Повелитель Големов (СИ) - Волков Виктор Александрович
Через десяток минут магического мытарства, камень раскалился, а трава на нём задымилась, и Инк бросила дымящуюся траву в земляной стакан. Затем начала его раздувать. Получился огонь. В земляном стакане Инк подпалила ветку, потушила её, и получившимся угольком начала старательно выводить на бересте узор — несколько вписанных друг в друга кругов, и геометрические фигуры внутри них. Закончив с узором, что выглядел не очень сложным, Инк укусила свой палец, до крови и капнула кровью на бересту, на часть узора. А затем произнесла, на общем.
— Посвящаю! Первородному Пламени!
И припечатала порезанный палец к свитку.
Наверное, зря.
Сначала ничего не произошло. Потом огонь в земляном стакане внезапно разгорелся, свиток засветился, полыхнул пламенем и… взорвался, раскидывая пламя вокруг каменного "стола". С точки взрыва повалил едкий чёрный дым.
Бабахнуло не так красиво, как при взрыве вагона, всего лишь на уровне алхимического огня. Инк отбросило от камня, она упала на спину, закашлялась в дыму, потом встала и отбежала от камня подальше, хлопая по подозрительно легко загоревшемуся остатку рукава.
Прокашлявшись, она искренне возмутилась. На рваном Общем она выкрикнула в небо.
— Символ! Правильный! Фигуры! За что?!
Затем выражение лица её изменилось, и она с серьёзным лицом сказала, сама себе, на инфернальном:
— Любит повелитель пламени в дары принимать камни драгоценные. Огненные опалы, рубины, красные алмазы. Не отказывается от драконей крови и редких пород дерева.
И уже с другим, слегка ехидным, выражением она продолжила, на демоническом:
— А вот Древоликий, Отец Лесов, не любит, когда во владениях его проводят ритуалы в честь Повелителя Огня.
— Граа! — подтвердил её слова Медведь.
***
???
Тёмное подземелье. Рядом с каменным столом стоит Маг, и смотрит внимательно, как на столе копошится невысокая фигура, ростом и размером с ребёнка. "Ребёнок" спрашивает что-то, показывая на стол, машет руками, сталкивает случайно небольшой пузырёк со стола. Стоящая рядом Фигура хватает пузырёк на лету, Маг хмурится, а "Ребёнок", не замечая ничего, продолжает что-то говорить
Часть 1. Глава 3
***
Восточный Регион.
Мастер-Артефактор был стар. Он сидел в своём кабинете, что служил также лабораторией и библиотекой. На "кабинет" отводился целый этаж его дома. Здесь стояли шкафы с книгами, на полу лежал ковёр, в стене виднелась дверь, что вела в кладовую с материалами и ингредиентами, у стены шла резная деревянная лестница вниз, что вела на первый этаж, в гостиную. У окон стояли письменные и рабочие столы и верстаки, на которых поблёскивали склянки, пробирки, реторты и инструменты.
Артефактор был стар, ему было за семьдесят — немалый возраст для человека. Волосы его давно поседели, а в руках и ногах не было больше прошлой силы. Но его исследования не даровали ему более долгой жизни, как некоторым его коллегам. Он был одет в облачение мага — цветастые робы, скупо расшитые по краям серебристыми символами множества зачарований. Красивы, богатый, но не вычурный наряд. Неподалёку стоял его посох — деревянный, с металлическими вставками, украшенный кристальным набалдашником.
Имя своё Артефактор не любил, как и имя рода, и после множества неудачных попыток научить других людей его правильно выговаривать, предпочитал инициалы. "В. Г". Или просто "Мастер Артефактор". И то и другое можно было видеть на медной дверной табличке, внизу, на входной двери, рядом с бронзовой статуей попугая.
Сейчас Артефактор задумчиво сидел перед своим магическим "верстаком", где на бархатной подстилке покоился латунный механический жук, размером с кошку. Вокруг жука лежали причудливые серебряные инструменты, в поверхности стола был вырезан небольшой стихийный круг, что выглядывал из-под бархата и сверкал серебристыми арканическими рунами, а рядом стояла приоткрытая баночка с алхимическим порошком.
