Подземелье ведьм (СИ) - Иванова Полина "Ива Полли"
— Захочет есть — придёт. Прошу к столу, господин.
Стейн, заглядевшись на пухлую Гретту, манившую своей домашней мягкостью, торопливо отвёл взгляд и взялся за ложку. Завтрашний день обещал быть долгим, а значит, пора поторапливаться.
За окном давно уже стемнело, когда он, разомлев от горячего ужина и приветливой неторопливой беседы, отправился в конюшню. Холодный звёздный свет неровными бликами падал на черепицы домов и отражался в лужах, оставшихся после вчерашнего дождя. Стейн, наконец, больше не чувствовал себя одиноким… Но сердце всё ещё рвалось домой — в холодную и сырую пещеру, где Ри вечно дёргает его за подол рубахи, а Венди распускает длинные иссиня-чёрные волосы перед тем, как юркнуть в кровать, прижимая ледяные лодыжки к его тёплым бокам.
Через несколько месяцев, устав от бесцельных поисков, он отправился в библиотеку — хранилище тайных знаний. Если бы у него только хватило разума раньше понять, что день за днём прочёсывать поле — глупость и безнадёжное занятие… Но Стейн, желающий просто попасть домой к жене и дочери, не думал ни о чём ином. И вот только теперь он нашёл время обратиться к тому, кто может знать больше него. Дурень!
— Отец, подай вон ту…
Стейн махнул рукой в сторону дальней полку, где ютилась небольшая потрёпанная книжка в мягком кожаном переплёте. Не знай он, что ищет — никогда бы её и не заметил, настолько неприметна она была.
— Вот эту? — седобородый старик, хранитель библиотеки, провёл по корешку узловатым морщинистым пальцем.
— Да.
Стейн был немногословен. Вот уже несколько недель подряд он не вылезал из этого пыльного помещения. Он снова огляделся. Низкое окошко находилось почти у пола и не давало ни капли света — жители Рингейда не шибко-то жаловали умников, а потому и библиотека находилась в одном из заброшенных зданий. Раньше здесь играла детвора, ломая себе кости в детских забавах, а потом почтенный А́йварс устроил здесь хранилище книг. Вот только всё это случилось уже после того, как Стейн отправился вслед за Венди в подземелье.
— Держи, сынок, держи. Только смотри, — погрозил пальцем дед, — страницы не порви.
Стейн только устало улыбнулся, взял книгу из трясущихся старческих рук и сел за небольшой стол. Над головой, покачиваясь со скрипом, висела масляная лампа, от которой, впрочем, светлее не становилось. Он смахнул паутину с обложки и открыл книгу на первой странице.
«Путнику — напиться, роженице — разродиться, читающему — мыслями наполниться. Избежать кары за знание не получится. Готов ли платить кровью и делом за…»
Дальше прочитать не получалось: отсыревшие страницы покоробились, а письмена выцвели.
— И кровью, и делом, — прошептал себе под нос Стейн, переворачивая следующую страницу.
Вся книга была испещрена странными надписями и рисунками. Человеческий глаз, заключённый в треугольник, какие-то змеи, венчающие истощённую человеческую голову, круги с непонятными символами и прочее… Ни пророчества, ни информации о входе в Регстейн, впрочем, не оказалось и в этой книге.
Стейн потянулся, разминая затёкшие плечи. Шея негромко хрустнула. Рубаха задралась, открывая поясницу, усыпанную веснушками.
— Может, ещё какая старинная книга где завалялась? — с надеждой обратился он к старику.
Тот задумчиво пожевал губы, окинул взглядом немногочисленные стеллажи и, после недолгого молчания, отрицательно покачал головой.
Стейн уронил голову на руки. От стола приятно пахло сырым деревом, а от ладоней — утренним пирогом, так заботливо приготовленным Греттой. Пирог был вкусный, но домой от этого меньше не хотелось. Стейн знал, что старая ведьма Рогнеда точит на него зубы, а потому собирался во что бы то ни стало выполнить поручение круга семи. Поэтому и ушёл в этот раз из Регстейна не на день, не на два, а до тех пор, пока не отыщет в свитках хотя бы какое-нибудь упоминание о пророчестве. Но время шло, а дело не двигалось. А теперь и путь домой для него оказался закрытым.
