Лорел Гамильтон - Глоток мрака
– Я слышала, что вы потеряли... возлюбленного. Я вам сочувствую, хотя поняла я, если честно, немного.
– Да и мы не все понимаем, – сказал Дойл. – Дикую магию не зря называют дикой.
Доктор кивнула, словно поняла его слова, и кажется, собралась уходить.
– Доктор, – позвала я. – Вам действительно нужно еще одно УЗИ?
Она с улыбкой повернулась.
– А нельзя мне попытаться уйти, не ответив?
– Конечно, можно, но вряд ли это меня к вам расположит. У меня уже осталась в памяти заметочка из-за того, что вы с Дойлом поговорили прежде, чем со мной.
– Вы сладко спали, и ваша тетя предложила мне поговорить с капитаном Дойлом.
– А по счетам платит она, – договорила я за нее.
Доктор возмутилась:
– Она ваша королева и, если честно, я еще не поняла, как следует реагировать на ее просьбы.
Я улыбнулась – язвительно даже по собственным ощущениям.
– Если ее слова показались вам просьбой, доктор, то она была с вами крайне любезна. Она – королева, и власть ее над нашим двором абсолютна. Абсолютные монархи ни о чем не просят.
Доктор снова ухватилась за стетоскоп. Видно, привычка у нее такая, когда она нервничает.
– Пусть так. Как бы то ни было, она хотела, чтобы я обсудила положение дел с главным... – она подбирала слово, – мужчиной вашей жизни.
Я посмотрела на Дойла, не отошедшего от моей кровати.
– Королева Андаис назвала вам Дойла как главного мужчину в моей жизни?
– Она спросила, кто является отцом ваших детей. Разумеется, я пока не в силах ответить на ее вопрос. Я сказала ей, что проводить сейчас амниоцентез – значит усиливать риск для беременности. Но капитан Дойл с полной уверенностью заявил, что он один из отцов.
Я кивнула.
– Да, как и Рис, и лорд Шолто.
Врач удивленно моргнула:
– У вас двойня, а не тройня, принцесса Мередит.
Я повернулась к ней:
– Я знаю отцов моих детей.
– Но вы...
Дойл вмешался в разговор:
– Она не то имеет в виду, доктор. Поверьте, пожалуйста, оба близнеца имеют несколько генетических отцов. Я не одинок.
– Как вы можете с такой уверенностью утверждать невозможные вещи?
– Богиня послала мне видение.
Она хотела возразить, но проглотила слова. Перейдя на другую сторону палаты к аппарату УЗИ, оставленному после предыдущего осмотра, она надела перчатки; то же самое сделала медсестра. Они вытащили флакон с липким гелем – холоднющим, как я уже знала по опыту.
Доктор Мейсон даже не поинтересовалась, не хочу ли я, чтобы мужчины вышли – она быстро сообразила, что на мой взгляд все они имеют право здесь находиться. Не хватало только Галена: Дойл отослал его с каким-то поручением, пока я спала. Сквозь сон я слышала, как они о чем-то поговорили тихо, и Гален ушел. Я не подумала спросить, куда и зачем. Я доверяла Дойлу.
Медики подняли на мне рубашку, намазали живот холодным голубым гелем. Доктор Мейсон стала водить по животу продолговатым датчиком – на мониторе появилась размытая картинка. Я уже достаточно к ней пригляделась, чтобы различить два пятнышка, две тени – маленькие, как игрушечные. Только быстрое трепыхание сердечек подсказывало, что это такое.
– Вот видите, с ними все в полном порядке.
– А зачем тогда столько раз смотреть? – спросила я.
– Честно?
– Да, пожалуйста.
– Потому что вы – принцесса Мередит Ник-Эссус. Я прикрываю задницу. – Она улыбнулась, и я улыбнулась ей в ответ.
– Действительно честно со стороны врача.
– Стараюсь, – сказала она.
Медсестра вытерла мне живот салфеткой и почистила датчик, пока мы с доктором глядели друг другу в глаза.
