Синий шепот. Книга 2 - Фэйсян Цзюлу

– Если ты боишься унижения, зачем сломала печать?

Цзи Юньхэ догадалась, что тритон втайне злится на нее, пусть и не хочет признаться. Поэтому изобразила на лице улыбку, желая показать, что ищет мира.

– Я сегодня почувствовала прилив сил и решила немного размяться. И заметь, не разрушила твой дом, не сбежала на край света и не перевернула все с ног на голову. Отпусти меня, и я пойду сама. Мне стыдно возвращаться связанной по рукам и ногам.

Чан И помолчал, затем повернулся и посмотрел на девушку.

– Если я тебя отпущу, ты последуешь за мной?

– Да, обещаю, – заверила его та.

Струи воды плавно опустили Цзи Юньхэ на замороженную поверхность озера и вскоре обратились в лед. Чан И дождался, когда пленница твердо встанет на ноги, и зашагал к острову. Цзи Юньхэ потерла запястье, бросила взгляд на спину Чан И, потом на яркую луну в небе и тихо вздохнула.

Взмыли ввысь девять лисьих хвостов, Цзи Юньхэ развернулась и пустилась наутек. В тот же миг перед глазами мелькнула быстрая тень: сребровласый синеглазый Чан И преградил ей дорогу и схватил за шею, заставив Цзи Юньхэ остановиться, прежде чем та успела выставить руки вперед. Чан И даже не пытался сжать пальцы, он хотел только обездвижить беглянку.

Бледный как смерть, тритон уставился в лицо демоницы и процедил сквозь зубы:

– Думаешь, я по-прежнему верю каждому твоему слову? Полагаешь, что можешь мне лгать?

Не успев договорить, Чан И вскинул руку и поймал один из черных хвостов, который изогнулся, чтобы атаковать тритона со спины.

– Считаешь, еще способна причинить мне боль?

Ответ, очевидно, был отрицательный.

Чан И без труда подавлял силу Цзи Юньхэ с помощью собственной ауры. Девушка не могла соперничать с тритоном, поскольку никогда и не была равной Чан И в боевых искусствах и магии… Однажды ее меч дотянулся до тритона только потому, что тот даже не думал сопротивляться.

Поток магической энергии хлынул из руки Чан И в черный лисий хвост и проник в тело Цзи Юньхэ. Девушка ощутила резкую боль в груди, и в следующий момент силы оставили ее, руки поникли, а ноги подогнулись. Она молча глядела на Чан И, понимая, что находится в его безраздельной власти. В синих, глубоких, как море, глазах тритона бушевал шторм.

– Теперь ты в моих руках, Цзи Юньхэ. Я скажу тебе четко и ясно: сколько ни мечтай о свободе, ты не получишь ее, сколько ни желай вернуться на родину, я тебя не отпущу. – С этими словами Чан И склонился к уху демоницы. – Ты всегда будешь рядом со мной и никуда не уйдешь.

Чан И приоткрыл рот, и его горячее дыхание коснулось уха Цзи Юньхэ. Дрожь пробежала по ее телу: от макушки до кончиков пальцев, даже пушок на коже затрепетал от страха. Пока девушка гадала, что задумал Чан И, жгучая боль пронизала правое ухо: тритон укусил ее! Из раны потекла кровь, а на ухе вспыхнула синяя магическая печать.

– Что ты… делаешь? – сиплым голосом спросила Цзи Юньхэ.

Чан И провел пальцами по ране, стирая кровавый след. Струйка остановилась.

– Всегда рядом со мной, – отчеканил Чан И. – Ни у края земли, ни на дне океана, ни в лазоревом небе, ни у желтых истоков [3] тебе от меня не скрыться.

В голосе тритона звучала уверенность, которая граничила с одержимостью. Цзи Юньхэ поняла, что послаблений больше не будет.

4. Достаточно

Пленница вернулась в Заоблачный сад на острове, где ее снова посадили под замок, только теперь правила ужесточились: ей запрещалось высунуть из окна даже руку. Цзи Юньхэ в очередной раз доказала, что прекрасно умеет находить неприятности на свою голову. Однако ни о чем не жалела. Она помнила, как выскочила из окна той незабываемой ночью, как мчалась по замерзшему озеру, как в изнеможении упала на лед и лежала, радуясь жизни. Студеный ветер был сладок на вкус, в ясном небе сияла луна, мир вокруг переполняли красота и счастье. Цзи Юньхэ вкусила свободы, о которой страстно мечтала всю жизнь.

