Дмитрий Емец - Мост в чужую мечту
Старичок ответил сразу, хотя времени было пять утра. Голосок у него свежий, точно огуречным рассолом промытый. Никакой досады, удивления – он действительно рад ее слышать. Эля ощутила покой и умиротворение.
– Мое сердце с тобой, родная! Что стряслось?
– Мне дико больно… Внутри что-то шевелится… Что-то живое! – Эля взвизгнула, испугавшись того, что сказала. Порой истина полностью доходит, когда ее выскажешь.
– Все пройдет, родная! Доверься мне! Все пройдет!
– Ничего не пройдет!!! Я умираю! Это все змейка! Я не брала ее: она сама в меня вползла! – с ненавистью крикнула Эля.
Белдо что-то залепетал. Эля почувствовала его растерянность.
– Какая змейка?
– Я была на «Соколе», когда он выбросился из окна… Случайно… Я подошла, а там толпа и…
– Кто выбросился?
– Вы его знаете… Он был на выставке. Неприятный такой, грубил всем… И вам тоже.
– Антон Лей? – быстро спросил старичок.
– Да! Его браслет пополз по снегу и… – Эля взвизгнула, потому что змейка, поняв, что говорят о ней, шевельнулась на полу.
– Ты сейчас где? – в трубке что-то зашуршало. Эля поняла, что, разговаривая с ней, старичок мечется по комнате, одновременно пытаясь одеваться.
– На «Речном»! Вы же сами меня поселили!
– А-а, да-да, помню! У Эмы! – перебил Белдо. – Жди нас! Никуда не уходи! Мы едем! Я дышу на твои заплаканные глаза, родная!
– Мне больно! Там что-то живое!
– Все будет хорошо! Верь мне!
Эля нажала на отбой и доплелась до кровати. Скорее бы приехал. Боль свернулась калачиком, но легкое, прощупывающее шевеление в животе продолжалось.
И тут мобильник снова зазвонил. Она схватила его. Опять Белдо! О ней думали, заботились!
– Алло! – торопливо крикнула Эля.
Ей не ответили. После третьего по счету «алло!» она поняла, что старичок и не думал ее набирать. Просто телефон, не поставленный на блок, нажался в кармане халата. Она услышала, как Белдо крикнул кому-то:
– Буди Птаха! Живее! У нее проклевывается эль!
– Рано! Девчонка у нас недавно! Он не успел бы созреть! – зевнула Млада и тотчас взвизгнула. По звукам в трубке Эля догадалась, что старичок, не помня себя, хлестнул ее полотенцем или свитером.
– Ты что, оглохла? Шевелись, коровища! Уточкина зови, кого хочешь! Я сам ей брюхо потрошить не стану! Мне противно!.. Чего застыла, крокодилища? Мне что, тебя укусить? Плюнуть в тебя?
– Ай, не надо! Почему эль проклюнулся так рано?
– Почему-почему? Вот любопытная лошадища! У нее змей Антона Лея! – в голосе старичка послышалась отдышка. Размахивая свитером, он утомился.
Кто-то ахнул. Эля предположила, что Влада. Только она способна на такие пронзительные звуки.
– Где она его взяла? Антон же умер!
– Умер! Как бы не так: умер! Убил себя! Не захотел продержаться несколько дней! Будет знать, как держать у себя ключ от эльбника и ни с кем не делиться! Последние месяцы Лей совсем совесть потерял! Возомнил себя сильнее Гая!
– Но почему ее эль?..
– Да потому! Змей растревожил эля, заставил его проклюнуться раньше времени! Где мои носки? Я тебя спрашиваю! Носки где, говорю? Не смей трогать мои ноги! Я сам прекрасно могу одеться! – закричал он на Владу.
Видимо, Млада позволила себе улыбочку, потому что старичок завопил и на нее тоже:
– А ты что застыла столбом? Нечем заняться, только пломбы скалить? Звони Тиллю, ворона!