– Нас репортеры уже достали, выуживая подробности. За мной пристально следит не только королева. – Она опять схватилась за стетоскоп.
– Прошу прощения, что мой статус так осложняет жизнь вам и вашим помощникам.
– Вы только ведите себя как идеальная пациентка, принцесса. Утром поговорим, а сейчас поспите или хотя бы полежите спокойно.
– Я постараюсь.
Доктор едва не улыбнулась, но в глазах сохранилась настороженность – она не слишком мне поверила.
– Что ж, на большее мне рассчитывать не приходится, но... – Она повернулась к стражам. – Смотрите у меня, пациентку не волновать! – И она погрозила им пальцем.
– Она принцесса, – сказал Шолто из своего угла, – и будущая королева. Если она поднимает неудобные темы, что нам делать?
Доктор кивнула, опять потянув за стетоскоп.
– Я имела беседу с королевой Андаис, так что ваши трудности мне понятны. Постарайтесь заставить ее отдохнуть, разговаривать ей не стоит. Сегодня она получила свою долю потрясений, и я бы предпочла, чтобы она поспала.
– Сделаем все, что в наших силах, – ответил Дойл.
Она улыбнулась, но тревога из глаз не ушла.
– Ловлю вас на слове. Отдыхайте. – Она наставила на меня палец, словно этот колдовской жест заставит меня подчиниться. Потом она вышла из палаты и медсестра вышла за ней следом.
– Куда ты отослал Галена? – спросила я.
– На розыски одной особы, которая, как мне представляется, может нам помочь.
– Что это за особа и откуда она? Ты не отправил его в одиночку в волшебную страну?
– Нет. – Дойл взял мое лицо в ладони. – Я не стану рисковать нашим зеленым рыцарем. Он один из отцов и станет королем.
– А как это будет выглядеть, кстати? – спросил Рис.
– Да, – присоединился к нему Шолто. – Как мы все сможем стать королями?
– Думаю, дело в том, что королевой будет Мерри, – ответил Дойл.
– Это не ответ, – сказал Шолто.
– Других ответов у нас пока нет, – сказал Дойл. Я посмотрела в его черные глаза и увидела разноцветные огоньки – отблески нездешнего мира.
– Ты меня зачаровываешь, – догадалась я.
– Тебе нужно отдохнуть, ради детей, которых ты носишь. Позволь мне помочь тебе.
– Ты хочешь зачаровать меня с моего же разрешения? – спросила я тихо.
– Да.
– Не разрешаю.
Он наклонился ко мне; огоньки в глазах разгорелись радужными искрами.
– Ты мне веришь, Мередит?
– Да.
– Тогда позволь мне тебя усыпить. Клянусь, что ты проснешься куда бодрее, чем сейчас, а все проблемы будут еще дожидаться твоего решения.
– Ты не станешь решать без меня ничего важного? Обещаешь?
– Обещаю, – сказал он и поцеловал меня.
Он меня поцеловал, и вдруг перед глазами у меня остались только мрак и разноцветные огни. Словно вокруг летняя ночь, где горят светлячки – только светлячки красные, зеленые, золотые и... Я уснула.
Глава вторая
Проснулась я навстречу солнечному свету и улыбке Галена. На свету его волосы ярко зеленели, окружали голову зеленым ореолом, так что даже в белизне его кожи проступил зеленый оттенок, заметный обычно только когда он надевал зеленую рубашку. У него одного из всех моих мужчин волосы короткие; единственная уступка традициям – тонкая косичка, перекинутая сейчас через плечо и стелющаяся по кровати. Мне поначалу жалко было его остриженных волос, но сейчас я воспринимала прическу просто как особенность Галена. Он был для меня просто Галеном с моих четырнадцати лет, когда я впервые попросила отца выдать меня за него замуж. Только годы спустя я поняла, почему отец отказал. Гален, мой славный Гален, неспособен был на интриги, увертки и дипломатию. А в высшем свете фейри это необходимость.
