Анна Рассохина - К чему приводят девицу... Дивные сны
— Кого-кого? Говорю, неужели так сложно траувля от домового отличить?
— Так вы домовой? — изумленно уточнила Тинара.
— А кто же еще, по-твоему?
— Что-то не очень вы на домового похожи, — засомневалась Лиссандра.
— Так сколько лет назад старый терем сгорел? Сколько я без хозяйства маюсь? — вздохнул нечистик.
Мы снова переглянулись.
— И где же ты все это время пропадал? — подозрительно прищурившись, осведомилась тетушка Ратея.
— Где-где? Ух! Глупая гусыня! Прятался я! Неужели самой непонятно? То у лешего схоронюсь, то у болотника погощу, то к водяному на бережок сбегаю!
— А зачем вы сегодня сюда пришли? — спросила рыжая.
— Так это! Хозяйство пришел проведать. Думаю, опять глупые мелкие гусыни всей толпой заявились, снова безобразий натворят! Знаю я вас! Все кругом разроете и уйдете! А мне потом прибирать все приходится за вами!
Мы снова переглянулись, и я рискнула предложить:
— Может, хлеба с молоком желаете? У нас есть с собой.
— Глупая любопытная гусыня! Молоко с хлебом предлагать вздумала! Сначала ее сестрица меня в клеть заточила, а она мне теперь трапезничать предлагает! Глупая малолетняя гусыня!
— Ну знаете ли, — поджала я губы.
Тетушка Ратея со вздохом попросила:
— Лисса, убери клетку.
— Ага! А если оно сбежит?! — заупрямилась рыжая.
Домовой зло поглядел на нее, потом тяжко вздохнул и произнес:
— Да не сбегу я. Знаю я вас, глупые, любопытные гусыни! Вы теперь не оставите меня в покое! Еще охотиться надумаете, а оно мне надо?!
Тетя кивнула, и Лиссандра убрала клетку. Мы все недоверчиво косились на нечистика. Оглядев нас снизу вверх недовольным взглядом, домовой обратился ко мне:
— Ты это… Ты вроде молоко с хлебом предлагала?
— А? Да! — Я опрометью кинулась к дружинникам.
У них был небольшой походный ларь, где хранилась провизия. Плеснув в деревянную чашку молока и отрезав краюшку хлеба, я незамедлительно бросилась обратно и угостила нечистика.
Мы расселись на траве кружком вокруг домового и с ожиданием глядели на него. Впрочем, спрашивать никто не решался. Нечистик долго пил молоко и отщипывал куски от краюшки. За напитком для домового девочки бегали еще два раза.
Откушав, нечистик обвел нас своим взором и изрек:
— Благодарю за хлеб и за соль! Давайте будем знакомиться. Василь мое имя. Я домовой… был им в старом тереме. А теперь вот бездомным больше века маюсь.
— Здравствуйте!
— Рады знакомству!
— Рады они, конечно! — хмыкнул сварливый нечистик.
— Почему вы думаете, что мы не рады вам? — возмущенно поинтересовалась у него Тинара.
— Да он, похоже, просто людей не любит, — усмехнулась тетя Ратея.
— Так кто же вас, людей, любит-то?! — ехидно прищурился Василь.
— Чего же ты тогда служил нашей семье? — эмоционально полюбопытствовала Лисса.
Домовой недовольно покосился на нее, но смолчал, а тетушка продолжила допрос:
— А скажи-ка мне вот что! Почему ты не пришел в новый терем, когда твои хозяева вернулись?
— Это вы-то хозяева? Глупые гусыни вы все, а не хозяева! Девахи, одно слово! Вот ты хотя бы, сколько лет живешь, а ума так и не нажила!
— Это еще почему? — гаркнула тетя Ратея.
— Она еще спрашивает?! Баба, а в мужских портах ходишь! А сколь народу положила на ратном поле вместо того, чтобы деток рожать?! Во!
Тетушка отвела взгляд.
— Девахи! Я и говорю — девахи! Мужик нужен! Хозяин!
— А батюшка мой? Он разве не хозяин? — обиделась я за родителя.
— Батюшка твой? Хозяин! Воин! Настоящий! Ни чета некоторым! — Нечистик скосил взор в сторону тети Ратей.
— Тогда отчего вы к нам в терем не пришли служить? — задала вопрос Тинара.
Домовой потупился, но мы смотрели на него во все глаза, и тогда он изрек:
— Так это… Хозяин-то с ИР, а я все МИРам служил.
— Ого! — округлила глаза Йена. — А кое-кто еще и высокомерием излишним страдает!
— Вот-вот! — поддержала ее тетушка. — А еще меня упрекал! Пойдемте отсюда, девочки! Ты, косматик, коль захочешь вернуться к службе в тереме, то милости просим. Я замолвлю за тебя словечко перед Оршаном ир Велаисом.
— Идите-идите, — пробурчал Василь в ответ.
Мы с явной неохотой поднялись и побрели обратно в Крыло. Смотрящих мы так и не обнаружили.
Зато к вечеру в терем прокрался Василь. Его отмыли, подстригли, принарядили, и батюшка подписал с ним соглашение о службе, к которой домовой приступил незамедлительно. И надо добавить, что исполнял он все требования с похвальным усердием.
Наступил день моего рождения. В свой праздник я планировала отправиться с родными на Велжанку, чтобы порыбачить, отведать ароматной ухи и искупаться в речке.
Но моим мечтам осуществиться было не суждено. Проснувшись, я увидела через окно, что на улице пасмурно и тоскливо. С утра зарядил сильный холодный ливень и задул ледяной северный ветер. Настроение испортилось сразу. Мне оставалось лишь смотреть на то, как перед входом в терем, у самой калитки лопаются пузыри на огромных мутных лужах.
— С днем рождения! — В комнате возникла Леля. — Давай собирайся! Внизу уже все только тебя и ждут!
— Угу! — хмуро кивнула я.
Внезапно рисунок на моем левом предплечье ужасно зачесался.
— Мм? — Домовая с сомнением посмотрела на меня.
— Чего? Ты что-то знаешь об этом?
— Э-э-э… что-то определенно знаю…
— Расскажешь? — сразу заинтересовалась я.
— Чего не рассказать? Это известный факт. Твой нареченный в данный момент собрался тебе изменить! Ну или что-то вроде того.
— Кто? Дракон???
— Вот и я засомневалась…
Я с удивлением смотрела на Лелю. Она же открыла шкаф, чтобы выбрать для меня платье. Я махнула рукой:
— А, хмар с ним, с этим драконом! — Потом призадумалась и поинтересовалась: — Леля, а когда меня кто-нибудь целует, то об этом может узнать мой нареченный?
— Думаю, да. Только не ведаю, что он при этом испытывает.
— Да?! — Я вспомнила, как Корин пытался поцеловать меня и что из этого получилось.
— Ты о чем подумала?
— О том, что надо бы повременить с поиском нового свиданника. Тогда, может, дракон и забудет обо мне.
— Не могу тебя ничем утешить. По крайней мере, на данный момент. В конце лета поеду к родственникам в глухую деревню. Там у нас живет прадед. Ему лет семьсот наверно. Авось он что и вспомнит!
— О! Отличная идея!
Я снова задумалась. Какая-то мысль мелькала на краю сознания и не давала мне покоя.
«Так, — размышляла я про себя. — О чем мы только что говорили? Об узоре… драконе и поцелуях. О, Корин! Поцелуй Корина и… Точно! Гронан!»
