Дочери Торхельма (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

Несколько дней молодой мужчина скитался по лесу, пока не забрел на далекий хутор, расположенный недалеко от берега моря, где жил одинокий дед. Как оказалось, позже, старик, приютивший раба, раньше был кузнецом, сейчас же просто доживал свой век в одиночестве, оставшись без семьи, которую унесла какая-то неизвестная хворь. Так или иначе, старик по имени Щетина помог Булату освободится от оков и оставил жить вместе с собой, попутно обучая молодого парня мастерству кузнеца. И тот учился, упорно и тяжело, а после отправился в ближайший большой город, где стал устроился на работу подмастерьем к самому княжескому кузнецу. Но в планах Булата вовсе не было гнуть спину на князя, он задумал другое. Молодой мужчина мечтал собрать свою дружину, чтобы мстить северянам, разрушившим его жизнь.

Шли дни, перетекали в недели, те, в свою очередь сбивались в месяцы, а Булат постепенно отыскал подходящих для себя людей. Кого привлек деньгами, кого заинтересовал лучшей жизнью и обещаниями… Многие из них были молоды, несколько — уже в возрасте, но с опытом за плечами. И те, и другие были необходимы молодому кузнецу. Мастерство его росло, желающих заказать у нового кузнеца доспехи или добрый меч, прибавлялось и Булат работал не покладая рук, а все заработанное откладывал. Все бы ничего, да вот только в мыслях Булата не было мира. Он не хотел и дальше жить в городе и в один прекрасный день, сговорившись со своими людьми, он рассчитался у князя и покинул город, отправившись обратно в лес к старому Щетине.

Вернувшись, первым делом, Булат восстановил хутор. Совсем скоро там снова закипела жизнь, стали создаваться новые семьи, и молодой хозяин хутора не жалел себя, стараясь для своих людей. А еще через несколько месяцев на месте старого дома деда Щетины вырос новый — высокий в два этажа, а на море, на высоком причале качались на волнах два корабля — один торговый, второй военный.

Булату исполнилось двадцать шесть лет, когда он отправился в свой первый поход на Север и уподобившись его хозяевам, стал грабить прибрежные деревеньки, каждый раз продвигаясь все дальше и дальше. Но целью Булата было не богатство жителей, а простая месть. Его дружина разрасталась и скоро молодому вождю уже не надо было выискивать себе воинов — они сами приходили к нему просится в его войско… теперь он был силен и тот самый князь, на которого когда-то работал молодой мужчина, теперь предлагал породниться сватая за Булата свою юную дочь. Но в сердце мужчины не было места для семьи. В нем не жила любовь, а одна только месть и это снедало его самого.

Сейчас же стоя на холме и глядя на чужое поселение, пылающее ярче заката, Булат думал о том, что еще никогда не продвигался так далеко на север. И хотя вокруг цвела весна, запахи дыма и гари возвращали его омертвевшую душу назад, в ту самую холодную зиму, когда вместе с его семьей умерло и его любящее сердце.

Глава 2

Странный это был человек. Я все еще думала о нем, пока пробиралась к сестре дворами. Не знаю, почему не обернулась еще раз, чтобы рассмотреть его лучше, но я запомнила четко его черные как бездна ночи глаза и лицо рассечение шрамами. Жуткий такой мужчина. Я слышала сказания нянечки в детстве и когда она рассказывала мне о демонах, населяющих преисподнюю, то представляла себе кого-то наподобие. Что это был за человек, я не знала, но твердо была уверена, что мужчина не являлся женихом Лорри, хотя определенно прибыл вместе с Ролло и если находился вместе с ним в одной комнате, то значит был другом или приближенным. Отец слишком ценил и знал свою дочь, чтобы подумать, что подобный человек сможет ей понравится. Лорри всегда любила красивых мужчин и все ее ухажеры, даже из числа отцовской дружины, а попадались и такие, были хороши. Даже слишком хороши, как по мне. Но вот показался и плетен перед старым заброшенным домом, оставшимся после смерти последнего хозяина. Дом так никто и не занял, на протяжении пяти лет и Лорри отчего-то часто туда ходила, особенно когда хотела спрятаться от отцовского гнева.