– Ночь же! Он спит, – всполошилась Млада.
– А мне безразлично! Меня будят – пусть разбудят и его! Пусть пришлет кого-нибудь за телом! Сколько ехать до «Речного»?
– Минут тридцать. Ну двадцать пять по пустым дорогам.
– Пусть присылает через час! Я не хочу, как в прошлый раз, возить в своей машине труп! Мне, между прочим, противно!
Голоса в трубке остались, но приглушенные, неразличимые. Дионисий Тигранович скинул халат, не вытащив телефона из кармана.
Эля сидела, распахнутыми глазами глядя перед собой. Лунная полоска отливала на металлической рамке репродукции Брейгеля. «Я не хочу, как в прошлый раз, возить в своей машине труп!» – звучал у нее в ушах капризный голосок Белдо.
Эля не помнила, как оделась. Хаотично хватала вещи и беспорядочно совала в чемодан. Старалась не шуметь, чтобы не разбудить хозяйку. Чемодан вышел таким тяжелым, что Эля едва его подняла. Все это время она беззвучно плакала.
Под ногой у нее что-то звякнуло. Цепочка-змейка. Лежит и вяло шевелится. Эля секунду подумала, наклонилась и подняла ее.
«Тебе нужно это? А вот не получишь!» – подумала она про Белдо.
Закончив собираться, Эля бесшумно выскользнула в коридор и вздрогнула от неожиданности. Хозяйка стояла прямо перед ней и в темноте делала что-то с ее дверью. Увидев Элю, она вскрикнула и отступила на шаг. Посмотрев на то место, которого касалась хозяйка, Эля увидела старый шпингалет. Когда-то прокрашенный вместе с дверью, шпингалет залип и давно не работал. И вот теперь хозяйка дергала его в темноте.
– Что вы делаете, Эмилия Максимовна?
– Ничего… Куда вы ночью, Элечка?.. Я никуда вас не пущу! Останьтесь!..
Хозяйка говорила вежливо, но Эля видела, как ее губы вытягиваются в трубочку. Не выпустит! Не касаясь друг друга, они кругами ходили по коридору. Эля пыталась прорваться к входной двери, а хозяйка оттирала ее. Тяжеленный чемодан Эля держала двумя руками у груди, отгораживаясь им. Откуда она знает? Может, Млада, спохватившись, перезвонила?
– Вернитесь к себе, Элечка! Вы никуда не пойдете! Утром, только утром!
Дождавшись, пока хозяйка окажется спиной у открытых дверей, Эля с силой толкнула ее чемоданом. Гадалка провалилась в комнату. Развернув чемодан боком, Эля перекрыла узкий коридор, подперев дверь. Сделано это было вовремя. Дверь вздрагивала от ударов. Эля выскочила на лестницу, сбежала по ступенькам. Ее догоняли дикие крики.
Задыхаясь, она мчалась темными дворами. Обогнув дом, выскочила на улицу. Метров за триста скользили квадратные фары одной из первых маршруток. Выбежав на дорогу, Эля, как бешеная, замахала руками. Водитель, немолодой, кислый мужик, как-то странно смотрел на нее, пока она лезла в пустую машину. Потом перевел взгляд на ее ноги.
– Отряхиваться будем? Домой тоже грязь несем?
– Едем, едем! – крикнула Эля.
Шоферу не понравилось, что его торопят. Он демонстративно убрал ладони с руля и откинулся на спинку.
– Командовать мамой будешь на кухне!.. За проезд!
Рука Эли потянулась к карману и зачерпнула пустоту. Деньги остались в куртке. Куртка – в квартире. И это в декабре. И как она не почувствовала холода?
Наблюдая, как она панически, по второму разу, обхлопывает карманы джинсов, водитель барабанил пальцами по спинке сиденья. Эля поняла, что церемониться с ней он не будет и бесплатно не повезет.
