Феникс. Часть 9 (СИ) - Тихий Алексей

— Ты меня спрашиваешь? — удивился я в ответ, поворачиваясь к нему.

Верген сапогом перевернул свернувшуюся в позе эмбриона нежить и рассматривал отросшие когти.

— Развития… — выдал он свое заключение. — Как ты там говорил? Неупокоенный, тип 1, фаза развития 3.

— Скорее между 2–3, — на автомате поправил я, не отвлекаясь от наблюдения.

— Зубрила! — хмыкнул напарник, однако радость его длилась недолго, так как в разговор вмешалась его извечная соперница.

— Три лепестка черного лотоса, — загадочно прозвучали ее слова, однако мыслеречь позволяла передавать информации больше, чем обычными словами, особенно если маг разума, который ее поддерживает, играет на твоей стороне. От Ико пришло короткое пояснение, что это шкала измерения силы немертвых.

Вергену, само собой, этой подсказки не досталось, так что он был вынужден переспрашивать, на что магичка закатила глаза и менторским тоном поведала «для недалеких», что так классифицируют нежить в Царствах.

Система оказалась достаточно архаичной, но при этом не была лишена своеобразной логики. Так, любая нежить оценивалась от одного лепестка — обычный ревенант, до семи — высшие носители магии смерти, типа костяных драконом и вампиров, при этом, призраки всегда именовались «пятым лепестком» и находились, как бы сбоку классификации. Оказывается, что кроме четырех известных мне стихийных богов: земной Боур, воздушный Тоур, водяной Коур и огненный Хоур, был еще и «неназываемый» пятый, он отвечал за загробный мир и вообще посмертие. Ему не поклонялись, точнее, по словам Тамры, сейчас не поклонялись, а когда-то очень давно была «Школа мертвого бога». Но те времена давно канули в лету. Случилась там какая-то оказия с «божьим гневом», когда «Мертвый из-за своей ненависти ко всему живому украл Луну (а нахрен она ему нужна?), стихийные Боги разгневались…», а потом «бла-бла-бла» и понеслось…

Короче мутная история, и я не удивлюсь, если стихийники общими усилиями просто вырезали неудобного конкурента, который нелепо смотрелся в их красивой парадигме мира. Ведь есть же в Царствах целители, хоть они и представлены духовенством, а вот магов смерти теперь нет. Но традиция называть всех духов «пятым лепестком черного лотоса» осталась.

— А я ведь парочку мертвецов по дороге завалил, — прервал лекцию Верген и, как будто не замечая яростного взгляда магички, обратился ко мне, — а потом видел, что и ты одного прибил, — добавил напарник.

— Да, правда, как-то много их появилось, — вернулся я к утерянной мысли. — Скорей всего это последствия удара. Сам видел же сколько там некроэнергии было. Нас только краем цепануло, и то, считай, где-то 7-ка по Серко, а в эпицентре, думаю, все 15 баллов.

— А сейчас? — спросила Тамара плохо знакомая с имперской системой магии.

— Общий, — я внимательно прислушался к магическому фону, но битва двух архимагов и кучи магистров так всколыхнула реальность, что точно определить было сложно, — где-то в среднем 12 баллов, но очень неравномерно, а вот некрофон совсем слабый, не более 4 единиц и постоянно падает.

— Герех, подойди, — позвала меня Тамра, она присоединилась к Вергену и теперь тоже рассматривала остатки упыря.

Я неохотой поднялся и пошел в угол чердака. Насмотрелся на эту гадость в Мертвом Городе, но если Тамра зовет, значит дело действительно серьезное. Магичка любит поиграть в словесные игры, но зря дергать не станет.

— Смотри, он ведь свежий совсем! Вот следы крови, — магичка указала на пасть твари и залитую кровью рубаху, — но это его кровь. Посмотри на расположение следов ладоней. Вот большой палец, если бы его кто-то со стороны хватал, они бы по-другому отпечатались. Он как будто перед смертью сам себя за грудь схватил, да и одежда сохранилась. А где ты видел упыря в одежде?

Я еще раз внимательно осмотрел труп. Прожженная «огненной стрелой» дыра в половину лба и выгоревший изнутри череп сильно обезобразили упыря, и выглядел он мерзко, но я не брезгливый. Все действительно было так, как сказала Тамра.

