Дело о серебряном копье (СИ) - Куницына Лариса

На улице по-прежнему было пасмурно и неуютно. После ночного дождя сточные канавы наполнились и слегка бурлили, сливаясь в водостоки, а брусчатая мостовая была покрыта пятнами дурно пахнущих луж. Немного поразмыслив над этим, Марк решил ехать верхом, потому велел оседлать коней и вызвал к себе оруженосцев, которые были уже достаточно опытными воинами, чтоб их хозяин не нуждался в дополнительной охране. Полиция магистрата располагалась на нижнем этаже большого, помпезного здания ратуши, стоявшего на нижней торговой площади недалеко от городских ворот. Туда вела прямая как стрела Королевская улица, которая даже в утренний час была заполнена народом. Кони шли неторопливым шагом, двигаясь в толпе, подобно кораблям, рассекающим гладь моря. Прохожие поспешно уступали им дорогу, потому что нередко раздражённые задержкой всадники пускали в ход плётки. Да и сами рыцарские кони, случалось, принимали окружавших их горожан за врагов на поле брани, что приводило к увечью и даже гибели зазевавшихся бедолаг под копытами коней.

Марку спешить было некуда, потому он спокойно взирал с высоты на головы и плечи спешащих куда-то людей, в то время как его оруженосцы зорко смотрели по сторонам, высматривая того, кто мог представлять опасность для их хозяина.

Подъехав к зданию ратуши, он спешился возле главного входа и бросил поводья подоспевшему Шарлю. Снимая перчатки, он быстро поднялся по широкой лестнице и вошёл в высокие двери, которые распахнули перед ним стоявшие в карауле городские стражники. Войдя, он кивнул привратнику и осмотрелся. Слева располагались помещения суда магистрата, а справа — полиции.

Небрежным тоном он поинтересовался, на месте ли господин Буланже, на что привратник с сожалением ответил, что глава полиции с утра приглашён на собрание купеческой гильдии и появится не раньше полудня. Кивнув ему, Марк прошёл в помещения полиции и, остановив первого же встретившегося ему клерка, спросил, где он может найти господина Брешо. Тот был на месте, и клерк почтительно сопроводил сиятельного графа де Лорма в большой тёмный зал, где стояли в беспорядке заваленные бумагами столы. За некоторыми сидели сыщики, но таких было мало, поскольку сыщика, будь то служащий короля или магистрата, кормят ноги.

Клерк указал посетителю в дальний угол и, поклонившись, убежал по своим делам, а Марк прошёл туда и увидел большой письменный стол, который был ниже других, видимо, из-за того, что у него подпилили ножки, а, может, он уже был изготовлен таким на заказ. За этим столом располагалось столь же невысокое кресло, а в нём обложенный потёртыми подушками сидел маленький человечек с жёлтыми, всегда встрёпанными волосами и тёмными бусинками внимательных глаз.

Марк давно знал Брешо и был очень высокого мнения о его способностях. Ему уже не раз приходилось сотрудничать с этим невзрачным малышом, и каждый раз он поражался его острому уму, редкой наблюдательности и умению находить и систематизировать информацию, быстро и точно восстанавливая картину преступления. Он относился к Брешо с симпатией и тот, чувствуя это, отвечал ему тем же.

Увидев Марка, Брешо попытался встать, но тот остановил его быстрым жестом и, не дожидаясь приглашения, присел в старое кресло у стола, которое, к счастью, было нормальной высоты.

— Я пришёл к вам по делу баронессы де Морель, — пояснил Марк, поприветствовав маленького сыщика. — Буду честен, у меня нет ни полномочий, ни прав расследовать это дело, но ко мне обратился её племянник кавалер де Менар, которому я в силу некоторых обстоятельств не смог отказать. Я надеюсь на вашу помощь, друг мой, а также на то, что господин Буланже узнает о моём вмешательстве как можно позже.

— Я понял вас, — серьёзно кивнул коротышка. — Я говорил вчера утром с господином де Менаром и поделился с ним своими сомнениями. Мне трудно счесть это дело законченным, но мне приказано закрыть его и передать в суд. Я вынужден смириться с этим, однако, если вы желаете продолжить расследование, я сообщу вам всё, что мне известно.