После той ночи пленница о многом перестала сожалеть. Столкнувшись с новыми запретами, она вдруг подумала, что ее нынешняя жизнь ничем не отличается от смерти, которой больше не стоит бояться. Эта новая мысль преследовала ее неотступно.

Пару дней Цзи Юньхэ изучала синюю отметину на ухе, но так и не разобралась, как работает печать и для чего предназначена, поэтому бросила эту затею. Она долгие годы усмиряла демонов и знала, что некоторые из них ставят на «добыче» клеймо. Возможно, Чан И давал ей понять, что теперь она его собственность. Пусть для всех это и так было очевидно, Цзи Юньхэ отказывалась признать себя невольницей. Точно так же, как прежде не признавала, что Чан И – собственность принцессы Шуньдэ. Цзи Юньхэ не принадлежала Чан И. Она всегда сама распоряжалась своей судьбой: когда жила в долине Покорителей Демонов, когда прозябала в темнице Наставника государства и сейчас, когда томилась в плену на острове посреди озера.

За свою жизнь ей пришлось совершить много поступков наперекор собственной воле. Она не раз сталкивалась с необходимостью сделать выбор, порой – болезненный, иногда – мучительный. И пришла к настоящему, терпя тяготы и лишения. Судьба толкала Цзи Юньхэ вперед, дразнила ее и манипулировала ею, но девушка не сдавалась. Когда Линь Цанлань подчинил приемную дочь с помощью яда – она искала лекарство, а когда ее пытала принцесса Шуньдэ – не покорилась. Цзи Юньхэ сражалась с судьбой за право самой управлять собственной жизнью. Ей доводилось побеждать и проигрывать, но она никогда не отказывалась от борьбы. И боролась до сих пор.

Девушка посмотрела на себя в зеркало: лицо исхудало и побледнело, глазницы ввалились. Ее битва с судьбой достигла трагического апогея. Прежде Цзи Юньхэ билась за жизнь, однако правила игры изменились: придется сразиться за право умереть. Она сама решит, когда, где и каким образом завершит свое бытие. Цзи Юньхэ хотела покинуть этот мир с достоинством и гордо поднятой головой, без страха и суеты. А раз уж свободного времени было в достатке, она размышляла, строила расчеты и планы, взвешивала за и против, делала выбор и принимала решения. Точно так же в долине Покорителей Демонов она когда-то искала способ защитить себя и друзей.

Сломать новую печать и пробить брешь в магическом барьере вокруг ее дома не удастся, поэтому придется умереть в своей комнате. Отсутствие выбора не слишком ее печалило: когда составляешь план, всегда случается чем-то жертвовать в обмен на нечто более веское. Время, место и способ смерти были для Цзи Юньхэ не столь важны, главное – достичь цели, а для этого следует без оглядки идти вперед, не тревожась о будущем. В конце концов, разбираться с последствиями – удел тех, кто остался в живых. Нужно думать только о том, как добиться своего. Трудность заключалась в том, что желание Цзи Юньхэ противоречило намерениям Чан И – не дать пленнице умереть.

Оставшись одна, Цзи Юньхэ переворошила комнату, но не нашла никакого оружия. Значит, перерезать себе горло тоже не выйдет, как и спрыгнуть с высоты или уморить себя голодом, из-за того что каждую ночь ей приходилось трижды принимать пищу на глазах у своего тюремщика. Тогда как насчет смерти от удушья? Так ли трудно устроить это без чужой помощи? Цзи Юньхэ решила попробовать. На рассвете она легла спать, натянула на голову одеяло и плотно его подоткнула. Вскоре ей стало душно, она почувствовала слабость и проспала весь день под одеялом, часто дыша. А проснувшись, поняла, что ей просто не хватает воздуха, да и только.

Затем Цзи Юньхэ присмотрелась к потолочной балке. Может быть, свить из простыни веревку, перекинуть ее через балку и повеситься? Однако, поискав по сторонам, девушка не заметила ножниц. Только потом она вспомнила, что резала ими полог, чтобы сшить плащ перед побегом. Видимо, ножницы забрал Чан И. Что ж, раз нечем распороть матрас, возможно, хватит и простыни. Едва девушка сняла и встряхнула полотно, перед ней возникла мрачная фигура тюремщика. Чан И стоял, заложив руки за спину, и недовольно глядел на узницу. Простыня медленно опустилась на пол. Цзи Юньхэ непонимающе уставилась на Чан И. На миг показалось, будто простыня – это какой-то магический предмет: стоило ею взмахнуть, как на сцене появился новый человек.