— Может, похлёбки? — утерев нос широким рукавом, предложил Айварс. Стейн взглянул в слезящиеся от старости и полумрака глаза старца и согласился.
Старик скрылся за незаметной дверцей. Сквозняк взметнул в воздух столб пыли. Мелкие её крупинки затейливо переплетались кружевами под тусклым светом лампы. Стейн закатал рукава и присел назад за стол.
— Держи, милок, — дед аккуратно поставил перед ним плашку с чесночной похлёбкой, в которой плавало несколько маленьких кусочков мяса. «И не пожалел ведь», — подумал Стейн, прекрасно знающий, на что приходится жить хранителю.
Когда-то Айварс был молод, крепок и силён. Он состоял на службе у старейшины и не раз доказывал в боях с неприятелем свою преданность. Вот только состарившийся воевода оказался никому не нужен — ни жалованья, ни уважения. Только старая лачужка, обдуваемая со всех сторон ветрами, да эта библиотека.
— Спасибо, отец, — уважительно склонил голову Стейн.
— Вот ещё держи, — старик протянул ему огромный ломоть белого хлеба. Тот кусок, который, скорее всего, хранил до вечера, чтобы, посыпав его солью, запить сладким и горячим напитком.
Стейн отломил от хлеба небольшой кусочек и, зажмурив глаза от удовольствия, обмакнул его в похлёбку. Горячий и пряный бульон заполнил рот, побежал по горлу, наполняя голодный желудок. Все переживания по поводу ненайденного пророчества на время отступили, подёрнувшись зыбкой пеленой.
— Нравится? Эээ, вижу, что нравится, — довольно протянул старик и принялся за еду.
— Чем же мне отплатить за доброту твою? — привстав из-за стола и склонившись в низком поклоне, спросил Стейн.
— Да полно тебе, — старик улыбнулся, — слушай лучше, что скажу. В соседней деревне, что на другой стороне холма, спроси старого Агне. Я точно знаю, что этот проныра и плут пару книжонок-то взял, да так и не вернул, — заговорщически прошептал Айварс, — может, там и найдёшь то, что ищешь.
— Спасибо тебе, отец, — снова поклонился Стейн.
— Да иди уже, иди, — нарочито грозно пробурчал растрогавшийся старик.
Стейн, зацепив головой лампу, вышел из старого здания. На нос ему упала большая капля. Начинался дождь.
— Видимо, поход в Ва́йденлес придётся отложить, — вздохнул Стейн и, закинув за плечо мешок, направился в сторону дома, что уже несколько недель служил ему убежищем.
Солнце палило вовсю. Маленькая деревенька у обратного подножия холма поражала своей яркостью и уютом: вдоль просёлочных дорог тянулись низкие цветные домики с черепичными крышами и ухоженными цветущими садами и огородами. Детвора носилась по площади, воруя леденцы у торговцев. Те, что посмелее — перелезали через плетёные заборы близлежащих домов, чтобы стянуть спелые, чуть кислые яблоки с соседской яблони.
Стейн на мгновение замер перед приоткрытой калиткой.
— Люди добрые, есть кто дома? — несмело произнёс он, неловко потирая широкие ладони. В ответ раздалась тишина.
— На площади глянь, дружок, — добродушно крикнула ему с другой стороны улочки пышная румяная женщина, — Агне на рынок пошёл, дурной, — хихикнула она в кулачок, — хочет снова бумажки свои толкнуть кому из заезжих, — пояснила она, увидев недоумевающий взгляд Стейна. — Ты же к нему?
— Да, тётушка, спасибо, — легонько наклонил он голову в её сторону. Щёки женщины зарделись. Она смущённо и чуть кокетливо поправила волосы и, всплеснув руками, побежала в дом, откуда уже доносился запах горелых яблок.
— На площадь, значит… — повторил Стейн и огляделся.
В Ва́йденлесе он был всего пару раз. Сначала тётушка не отпускала, предпочитая всегда держать на глазах племянника. Потом Венди с этим подземельем, из которого нельзя было ни шагу ступить без ведома старшей из круга семи. А узнай Рогнеда, что ты без её разрешения устроил вылазку — и вход в Регстейн мог для тебя навсегда остаться потерянным. Стейн, попавший, наконец, в тот мир, о котором мечтал с детства, предпочитал не рисковать. Особенно теперь, когда у него появилась маленькая Ри.
