Кирилл Кащеев - Воин сновидений
Воин сновидений облегченно колыхнулся, купаясь в потоках ветра – вот он где! Первое правило здухача: отправляясь в полет, всегда точно знать, где ты находишься, и по возможности держаться к самому себе поближе. Себя терять нельзя – можно потом и не найти!
Успокоившись насчет собственного местоположения, он еще раз оглядел сверкающий и переливающийся поезд. А ничего себе Танька полыхает! Слабее, чем Ирка, но все равно, круче, чем целый вагон! Интересно, как светится он сам, когда просто спит, а не шмыгает над крышами в облике здухача…
Возвращаться он не торопился. Он никогда раньше не оставлял свое тело просто так, а только для драки – выскочил, вломил кому надо и обратно. Когда еще удастся побыть здухачем спокойно, без мордобоя? К тому же райская песнь Алконоста, похоже, не просто вышибла его вон из тела – в свои прошлые выходы он не видел и половины того, что открывалось сейчас.
Лес под ним был наполнен движением, деревья кружили и вроде бы даже менялись местами. Меж ветвями и среди корней шмыгали существа, о которых наверняка не знал учитель биологии. По земле стелились черные деревья-тени, от них веяло ощутимой угрозой. Здухач дал себе слово проверить, не водится ли такая же дрянь в городских парках. И вообще посмотреть, как станут действовать в городе эти новые, дарованные песней Алконоста возможности. Саму песнь райской птицы он перепишет на телефон – чтоб всегда была под рукой.
Пора, наверное, и возвращаться, неизвестно, сколько еще он может без последствий находиться отдельно от тела. Он как-то спрашивал у Таньки, но та отмолчалась, а переспросить он забыл…
Собираясь нырнуть в себя сквозь крышу вагона, Богдан напоследок огляделся по сторонам… И тут же завис в воздухе, затормозив свой полет над поездом. Далеко в стороне сквозь плывущие над головой тяжелые осенние тучи мелькнул багровый отсвет. Сплошной тучевой покров лопнул, будто вспоротый изнутри, и сквозь разрыв вырвался луч грязно-багрового света. Новое зрение позволяло здухачу видеть все с завораживающей отчетливостью. Ветви деревьев занялись мгновенно, словно облитые из огнемета, почерневшие стволы лопались от жара. Внутри четко очерченного овального пятна насквозь мокрый после частых осенних дождей бор полыхал, как пропитанный бензином.
Воин сновидений завис в воздухе, совершенно не представляя, что же ему делать! Он умел сражаться с нечистью, но понятия не имел, как быть с лесным пожаром. Вернуться в тело и разбудить ведьм…
Глава 4
Лесной пожар и многоглазый гость
Тучи разорвались снова – теперь уже в десятке мест одновременно. На теле леса вспыхнули огненные раны… Здухач понял, что слышит беззвучные вопли. Лес бился и шумел, скрипели, будто кричали, стволы, качались кроны охваченных паникой деревьев.
Горячий от вспыхнувшего пожара воздух мелко дрожал. Над лесом вкрадчиво, точно наслаждаясь ужасом жертвы, шевельнулся ветерок, заставляя пламя вздуться сильнее. Ветер подхватил пляшущие на погибающих стволах лепестки огня и погнал их, куда пламя еще не доставало. Наверху вновь блеснул багровый луч…
«Это кто ж там такой пожароопасный?!» – подумал здухач. Пожары он потушить не может, но вот уделать того, кто их вызывал – это как раз его работа. Причем срочно, пока весь лес не занялся. Не оглядываясь на увозящий его тело поезд, он крутанулся и штопором ввинтился в облака.
Влажный серый туман клубился вокруг него. Когда-то в Крыму, задолго до того как Богдан стал здухачем, легендарным воином сновидений, они с родителями поднялись на Ай-Петри – в самый центр зацепившейся за вершину горы грозовой тучи. Тогда клубы тумана так же прорезали конусы света – подсвечивая дорогу фарами и тихонько урча мотором, катил по плоской вершине груженный сеном грузовичок. Только тот свет был теплым, золотисто-желтым, а шарящие сейчас сквозь тучи лучи оказались цвета темного огня. И было их не два, и даже не десяток, как показалось вначале, а ровно двенадцать. И урчание слышалось гораздо сильней. И вообще, все это походило на преследование арабского террориста-маньяка вертолетами доблестной American police. Ни единого шанса на спасение. Стоит только попасть в луч – пулеметная очередь прошьет насквозь, превратив в груду дымящегося мяса.
Картинка получилась настолько живой и выразительной, что здухач реально почувствовал себя на месте вышеупомянутого террориста. Именно в этот момент один из лучей дрогнул и пополз к нему, будто в его сторону развернули прожектор. Здухач заметался в воздухе, не давая багровому свету коснуться себя. Ушел глубже в тучу и под прикрытием серых клубов тумана полетел вдоль шарящего конуса в поисках его источника.
Кто бы там ни светил, он, похоже, почувствовал, что его ищут, и насторожился. К первому лучу присоединился второй, потом третий, четвертый… Уже двенадцать светящихся багровых полос метались, скрещивались, пронзали тучи насквозь. Теперь здухачу казалось, что его занесло на сцену во время рок-концерта, и он лавировал, стараясь не попасть в перекрестье огней.
Отслеживая направление световых конусов, воин сновидений поднялся выше… Рык становился все сильнее, гуще и раскатистей. Клубящийся вокруг туман начал редеть… здухач поднялся над тучей.
И первое, что он увидел перед собой, был… хвост. Торчащий из мокрой серой ваты облака огромный чешуйчатый хвост с нанизанным на самый кончик шаром.
Будто заметив неожиданного пришельца, хвост дрогнул… изогнулся… Поперек шара возникла тонкая багровая полоска. И оказалось, что и шар – вовсе не шар, да и хвост – не совсем хвост. С раскачивающегося гибкого чешуйчатого стебля на здухача уставился неподвижный, как у насекомого, стеклянисто-багровый глаз. Рык в недрах тучи усилился. Будто примчавшись на зов товарища по чешуйчатому стеблю… выкатились еще два глаза. И в три зрачка пристально уставились на здухача. Звук взвился с невероятной силой, заставляя вибрировать не только тучу, но и воздух вокруг. Поверхность тучи вскипела – и обладатель глаз поднялся из ее глубин, представая во всем своем великолепии (хотя великолепие – это, конечно, кому как: Здухачу, например, сразу не понравилось). Двенадцать пышущих огнем, здоровенных, будто прожекторы, глаз вперились в воина сновидений.
Их отнюдь не маленькие светящиеся шары держались на гибких чешуйчатых щупальцах. Этих щупалец-хвостов было неисчислимое множество. Глаза свободно перемещались по ним, то скатываясь, как по трамплинам, то с разбегу взлетая на самые кончики, то попросту перепрыгивая с одного на другое. Между щупальцами клубилось нечто туманное, непроницаемо темное, точно глазастые чешуйчатые конечности вырастали прямо из концентрированной грозовой тучи.
