Юрий Киселев - Начало пути. Ступень 1. Обретение магии
Жизнь Лурийского анклава, или, как сами жители себя называли, Иллурии, также вошла в спокойную колею и не сильно отличалась от жизни их соклановцев в Оканийской империи - работа везде одинакова. Разница Иллурии и Окании могла быть заметна только руководителям этих империй, и здесь уже разница была кардинальной. Оканийская империя застыла в своём развитии, погрязнув в интригах и дрязгах. Кланы, как пауки в банке, боролись за своё место под солнцем, идя по головам своих конкурентов, но делали они это исключительно по имперским законам, допускавшим любые действия кланов против друг друга - шпионаж, взятки, шантаж, экономическая война, - всё что угодно за исключением прямого вооружённого противостояния. Кланы стремились к вершинам могущества, а люди в них - к достижению личного материального благосостояния, пределов которому не было. Основная часть жителей империи, не входящая в какой-либо клан, оставалась за бортом жизни - они в империи никому не были нужны. В Иллурии, напротив, отсутствовало деление людей на кланы, равно как отсутствовали и богатые люди, причём отсутствовали как класс - доходы самых влиятельных людей там не сильно превышали доходы рядовых жителей. Правда, отсутствовали и бедные - каждый житель имел небольшую зарплату и солидный социальный пакет, позволяющий ему эту самую зарплату не тратить вообще хоть до конца своей жизни - едой, одеждой и жильём все работающие жители Иллурии были обеспечены абсолютно бесплатно. Андрей называл эту ситуацию Иллурийским коммунизмом - на досуге он даже объяснял матриархам, чем идеи коммунизма отличаются от существовавшего в империи политического строя. Правда, руководство Иллурии, послушав лекцию о коммунистических идеях, оставило от неё только принцип обеспечения минимального уровня потребностей своих жителей, сохранив основополагающие идеи конкуренции и свободного рынка. Как они реализовывались - Андрей не стал разбираться, решив, что через некоторое время он просто увидит конечный результат. Пока же для него было достаточно информации о том, что специальные производственные отделы анализировали все научные разработки и искали, где же их можно применить. Инициатива поощрялась - если реализованная инновационная идея приносила экономическую выгоду, весь коллектив материально поощрялся. Если идея оказывалась неудачной и приносила убыток - от неё отказывались, а авторы идеи и воплотивший её в жизнь коллектив штрафовались. Правда, несильно - так, чтобы желание реализовывать заведомо неудачные идеи не появлялось, но разумная инициатива всё же присутствовала. В результате присущий рыночной экономике и конкуренции принцип продвижения новинок успешно работал, невзирая на все признаки плановой экономики. Промышленные предприятия, как выяснил Андрей, в большинстве своём работали примерно на половине своей максимальной мощности - это позволяло как сохранять рентабельность производства, так и в любой момент в случае возникновения экстренной потребности чуть ли не вдвое увеличивать выпуск необходимой продукции. Если же нагрузка на предприятие сохранялась близкой к максимальной достаточно продолжительное время - руководство принимало решение об увеличении мощности этого предприятия или строительстве ещё одного, аналогичного промышленного объекта. В сельском хозяйстве ситуация была похожей - если производились излишки продовольствия, они проходили процедуру консервации. Как только излишков становилось слишком много - производство немного снижалось до того момента, как объёмы продовольственных запасов подходили к критическому минимуму... Кризисов перепроизводства, чем грешила рыночная экономика планеты Земля, в Иллурии не было, да и не могло быть. В общем, поняв, что в экономике Иллурии от него вмешательства больше вреда, чем пользы, Андрей раз и навсегда зарёкся туда влезать, ограничившись для себя сбором статистических данных, которые регулярно приходили руководству анклава.