Жук был мастерски сделан. Детали обработаны тщательнейшим образом, латунные поверхности отполированы. По панцирю жука шёл причудливый золотистый узор, а на голове сиял голубоватый камень, переливаясь в падавших из окна лучах света. Жук был красив, симметричен, без единого изъяна, огреха или ошибки. Мастерская работа. Идеальная.
— Восстань, — сказал Артефактор Жуку. Жук дёрнулся, шевельнулся, и встал на лапки. А затем застыл, неподвижный как статуя. Артефактор прикоснулся к перстню на правой руке. Перстень начал светиться бледно-голубым цветом. Он поднял руку и поводил ей в воздухе, глядя на жука. Жук беспрекословно подчинялся. Развернулся влево, затем вправо. Сделал несколько шагов в одну, затем в другую сторону. Даже аккуратно сдвинулся боком. В пределах магического верстака, конечно, же. В перерывах между командами жук останавливался, и стоял неподвижно.
Артефактор вздохнул. Он потушил волшебный перстень, встал, двумя руками поднял чудо тонкой работы над головой, размахнулся и явно собрался разбить его об пол. Но остановился в последний момент. Жука он собирал где-то две недели. И жук был идеален. Как и два десятка жуков до этого, несколько механических зверей, парочка рунных стражников для знати и полдюжины каменных големов. Он был такой же, как и все созданные магом Жуки до этого. Не лучше и не хуже.
В голове возник образ цверга. Рядом с цвергом стоял карлик. "Штамповка!" искренне воображаемый смеялся цверг, и карлик грустно кивал, в согласии с ним.
— Штамповка, — сказал Артефактор вслух, положил латунного жука на стол, сел на рабочее кресло, покрытое лучшим шёлком, и взялся за голову обеими руками.
Так ведь всё хорошо начиналось, в начале его пути, более полувека назад. Корявые творения, начав шевелиться, своими неуклюжими шагами, несли радость познания, открытия. Его уродливые големы-поделки заставляли его давно почившего учителя хвататься за голову, и потом долго объяснять, сколько же принципов артефакторики он нарушил, где и почему. Он двигался вперёд, поглощая знания. Его творения становились всё лучше и лучше. А потом… было плато. Дорога познания закончилась, он стал лучшим, и больше нечего было учить, и не было других мастеров, у которых можно было бы узнать что-то новое. На вершине он был один, и дальше было некуда идти. Путь знания закончился.
Артефактор откинулся на кресло, и глубоко вздохнул. Этот Жук уйдёт за неплохую цену. Потом будет ещё один Жук. И Жук после этого. Такой же, как и все до него. Скучный и одинаковый.
В дверь кабинета, внизу, у лестницы, постучали. Его Ученик, довольно упорный, талантливый, но не гениальный малый, вежливо спросил, через дверь:
— Учитель! К вам пришла гостья, представилась "Наёмницей", и сказала, что вы её ожидаете. Пригласить её к вам?
Голос ученика, усиленный простым зачарованием, что он когда-то сам лично наложил на дверь, донёсся до него, будто ученик стоял рядом.
Артефактор зажмурился, как бы прогоняя головную боль. А ещё его Ученик собирался жениться, после чего, наверное, его усилия в учёбе упадут минимум вдвое… Наёмница. Ах, да, то самое письмо.
— Я спущусь.
Бросил Артефактор, в сторону двери. Он встал и взял в руки посох. Его звали Вларгорим Гиврутхруве. И именно поэтому он не любил свое имя.
***
Лес
От медведя пришлось спасаться на ставшей уже привычной ёлке. Хозяин леса разворотил поляну, раскидал собранную Инк бересту, перевернул рабочий камень, и демонстративно глядя на Инк, сломал лапой кремневый нож, на который было потрачено столько сил. Нос зверь теперь берёг, и отворачивал, как только Инк пускала Пурпурный Луч.
Разворотив всё, что можно было и от души напакостив, Медведь удалился в заросли. В его суровую медвежью попу прилетел пурпурным лучом ещё один "Фаэль", но подозрительная лёгкая рябь появилась вновь, и поглотила удар, как будто его и не было.
