Элеонора Раткевич - Деревянный Меч
– Господин волшебник, – очень тихо от избытка почтительности выговорил Кенет, – я слышал… ведь берут учеников… вот… я хотел… я только спросить… вы у нас дождь вызывали… и вообще… не возьмете ли вы ученика? Я бы очень хотел…
Лицо мага закаменело.
– Да ты с ума сошел! – вытолкнул он из себя свистящим шепотом.
– Господин волшебник, – растерялся Кенет, – я ведь только… я не хотел вас обидеть…
– Ты меня не обидел, – сухо возразил волшебник и резко, порывисто вскочил, захлопнув книгу. Несколько листов, кружась, взметнулись вверх и приземлились у ног Кенета. Не заметив этого, волшебник запихал тяжелую книгу под мышку и пошел прочь так быстро, что полы его плаща развевались чуть не до плеч. Ошеломленный Кенет схватил выпавшие из книги листы и бросился вдогонку.
– Господин волшебник! – крикнул он. – Вы потеряли… Вернитесь!
Но волшебник уже таял на ходу, его облик заколебался, как воздух над костром, поблек, выцвел и исчез. Кенету показалось, что маг обернулся на его призыв, что полупризрачные губы дрогнули и произнесли что-то столь же полупризрачное, чего Кенет уже не мог расслышать. Тогда Кенет сел на пень и расплакался от несбывшегося ожидания.
На что он, собственно говоря, надеялся? Что старый волшебник возьмет в ученики первого встречного юнца только оттого, что юнцу попросить вздумалось? Может, он и вовсе что-нибудь не так сказал или не так сделал? На то похоже. Надо будет подождать старика и все-все ему объяснить. И попросить прощения. Вон как заторопился, даже листы из книги выронил. Надо отдать.
Но напрасно Кенет надеялся снова увидеть старого волшебника. Настал вечерний урочный час, за ним пришла ночь, она сменилась рассветом, потом настал утренний урочный час, а маг так и не появился.
“Он не придет, пока я здесь”, – понял Кенет, и сердце его тоскливо сжалось. Ничего не поделаешь, надо уходить. Кому-нибудь может понадобиться помощь волшебника, и Кенет не должен препятствовать его появлению.
Да, но как же быть со страницами магической книги?
Поразмыслив, Кенет надумал положить листки из волшебной книги на пень и камнем придавить, чтобы ветер не сдул их ненароком. Но природная любознательность взяла верх, и он решил заглянуть в них. Почему бы и нет? Он ведь никому не скажет, какие заклинания в них написаны. Даже произносить их вслух не будет. Только посмотрит.
Но заклинаний на страницах из волшебной книги не оказалось. Недоверчиво вглядываясь в слегка выцветшие от времени знаки, Кенет прочитал: “Устав поведения магов и учеников”.
Неслыханная удача! Кенет оторвал взгляд от прочитанных слов и оглядел все вокруг – деревья, траву, узкую тропинку, ползущих по ближайшему дереву муравьев. Потом перевел дыхание и снова вернулся взглядом к заглавию – медленно, почти нехотя, по-детски опасаясь, что надпись исчезнет. Но нет, вот оно: “Устав поведения…”
О том, чтобы вернуть старому магу выпавшие из книги листы, не могло быть и речи. Зачем они ему? Он ведь волшебством не первый год занимается и устав наверняка знает наизусть. А Кенету устав ой как пригодится. Он его выучит и будет исполнять. Раз уж он собирается стать магом, ему все равно придется исполнять устав. Так почему бы не начать прямо сейчас? Может, у него в результате какие-нибудь магические способности проявятся? А даже если и нет, он снова придет к магу уже не первым встречным с большой дороги, которому по скудости ума вскочило в голову: “А не стать ли мне волшебником, раз гончара из меня не вышло?” Нет, он явится, доказав на деле, что готов на любые испытания. Может, тогда старый волшебник смягчится и возьмет его в ученики?
Счастливый Кенет осторожно сунул за пазуху свою бесценную находку и пошел куда глаза глядят.
Следующий привал он устроил не скоро. Он отчаянно хотел побыстрее взяться за изучение магического устава, но отодвигал этот миг как можно дальше. Теперь, когда устав оказался у него в руках, ему хотелось сполна насладиться не только чтением, но и ожиданием той минуты, когда он сможет к нему приступить.
Наконец усталость взяла свое. Когда перед Кенетом раскинулось шелковисто мерцающее лесное озерко, он почувствовал, что дальше идти не может. Он пошарил в кармане штанов и извлек оттуда огниво, леску, крючки и нож. Все свое имущество. Хорошо еще, что перед побегом из дома он собирался на рыбалку. Жаль только, что гребня у него с собой не оказалось. Может, причесанный он выглядел бы поприличнее, и маг бы его не прогнал… а, да что там рассуждать! Полно сожалеть о том, чего не случилось.
Вскоре рыба была поймана, зажарена и съедена. Утолив наскоро голод, Кенет ополоснул руки, вытер их о штаны, достал из-за пазухи свою измятую добычу, бережно расправил ее, благоговейно затаил дыхание, все же вздохнул и принялся читать. От волнения Кенет был не способен читать подряд. Его прыгающий взгляд задерживался то здесь, то там, выхватывая куски текста безо всякой связи, что-то пропуская, где-то возвращаясь к уже прочитанному.
“…надлежит носить одежду простую, удобную, по вороту, рукавам и подолу вышитую знаками-оберегами, как-то: знаками “лес”, “здоровье”, “счастье”, “долголетие”, знаками стихий и их проявлений”.
Знаки эти были Кенету известны с малолетства. Поодиночке они входили почти в любую традиционную вышивку.
“…магам и ученикам следует держать тело свое и одежды в чистоте…”
Ну, это тоже понятно.
“…запрещено магам и ученикам оных касаться ножом ли, мечом ли, каким ли другим предметом, из металла сделанным, живого существа, ибо металл суть проводник, и сила магическая, по металлу стекая, повредить оному существу или даже убить его может…”
Кенет растерянно почесал голову. Значит, он отныне имеет право колоть дрова, но не рубить дерево? Да, трудновато быть магом.
“…надлежит соблюдать осторожность особливую в обращении с женщинами, а женщинам – с мужчинами, наипаче же молодыми и красивыми. Ибо как магнит притягивает железо, так и тот, у кого силы больше, притягивает к себе силу меньшую, она же остается у притянувшего, покидая прежнее свое обиталище. Во избежание оного досадного и огорчительного происшествия ученикам и магам воспрещается познавать женщину, а женщинам – мужчину, иначе как уверившись, что силы их равны…”
Теперь кое-что становится понятным. Ясно, почему волшебники так редко женятся и любовных связей не заводят: кому охота наутро проснуться в одной постели с трупом! Ясно и то, зачем черные маги рыщут в поисках все новых и новых женщин: силу их выпивают, подлецы! Саму жизнь отбирают, продлевая свою.
Запрет на женщин не показался Кенету особо обременительным. Жениться он пока не собирается. Женитьба – это для людей пожилых, которым уже лет двадцать стукнуло. Кенету до этого степенного возраста еще далеко.
