север, отряд попал в овраг. В его каменистом дне пробивал себе путь быстрый ручеек; вдоль него росли редкие кусты и пучки желтой травы.
— Наконец-то! — воскликнул Арагорн. — Вот они — следы: здесь вдоль ручья тропа. Враги шли по ней после побоища.
Друзья повернули на тропу и ускорили шаг, перепрыгивая с камня на камень так легко, будто хорошо выспались ночью. Тропа вывела их на край плато, где сильный ветер сразу растрепал им волосы и стал рвать полы плащей. Рассвет дохнул холодом в лицо.
Путники огляделись и увидели далеко позади Великую Реку, берега которой окрасились первыми лучами рассвета. Начинался день. Из-за темных гор показался красный край солнца. А на западе все еще было тихо и серо. Туда уползали тени, и постепенно пробуждающаяся земля только начинала расцвечиваться. Широкие луга Рохана стали буро-зелеными, белые туманы поплыли над речной долиной, а где-то почти за горизонтом, далеко-далеко слева, может, в тридцати гонах отсюда, а может, еще дальше, сверкнули синью и пурпуром вершины Белых Гор, отражая вечными снегами рассветные лучи.
— О Гондор, Гондор! — вскричал Арагорн. — Как бы я хотел увидеть тебя в более счастливый час! Но еще не указан мне путь на юг, к твоим чистым рекам!
Гондор! Гондор, от Гор до Моря!
Дул в нем западный ветер,
раскачивал Белое Древо,
Серебристым дождем рассыпал
искры света в садах королевских…
Гондор, гордые стены! Белоснежная Башня!
Гондор, трон золотой
и величье крылатой короны!
Снова люди увидят ли Белое Древо?
Полетит ли западный ветер
свободно от Гор до Моря?..
— Идем! — очнулся он от своих мыслей, переводя взгляд с юга на северо-запад, куда лежал их путь.
Обрыв круто уходил из-под ног. Ниже, в нескольких десятках шагов, скальный карниз обрывался совсем отвесной стеной, это место так и называлось: Восточная Роханская Стена. Здесь кончалось Приречное Нагорье, и впереди, насколько охватывал взгляд, разлеглись широкие равнины Рубежного Края.
— Смотрите! — воскликнул Леголас, указывая на бледное небо над головами. — Опять орел. Очень высоко. Улетает на север. Быстро, как стрела. Видите?
— Нет, в такой дали даже я ничего не вижу, друг, — ответил Арагорн. — Наверное, он летит слишком высоко. Интересно, зачем его послали, если это та же самая птица? Но лучше взгляни на равнину, там тоже что-то движется.
— И правда, — сказал Леголас. — Там большой отряд на марше. Но что за племя — отсюда не видать. До них не меньше двенадцати гонов, хотя местность плоская, расстояние определить трудно.
— А нам, похоже, больше не придется выискивать следы, чтоб с тропы не сбиться, — сказал Гимли. — Надо найти спуск в долину, и чем короче, тем лучше.
— Сомневаюсь, что есть спуск короче, чем тот, по которому шли орки, — заметил Арагорн.
Теперь Отряд гнался за врагами при полном свете дня. Все указывало на то, что орки очень спешили: время от времени друзья натыкались на брошенные или потерянные предметы — мешки от провизии, корки и огрызки твердого серого хлеба, рваный черный плащ, тяжелый кованый сапог, сбитый от ходьбы по камням… Тропа вела к северу по краю обрыва и кончилась внезапно у глубокой расселины, по которой вниз с шумом срывался поток. По самому краю расселины узкая, выбитая лесенкой в скале тропа выводила в долину.
Спустившись, друзья сразу оказались на сочном пастбище, которое неожиданно начиналось у самой стены. Серо-зеленым морем колыхалось оно под ветром. Поток скрылся в густых травах, только приглушенный плеск выдавал его направление. Он тек к далекой влажной дельте Реки Энтов.
Путникам показалось, что зиму они оставили за горами. Здесь было теплее, веял ласковый ветер, пахло зеленью, как в начале весны. Леголас глубоко вдыхал ароматный воздух, будто пил живую воду после перехода по пустыне.
— Ах, какой зеленый запах! — произнес он с чувством. — Вдохнуть такого воздуха — и спать не надо. Ну и побежим мы теперь!
— Да, здесь можно быстро бежать, — сказал Арагорн. — Быстрее, чем орки в кованых сапогах. Попробуем сократить разрыв.
Они бежали друг за другом, как гончие псы по свежему следу, с горящими от возбуждения глазами. Орки протоптали довольно широкую дорогу почти прямо на запад; там, где они прошли, сладкие травы роханских полей были примяты, почернели, завяли. Вдруг Арагорн, который бежал первым, крикнул: «Стойте!» и сам резко остановился.
— Не идите пока за мной, — сказал он остальным и подался вправо от дороги по едва заметным мелким следам босых ног. Что-то вроде тропинки отходило от основной дороги, эта тропинка затем перекрещивалась с другой, загибалась и возвращалась; мелкие следы здесь перекрывались крупными орчьими. Там, где следы были дальше всего от дороги, Арагорн нагнулся и что-то поднял, потом вернулся к друзьям.
— Так я и думал, — сказал он. — Яснее ясного, следы хоббичьи. Ножки маленькие, наверное, Пипин, он меньше Мерри. Глядите!
На его ладони блестел полураскрытый березовый листик, очень красивый, будто настоящий, и странно было видеть его в степи, где не росло ни одного дерева.
— Застежка от эльфийского плаща! — одновременно воскликнули Леголас и Гимли.
