Александр Сухов - Танец с богами и драконами
Как оказалось, тащиться нам до этого пункта целых сто километров. На вполне резонный вопрос ветерана: что за надобность «топтать территорию», если можно попросить Фарика создать портальный переход, начальник экспедиции кратко отрезал, дескать, так надо – требуется рекогносцировка местности, и, вообще, когда Его Величеству понадобится совет, он обязательно обратится к Брюсу, а пока пусть тот молча сопит в свои две дырки и без обсуждения выполняет приказы начальства. На что мой компаньон сильно обиделся и молча «просопел в свои две дырки» аж целых полдня. Почему именно полдня, а не сутки или двое? Да потому, что мой приятель при всей своей обидчивости долго на кого-либо дуться неспособен, к тому же я ему объяснил, что к врагу лучше подкрасться потихоньку, нежели сломя голову броситься в его распростертые объятия. А в том, что где-то неподалеку от берлоги Громыхалы нас поджидает представительный комитет по организации «теплой встречи», никто из нас не сомневается, ибо эльфы – народ упрямый и редко отказываются добровольно от своей законной добычи.
Должен заметить, что путешествие по непролазным чащобам экваториального Офира – удовольствие не из приятных, несмотря на то, что магия Фарлафа эффективно защищает нашу группу от зловредных насекомых, а также любых других опасных тварей и к тому же расчищает для нас путь. Комбинезоны, изготовленные хитроумными гномами из паутины карстового ткуна, вполне справляются со своей задачей и препятствуют перегреву поверхности тела, но они никак не защищают дыхательные органы от душных испарений, особенно в первые часы после дождя. Ощущение создается такое, что на голову натянули противогаз, а конец шланга вместо коробки фильтра прикрутили к функционирующему ингалятору или засунули в банную парилку. К сожалению, наш посвященный третьего круга пока не готов к тому, чтобы создать вокруг каждого из членов экспедиции магическую оболочку наподобие скафандра, наполненную кондиционированным воздухом.
Что касается дождя, эта напасть обрушивается на наши головы с регулярностью пассажирского экспресса Вундертаун – Вествуд. Каждый день ровно в пятнадцать тридцать, как по команде (хоть проверяй часы), небосвод застилает мощная кучевая облачность, из которой начинает хлестать, словно из пожарного гидранта. Небесный водопад сопровождается грандиозными свето-шумовыми спецэффектами в виде ветвистых молний и оглушающего, поневоле пригибающего к земле грома. Через полчаса «катаклизьма» (по определению Брюса) заканчивается, на небе появляется солнышко, а вместе с ним ужасная духота, усугубляемая непереносимой вонью от смеси запахов разлагающихся растительных останков с удушающим ароматом тропических цветов.
Вскоре после очередной «катаклизьмы» наша компания набрела в чаще леса на поляну размером с футбольное поле. Какое-то время назад один из древесных колоссов, не выдержав напора ветра или по причине старости не устоял «на ногах» и рухнул. По принципу «домино» вслед за ним последовали еще десяток собратьев – таких же гигантов, как и он. Толстенные стволы были быстро утилизированы стараниями легионов термитов и других насекомых, почва аккуратно перепахана червями, жуками-навозниками и прочими любителями покопаться в чужом дерьме. Одновременно с процессом подготовки земли, подчиняясь вселенскому закону «Свято место пусто не бывает», происходил процесс внесения семян в почву. Дождевыми потоками, ветром или с экскрементами животных на освободившуюся территорию попадали зародыши новой жизни, стремящиеся побыстрее проклюнуться, тронуться в рост и тянуться изо всех сил вверх, чтобы своей тенью задушить остальных претендентов на питательные вещества, воду и солнечную энергию. К тому времени, как мы оказались на поляне, вся она была покрыта сплошным зеленым ковром по колено. Даже не верилось, что когда-нибудь некоторые из этих молодых побегов достигнут высоты тридцати-сорока метров, станут надежными опорами для сотен видов лиан и родным домом для всякого зверья, птиц и насекомых.
– Все, господа, пришли, – Матео скинул рюкзак с плеч и начал безжалостно притаптывать ногами едва проклюнувшуюся поросль. – Здесь и заночуем.
– Давно пора, – Брюс попытался взгромоздить свой широкий зад на остаток ствола упавшего дерева.
Я не успел предупредить ветерана о его опрометчивом поступке – с виду прочный ствол захрустел, разрыхленная термитами древесина начала проседать под тяжестью гнома, и он, чертыхаясь на всю округу, неловко повалился на спину.
– Совсем бдительность потерял, – заметил я, протягивая другу руку. – Это тебе не буковая роща под Вундертауном, где можно безо всякого риска устроиться на любом поваленном стволе или пенечке. Третий раз садишься, куда не следует. Я всегда считал гномов неисправимыми прагматиками – ну, пару раз на одни и те же грабли, но никак не три.
– Спасибо, Коршун, – отряхиваясь от древесной трухи и наглых термитов, поблагодарил поднявшийся на ноги компаньон. – В этой бане скоро все чокнемся, – и добавил вполголоса, искоса поглядев на своего монарха: – Это он в отместку за «Носорога» меня мучает – знает, каково мне приходится на коротких ногах, – и, еще убавив громкость, прошептал: – Отольются кошке мышкины слезы.
Обвинения Брюса в том, что Матео специально не захотел сократить маршрут, чтобы помучить подданного, были совершенно голословны – королю самому приходилось весьма нелегко, поскольку ноги его были ничуть не длиннее, чем у ветерана.
Как ни странно, Патриция переносила жару лучше всех нас. Многоуважаемый Доннован Зальцберг – отец нашей теледивы, при всей своей любви к единственной дочери внимательно следил за тем, чтобы чадо не выросло избалованной неженкой. Однажды вечером у костра девушка кое-что порассказала нам о тренерах-садистах, нанятых заботливым папочкой: и как ее прямо с постели обливали ледяной водой; и как каждое утро она должна была пробежать (пройти или проползти) по нескольку километров, иначе завтрака ей было не видать, как своих ушей; и как после занятий в общеобразовательной школе «отдыхала» у ненавистного балетного станка, махала тяжеленной ракеткой на корте или гарцевала на сивке-бурке в окрестностях папенькиного замка. В подтверждение своих слов Пат села несколько раз на шпагат, постояла немного на руках, а в завершение выполнила эффектное двойное сальто с разбега. При виде подобной демонстрации феноменальных способностей человеческого организма наш ветеран по простоте душевной не смог удержаться от комментария:
– Чего ж ты раньше молчала? Мы тебя и спасать бы не стали – сама бы отбилась от Каракурта, а остальных одной левой сделала.