— Я его знаю, это Пьянчуга Гур, — холодно сказал подошедший Медведь. Вид обезображенного трупа его не тронул, все же за свою карьеру стража и забулдыги он многое повидал. — Вон у него части стопы вместе с пальцами на правой ноге нет, это ему Тыфит Бродяга за попрошайничество на чужой территории отрубил.

Половины стопы у трупа действительно не хватало. Но вопрос был в другом, как такой свежий труп смог стать упырем? Для развития нежити требуется или хорошо питаться или длительное пребывание в месте с высокой некроэнергетикой. Ни первого, ни второго здесь не наблюдалось, но ответ был очевиден.

— Над ним поработал некромант, — безразлично сказал я, теряя интерес к трупу. — Мудак, конечно, но война все спишет.

Отряд начал жарко обсуждать произошедшее, а я отошел в сторону и мысленно прикинул время. Магическая теория и игры в сыщиков — это конечно очень интересно и захватывающе, однако кто-то (я) должен и делом заниматься.

После бегства со склада прошло минут двадцать, а значит, самое время для шалости. Хищная ухмылка сама собой скользнула на лицо, и я потянулся к собственной силе. Огненный икхор, текущий по моим жилам, мгновенно откликнулся на призыв. Мир окрасился в алые цвета, а отросшие за последнее время волосы просохли и затрепетали под потоками исходящего от тела жара.

— Герех? — окликнул меня Верген, но я отмахнулся.

Пламя старалось захлестнуть разум, но я выровнял дыхание и взял его под контроль, а затем потянулся вдаль, туда, где горело ярким светом пламя родной стихии. Полтора километра — весьма серьезное расстояние для подобного фокуса, но далекий огонь, будто ручной зверек, откликнулся на мой зов. Мир сменил ракурс и я увидел его через маленькое пламя, медленно тлеющее в кристалле огнита обернутого в ткань в закрытом ящике.

Вокруг раздавались голоса, препятствие искажало звуки до неузнаваемости, не позволяя разобрать речь. Однако я смог оценить, что их много, возможно больше десятка, а значит время пришло.

— Гори, — еле слышно прошептали мои губы.

Громкий взрыв прервал разгорающийся спор Вергена и Тамры. Несмотря на приличное расстояние, отделяющие нас от склада, бахнуло знатно. Сорок килограммов накаченного до предела силой огнита вспыхнули в один миг. Энергия взрыва была такова, что деревянные ящики разорвало в клочья и тяжелые, свинцовые пули отправились в полет.

Ворон банды Портовых — Луар Потроха был опытным бойцом и сильным малефикаром. Трое ближайших к нему бандитов даже не поняли почему они смотрят на мир с замусоренного пола, а их еще стоящие тела фонтанируют кровью из обрубков шей.

Луар успел выставить щит и даже укрепил его «краденной силой», но количество поражающих элементов было много выше их общих запасов. Силы не хватило. Их выпило за мгновение, и высушенные до последней капли крови трупы рухнули на пол.

В тоже мгновение крыша склада вспучилась вверх, а затем в небо ударил мощный поток племени. Шрапнелью, вместо которой послужили пули, выбивало стекла в соседних домах, насквозь прошивало входные двери и высекало осколки из каменных стен. Ближайшие к складу здания буквально изрешетило в мелкое сито, а вспышку было видно и на другом конце города.

Шалость удалась.

— Ну, как вам фейерверк за сто семьдесят золотых? — с улыбкой спросил я у замерших напарников.

— Сколько? Ты долбанулся⁈ — от удивления и гнева воскликнул Верген.

— Ну, может за сто шестьдесят. Огнит в друзах был, но по весу примерно так и выходит, — обезоруживающе улыбнулся я в ответ.

— Дохрена, — протянул Верген.

Огнит, конечно, жалко, но его так и так пришлось бы отдать, зато мушкеты уцелели, хотя это не точно.

— Аист, сходи посмотри че там как. Если что-то от магов осталось, то тащи сюда — с паршивой овцы хоть шерсти клок. Ико, а ты найти нам спокойную квартиру, Верген, помоги ему с соседями и реквизируй че пожрать, а то у меня уже живот к позвоночнику прилип. Пополним резерв и отдохнем до утра, — оскалился, а вот команда недовольно поморщилась.