Наталья Бульба - Открыта вакансия телохранителя
– Мама, но у него нет рогов.
Твердый взгляд в мою сторону и сквозь зубы, впившиеся в эклер:
– Значит… будут.
Победу праздновать еще рано. Мне придется не только выслушать и повторить наставления, но и с искренностью новорожденного младенца пообещать следовать им с первого до…
Но начало положено, и я тороплюсь закрепить достигнутое в неравном сражении с маминой уверенностью, что без ее чуткого руководства и полного контроля мне в моей жизни ничего не достичь.
Чудо чемоданного дизайна закрывается на все замки, замочки, кнопочки и выставляется поближе к двери, сопровождаемое двумя парами глаз. Матушки, которая готова в последний момент произнести свое твердое «нет». И моего братца. Именно ему предстоит тащить его до ближайшего места, где можно будет развернуть портал, не боясь захватить с собой что-нибудь лишнее или кого-нибудь не того.
И я понимаю, что во избежание всевозможных эксцессов нашу вечеринку пора переносить в более тихое место. Где ничто не будет напоминать о моем очень скором отбытии и смущать количеством мелочей, требующихся современной барышне для того, чтобы чувствовать себя уверенно и умиротворенно.
Самое главное, сделать это так, чтобы никто из тех, против кого направлены маневры, сразу не осознал те цели и задачи, которые я перед собой поставила.
Задумчивая улыбка, в которой нет ничего, кроме атлетических фигур в позах, наиболее выигрышно демонстрирующих мускулистые тела, – для одной. Сочетание из подмигивания, кулака и легкого кивка в сторону мамы, мол, веди себя скромнее, пока кое-кто не передумал, – для другого.
Поднос в руки, и решительным шагом за дверь, в сторону гостиной. Надеясь, что шедевры кулинарного искусства – достаточно серьезный стимул для того, чтобы переместить свое тело на пару-тройку метров на восток.
Пульт от телевизора оказывается в моей руке как раз в тот миг, когда идущая на запах парочка, верно определив местонахождение незаконно уведенного из-под их носа, берет точное направление в сторону углового дивана. И не успевают они еще на него приземлиться, как на экране большого телевизора очередная горячая красотка начинает с выражением неземной любви в глазах соблазнять обвитого мускулами мачо.
И ведь даже вздохнуть с облегчением нельзя. Операция все еще не завершена.
Стараясь не загородить происходящее действие, перемещаюсь к бару и возвращаюсь с бутылкой легкого вина – для нас с мамой. И коньяком. Для моего любимого демоненка. Фужеры и рюмку удается поймать в воздухе. Засмотревшись на долгий и влажный поцелуй, которым едва прикрытая парой кусочков ткани особа доказывала глубину своих чувств возлюбленному, Радмир потерял контроль над заклинанием. С помощью которого пытался помочь мне сервировать стол. Хорошо еще, между тем местом, где стояла я и где три хрустальных предмета начали свой неуправляемый полет к пушистому ковру ручной работы, не было ни одного предмета мебели, что могли бы столкнуться со мной, когда я стремительно бросилась на перехват.
Мысленно в который уже раз поблагодарила папочку: первое, чему он научил меня, – правильно падать. Так что теперь я как та кошка: как меня ни брось…
Утро наступило неожиданно быстро. Я разлепила глаза, осознавая, что лежу не на своей любимой постели, а на чем-то упругом, но… не очень мягком. А нечто маленькое и пушистое выписывает узор на моей ноге, пробуждая дикое желание пристукнуть это самое чем-нибудь тяжелым.
С первого раза выбраться из-под лапы Радмира не удалось. Резкий удар в живот воспринимается им как попытка самоубийства мухи: хвост с симпатичной кисточкой звучным щелчком настигает жертву, и я совмещаю визг в ультразвуковом диапазоне с проникновенной речью. Состоящей из коротких фраз на его родном языке, которые должны во всей полноте объяснить ему неправильность его поступка.
Черный зрачок приоткрывшегося напротив глаза смотрит на меня с искренним удивлением.
– Может, ты уберешь с меня свои конечности, извращенец малолетний?
Кивок, от которого я увиливаю с прыткостью ящерицы. Потому что встреча моей головы с квадратным подбородком… Никак не предусмотрена программой начинающегося дня.
– Я старше тебя на сто пятьдесят лет. И я не извращенец.
– А лапы все равно убери.
На его морде виноватое выражение. А в глазах… Все как всегда. Стоит мне выпить больше одного бокала самого слабенького вина, как во мне просыпается жажда покомандовать. Судя по тому, что мы пытались поделить поровну неразложенный диван, ему опять пришлось пресекать мое стремление выстроить его одного в три шеренги.
И пусть только попробует…
Не попробовал. Отдавая себе отчет в том, что не для себя старалась.
Десять минут под душем: холодным, очень холодным и сильно холодным – и я становлюсь похожа на человека.
Джинсы, коротенькая футболка. Волосы в хвост. На шею амулет, контролирующий стихийное проявление магии, и я выхожу в гостиную.
Следы бурного вечера и не менее беспокойной ночи уже полностью ликвидированы. И я с нежностью улыбаюсь братишке, который, несмотря на то что является демонским принцем, приучен к порядку на уровне инстинктов. Но это происходит прежде, чем я успеваю заметить дорожные сумки у его ног.
– А завтракать?! – По утрам у меня действует принцип: самый вкусный тортик – это большой кусок мяса.
И никакого понимания в глазах. Хотя готова заложить весь компромат, который я так тщательно против него собираю, что он сам только об этом и думает.
– Я отправил отцу посланца. Позавтракаем… – он смешно фырчит, вспоминая про разницу во времени, – поужинаем уже у нас.
Спорить бесполезно. Стоит только представить, какая суета поднялась во дворце батюшки, как только он получил весточку от Радмира… Любая, самая незначительная задержка грозит обернуться горами скоропостижно скончавшихся от переизбытка служебного рвения.
Приходится, тяжко вздохнув, кивнуть головой. И направиться к двери, услышав такой же вздох за спиной и легкое дуновение ветра, сопровождающее возвращение иллюзии на свое место.
Кроссовки на ноги. Сумочку на плечо. Быстрый взгляд в зеркало. Легкая улыбка, когда взгляд падает на короткую записку, что, словно живая, пританцовывает и строит смешные рожицы.
Ну не любит мама долгие и не очень прощания, предпочитая отделываться вот такими причудливыми посланиями.
– Говори.
Слово-ключ и то, что было неровным и смятым клочком бумаги, тает, отражаясь в воздухе маминым лицом.
– Веди себя прилично, девочка. И смотри, к мальчикам не приставай.
Привычная с детства фраза вызывает истерический хрип у стоящего за спиной брата. И это несмотря на то, что слышит он ее далеко не в первый раз.