Перебравшись через покосившуюся ограду, я запрыгнула в высокие сорняки. Приметила, что они поломаны и потоптаны в нескольких местах и усмехнулась. Пробралась к двери, со скрипом распахнула впуская яркий свет и заметив кружащуюся пыль в солнечных лучах, упавших на покрытый старой соломой пол.

Лорри я нашла спящей на соломенном тюфяке в самом углу, куда солнце все же не смогло дотянутся руками лучиков. Приблизилась и села рядом. Надо отдать должное сестре. Хотя я передвигалась достаточно бесшумно, она проснулась сразу же, как только я склонилась над ней, и я мысленно порадовалась, что не являюсь врагом, так как заметила сверкнувший в руке Лорри острый кинжал.

— Это я, не дури! — я зашипела, когда сестра схватила меня за косу и дернула на себя. Я повалилась на солому, запутавшись в широких юбках, а Лорри села и стала сменятся, глядя на то, как я барахтаюсь, пытаясь подняться на ноги. Но получилось только перевалится на сторону. Я зашипела, напоминая самой себе рассерженную змею, из тех, которые даже укусить не могут и только вот так, как я шипят беззащитно.

— Чего пришла? — спросила Лорри, когда ее смех стих.

— Отец ищет тебя, — произнесла я. Мне наконец-то удалось сесть. Мысленно наказав себе избавиться от этого немыслимого количества юбок, я стала вытаскивать солому из волос.

— Жених объявился? — произнесла вопросительно Лорри.

— А то ты сама не знаешь, или скажешь, что не видела корабль? — поддела я сестру, а потом добавила уже более спокойным тоном, — Его вышли встречать только родители и Фрида.

— А ты что ж так?

Я пожала плечами, потому что сама не знала, почему осталась в своей комнате, а не отправилась вместе с семьей встречать гостей. Отец вероятнее всего, был зол на нас обеих.

— Ну, так пойдем, или нет? — спросила я, — Ко мне заходила мать и просила передать пропаже, то есть тебе, что нас обоих ждут к обеду, который отложили специально из-за приезда Ролло. Кстати, — почему-то добавила я, — С ним в дом пришел какой-то странный мужчина. Я украдкой увидела его в окне, когда кралась к тебе.

— Что еще за странный мужчина? — Лорри кажется, даже не думала вставать с тюфяка.

— Увидишь, сама поймешь, — ответила я и поднялась на ноги, — Он очень… необычный… — и добавила, — Пойдем, или я подумаю, что ты струсила.

Лорри мгновенно изменилась в лице. От былого благодушия не осталось и следа. Она вот так всегда вспыхивала за одно мгновение.

— Что ты сказала? — спросила она вставая. Я шагнула назад.

— Все равно, рано или поздно вам придется встретится, — начала я осторожно. Лорри была горяча на руку, как и наш отец, и могла запросто залепить мне подзатыльник, который практиковала на мне с того самого времени, как мне исполнилось лет десять, поэтому злить ее не стоило. Рука у сестры была тяжелая, еще тяжелей, чем характер.

— Хорошо, — согласилась она неожиданно и вытолкала меня из дома, но едва мы оказались на заросшем травой дворе, как услышали громогласный голос Торхельма. Я застыла камнем, а Лорри спокойно взглянула в глаза взбешенному отцу, хотя прекрасно понимала, что теперь ее тайник раскрыт и ей больше нельзя будет прятаться здесь от отца и его подосланных женихов. А я думала о том, что от отца мне влетит, в отличие от самой виновницы и опустив голову, повернулась к вождю.

— Обе марш домой! — голос у отца был громоподобный. Наверное, это единственное, что осталось у него от былого величия и силы. В детстве я наивно считала, что Торхельм может перекричать штормившее море. Он стал слабым и старым, но его голос почему-то оставался такой же, как и в молодые годы. Помню, как один из друзей отца рассказал мне как отец одним своим громким криком мог повалить с ног противника. Я была маленькой и верила тогда в эти сказки, а возможно, продолжала верить в них и сейчас, стоило лишь Тохельму зарычать на меня.

В любом случае, нам с Лорри пришлось идти домой вместе с отцом. Я шла спокойно, а вот Лорри злилась и косилась на отца почти что с ненавистью. Торхельм видел своими подслеповатыми глазами, что любимая дочь в гневе, но только улыбался в седую бороду.