Виталий Сертаков - Даг из клана Топоров
Оба копья врезались в гущу врагов. Образовалась дыра, как минимум трое разбойников были убиты наповал. Двое извивались, насаженные на одно копье, как на вертел.
– Вперед, ребята! – зарычал Большой Аки, до того прятавшийся от стрел за мачтой.
Сигурд уже подхватил следующие два копья. Лучший копьеметатель скакал по палубе с такой прытью, что ни одна стрела не могла в него попасть. И снова эсты не уловили момент, когда зазубренные наконечники пронзили двоих их товарищей.
– Вперед, очистим от них палубу! – завопил Свейн и прыгнул в образовавшийся проход.
Прыгнул он, не глядя, не слишком соображая, долетит или нет. Позже кормчий Лишний Зуб клялся, что херсир пролетел, размахивая двумя топорами, не меньше пятнадцати локтей и упал в самую гущу врагов.
– Никого не оставлять в живых! Всех – к рыбам! Боевая песня викингов разнеслась над морем. Этой песне не требовалось слов, казалось, что страшный вой исторгают сами великие асы пучины.
Свейн ударил топором наискось вниз, хрустнула кость, враг остался без ноги. Второй топор описал полукруг, разрубил чей-то щит. Волчья Пасть пригнулся, уходя от копья, швырнул тело вперед и в сторону. Ударил секирой кому-то по щиколотке, отрубил человеку пальцы, радостно заорал в ответ на проклятия…
Чей-то меч угодил ему сзади в шлем, но соскользнул, оцарапав ухо и плечо. Свейн провернулся на пятке, секира со свистом описала полукруг, вошла во что-то мягкое…
Свейн рычал и ликовал!
Большой Аки пер, как дикий вепрь, и крушил головы увесистыми дубинами. В груди и боках его торчало штук шесть стрел, но викинг не замечал боли. Там, где он прошел, оставалась тропинка из трупов и калек.
Следом за Свейном через борт скинули широкую доску. Шестеро лютых, самых сильных и опытных дренгов, рванули за херсиром. Убить их было непросто – каждый тащил на себе тяжеленную кольчугу до колен, закрытый шлем, поножи и стальные нарукавники. Этими доспехами для своих лучших бойцов Свейн разжился у саксонцев и очень их берег. Если кого-то из лютых все же убивали, Волчья Пасть приказывал снять с трупа все ценное. Обычно так не поступают, ведь викинг имеет полное право забрать свое оружие в небесную усадьбу. Но Свейн не слишком боялся мести мертвецов…
Перекувырнувшись, херсир с лязгом вогнал топор в ближайший подвернувшийся череп. Слева чья-то голая рука уже заходила на замах…
Свейн подставил второй топор. Металл врезался в металл, заточенное лезвие скользнуло по мечу и срубило нападавшему руку вместе с гардой. Схватившись за отрубленную кисть, эст отскочил в сторону и угодил под ноги своим же товарищам…
– Эй, владыка, помогай!
Жарко станет пусть китам!
Десятки глоток дружно подхватили боевой напев. В ответ эсты завопили нечто похожее на своем языке. Говор их Свейн хорошо разбирал, не раз торговал с ними и не раз дрался. Две шеренги бойцов сошлись с руганью и воплями. Через борта летели все новые мостки, викинги напирали по ним, размахивая секирами. Первые убитые и раненые попадали в воду.
Волчья Пасть без замаха врезался головой в чью-то перекошенную морду. Противник с воем отпрянул. Свейн махнул секирой, но удар пришелся в пустоту. Другой эст сплеча рубанул мечом. Свейн откинулся назад. Меч лишь слегка скользнул по кольчуге, оцарапав грудь. Херсир качнулся в обратную сторону и нанес ответный удар топором снизу. Это был один из хитрых сложных приемов, которым он научился у бьорсьерков. Стальной полумесяц врезался эсту снизу в челюсть. Обливаясь кровью, враг упал, но на его место уже спешили другие…
Большой Аки с четверкой лютых оттянул на себя половину пиратов с правого борта. Одним взмахом дубины он отшвырнул в сторону двоих, третьего схватил поперек туловища и кинул за борт. За форингом повалили по мосткам его дружинники. Эстам стало так тесно, что они даже не могли метать копья. Некоторые, понимая, что проигрывают бой, прыгали за борт и плыли к берегу. Свейн махал топорами направо и налево, вокруг него образовался широкий пустой круг. Стрела воткнулась ему в бок, застряла в кольчуге, но при каждом движении причиняла сильную боль. Улучив минуту, он отломил древко стрелы, запрыгнул на борт и быстро огляделся.
«Змей» и второй корабль эстов тихо дрейфовали в сторону, сцепившись между собой. Там вовсю шла рубка, и пока непонятно было, чья возьмет. Пираты сражались как бешеные, но их оружие было слабее. Тяжелые топоры шведов раскалывали щиты и ломали легкие мечи.
Ульме Лишний Зуб под шумок пробрался под палубу вражеского судна и уже орудовал там своим острым топором. Ему помогал старый Бьерн, двое викингов прикрывали их своими щитами. Еще минута – и в трюме желтого парусника забурлила вода!
– Всех – к рыбам! Топи их!
– Свейн, они окружают «Слейпнир»! – крикнул с мачты Хаук.
– Все назад! – заревел Свейн и быстро побежал прямо по борту. Из раненого бока лилась кровь, но херсир на такую мелочь не обращал внимания.
Ему навстречу кинулись двое. Оба рыжебородые, в круглых шлемах-шапочках, в кожаных штанах до колен. Один ударил копьем, Свейн успел отбить. Копье воткнулось в борт. Второй замахнулся широким мечом, но, пока он делал замах, Свейн обеими ногами прыгнул на древко застрявшего копья. Эст не удержал веса человека, выпустил копье из рук, покачнулся… и получил удар топором в лицо.
Свейн подпрыгнул вторично, избегая меча, не глядя, швырнул топор в пробегавшего мимо врага. Тот охнул, схватившись за топорище. Секира глубоко застряла у него в плече.
– Что, напугать хотели? – захохотал херсир, выхватывая сакс. – Хотели поживиться моими пряностями? Я вам насыплю полные глотки, чтобы треске было вкуснее!
Он развернулся, но вступить в бой со вторым рыжебородым не успел. Тот уже падал, выпучив глаза. В спине его торчало копье. Это подоспел Эбби Вепрь, человек Большого Аки. Он счастливо ухмылялся, с головы до ног забрызганный кровью. Выдернув копье из чужой спины, он с наслаждением воткнул его в глотку другому раненому.
С «Цапли» на вражеский борт прыгали все новые бойцы. Среди них херсир заметил и клейменых треллей. Сев на весла, вчерашние рабы освободились и теперь охотно включились в драку. Они подбирали оружие убитых и орудовали им не хуже, чем их недавние хозяева. Свейн знал, что делает, когда повелел отпустить на волю рабов. С ним плавали не пугливые словенские крестьяне, захваченные в лесах, а свои же – ютландцы, готландцы и еты, вчерашние воины, проданные в неволю за убийства и долги.
На окруженных кораблях уже бушевала не драка, а настоящая резня. Уцелевшие пираты сгрудились плотной толпой вокруг мачт, их ответные удары становились все слабее. Херсир спрыгнул на палубу, ступая в крови, подобрал свои секиры. Навстречу полз эст с отрубленной ногой. Херсир одним ударом добил его и пошел дальше.