— Я хотел бы осмотреть её тело, если оно ещё не передано родственникам.

— Увы, вчера к нам явился представитель графа де Монтезье, и господин Буланже велел выдать тело баронессы родственникам для похорон. Однако я могу показать вам протокол осмотра тела. Вскрытие по настоянию графа де Монтезье не проводилось, и, на мой взгляд, было не так уж необходимо. Дама была убита единственным ударом колющего орудия в левую половину груди. Я лично проверил глубину раны, а также осмотрел её входное отверстие и пришёл к выводу, что она нанесена тонким трёхгранным клинком, на глубину примерно ладони.

— Трёхгранным? — насторожился Марк. — Вы уверены?

— Конечно, я даже зарисовал след от него, — Брешо порылся в бумагах и нашёл листок, который передал графу. — Я сперва решил, что это специально заточенный штырь, но меня смутило, что края раны сомкнулись, крови было мало. След представляет собой три коротких разреза, расходящихся из одного центра. Удар был нанесён очень точно, он сразу поразил сердце, клинок прошёл между рёбрами, не встретив препятствий. Убийство произошло в тёмное время внутри кареты, где было темно и тесно, а значит, можно предположить, что преступник имеет опыт подобных убийств. И это точно не заточка.

— Это довольно редкий вид стилета мизерикордия, — проговорил Марк, разглядывая рисунок, — он был распространён на юге королевства лет двести назад. Трёхгранный клинок с глубокими долами на каждой грани. В коллекции моего деда есть несколько образцов оружия такого вида, и два хранятся в оружейном зале моего замка в Лорме. Я сам люблю стилеты и не раз брал в руки те мизерикордии, каждый раз поражаясь тому, как идеально выполнено это орудие, предназначенное для быстрой и безболезненной смерти.

— Значит, это старинное и, возможно, очень ценное оружие, — задумчиво произнёс Брешо. — Я не знал этого. Но это лишь подтверждает, что убийца совсем не простой человек. Те грабители, что напали на даму, утверждают, что явившийся к ним заказчик показался им благородным человеком. Благородным, в смысле происхождения, а не душевных качеств. Однако мне совсем не дали разработать эту версию. Господин Буланже сказал, что грабителей опознала служанка покойной. Они напали на карету, в которой была убита баронесса де Морель, стало быть, они её и убили, а заказчика придумали, чтоб пустить следствие по ложному следу. Но я знаю этих мелких негодяев! Их уже несколько раз арестовывали за нападения на прохожих, но они никогда не нападали на кареты и, тем более, никого не убивали. Их ловили, судили, они отбывали год-два в тюрьме магистрата, выходили на волю и брались за старое. Понимаете, они даже редко кого сильно избивали, в основном, запугивали, заставляя отдать кошелёк и драгоценности, которые на виду. С чего им нападать на карету? К тому же, я сразу же рассадил их в разные камеры и допрашивал по одному. Их показания сходятся в основном, а различия говорят лишь о том, что каждый из них смотрел на эту ситуацию со своей стороны. Не думаю, что они лгут.

— Что вы обнаружили при осмотре кареты?

— К сожалению, ничего интересного. Дама полулежала на бархатном сидении, при ней была сумочка-кисет с молитвенником, связкой ключей и кошельком, в котором было семь серебряных марок.

— То есть кошелёк остался при ней?

— Да, и драгоценности тоже. Тот заказчик запрыгнул в карету первым и сразу же ударил даму кинжалом. Служанка закричала, он схватил её, но она вырвалась, распахнула вторую дверцу и выпала на мостовую, он попытался дотянуться до неё, но она откатилась в сторону, вскочила на ноги и убежала, криком зовя на помощь. Убийца выскочил из кареты и убежал в другую сторону, а наши воришки, поняв, что попали в скверную историю, поспешили убраться, ни к чему не прикасаясь.

— Где это случилось?

— В переулке между улицами Плюща и Старой голубятни, там, где с одной стороны суконная лавка, а с другой булочная.

— Я знаю, где это. Переулок там довольно узкий. Удивительно, что она поехала этим путём, проще было свернуть на одном из перекрёстков. Что с кучером?