Убедившись, что работа движется по накатанной колее практически без его участия, Андрей вздохнул свободнее и полностью отдался исследовательскому зуду - количество намеченных им экспериментов, проведение которых постоянно откладывалось в связи с острой нехваткой свободного времени, уже превысило все разумные пределы и грозило занять у Андрея ближайшие несколько десятков лет, и это в том случае, если он не станет отрываться на руководство анклавом... Поняв, что ему выпал уникальный шанс заняться самим собой, Андрей, устав от шума столицы, покинул свой уютный домик на окраине Луры и выбрал в ещё необжитом уголке планеты на берегу мелкого субтропического моря недалеко от экватора уютный райский уголок, в котором поставил точную копию своего столичного коттеджа. Даже портал в подвале поставил, соединив его с планетарным портальным комплексом. Теперь из своего нового дома Андрей мог в любое время переместиться в любое оборудованное порталами место Лурии. Впрочем, сам Андрей мог это делать и без портала - портал нужен был его жене и дочери с сыном - Иллура работала в столице, в департаменте образования и науки под руководством Айлинэри, и без наличия портала просто не в состоянии была бы переехать вместе с Андреем в новый дом. Тимиро, понятное дело, всё ещё жил вместе с Андреем и Иллурой, хотя к десяти годам он стал не по возрасту взрослым и общался преимущественно не со своими сверстниками, а с людьми намного старше его. Четвёртым жильцом коттеджа стала дочь Андрея, Ярината, близко сдружившаяся с младшим братом и проводящая с ним практически всё свободное время. Тимиро тоже из всех окружающих его людей стремился общаться преимущественно с сестрой - когда обеспокоенная мать попыталась узнать, почему он не общается и не играет со сверстниками, сын ответил, что со сверстниками ему неинтересно - они, в отличие от Яринаты, не умеют нормально разговаривать и с ними у него нет ни одной темы для общения. Андрей, слушая пояснения сына, только грустно и понятливо улыбался - у него самого давно уже не было с окружающими серьёзных тем для общения, круг его близких людей с недавних пор сузился всего до трёх человек - жены и двоих детей. Сын, похоже, шёл по его пути - досрочно закончив школу и поступив в академию, он общался преимущественно со взрослыми людьми - преподавателями и студентами - одногруппниками, такими же учениками академии, как и он сам. С сестрой же он постоянно болтал на различные взрослые темы по ментальному каналу, о чём, абсолютно не стесняясь, признавался и отцу, и матери. Тесное общение сына с Яринатой в ущерб сверстникам-мальчишкам временами даже доставляло родителям беспокойство - в этом возрасте для детей более характерно общение с друзьями своего пола, а ни с одним мальчиком Тимка не дружил, променяв мужскую дружбу на дружбу сестры. Вообще-то женское общество - не то окружение, которое Андрей хотел видеть вокруг своего сына постоянно, но ситуацию пока критической не видел - в академии Тимиро нормально общался с преподавателями, многие из которых были мужчинами, да и тренировки в школе боевых искусств проходили практически в чисто мужском коллективе. Правда, друзей из числа как мальчишек-сверстников, так и юношей из группы постарше Тимиро не нашёл и там - со всеми он сохранял ровные, дружеские отношения, но был от учеников как бы в стороне. Это было вызвано как тем, что Ярината, являясь директором школы боевых искусств, лично курировала занятия брата, так и тем, что Тимиро, быстро прогрессируя в овладении боевыми методиками, имея таких учителей, как Ярината и Андрей, постоянно перепрыгивал из группы в группу, от младших к старшим, повысив своё мастерство до уровня чёрного пояса, недавно в торжественной обстановке перед всеми учениками школы лично врученного ему Яринатой и перешедшего в отдельную группу продвинутых учеников. Иногда в эту же группу приходил и Андрей - в такие редкие моменты ученики старались продемонстрировать всё, чему они смогли научиться. Андрей внимательно наблюдал, иногда поправлял или подсказывал, но вмешивался в процесс обучения с каждым разом всё меньше и меньше - Ярината, найдя вместо рурхов постоянный источник ментального общения, не требующий лазания по горам и погони с кровавыми брызгами в финале, быстро прогрессировала в овладении энергетикой своего тела.
