Владимир Сазанов - Двуединый. Трилогия
— Абель? — спросил Крис у окружавшей его темноты.
— Нет, это всего лишь мы, — откликнулся женский голос из соседней комнаты. — Щекастик слишком занят, чтобы нанести визит лично.
— Доброй ночи, Ло Ивейна, — поздоровался Крисофер. Он достаточно общался со второй мамой друга, чтобы пусть и с трудом, но вспомнить ее голос. Да еще это «щекастик». Никто, кроме нее, так Абеля не называл. — Если вы закроете окно и задернете шторы, то можете смело включать свет. Снаружи его видно не будет.
— Я лучше подожду, пока ты накинешь халат и выйдешь к нам. Твоя кровать стоит прямо напротив открытой двери, а я не хочу объяснять Мари, почему любовалась ее обнаженным мужем.
— Полагаю, ей будет все равно. Все равно, что вы скажете в свое оправдание. — Халата в спальне Крис не держал, так что просто натянул брюки. Чем и ограничился, справедливо решив, что демонстрация обнаженного торса — недостаточный повод для ревности со стороны Марианны. — Так лучше? — спросил он, выходя из спальни и активируя ближайший светильник. Артефакт неспешно разгорелся, разогнав укутывавший комнату мрак по углам.
— Гораздо. Здравствуй, Кристофер, — поприветствовала его устроившаяся на подоконнике Ивейна. — А ты, оказывается, успел неплохо узнать свою жену.
— Доброй ночи, — добавила сидевшая в кресле Сильвия.
— Воды, вина? — предложил Денова, памятуя о долге хозяина.
— Нет, спасибо, — отозвалась блондинка. Жена Абеля предпочла промолчать, уступив спутнице право вести разговор. — В другой раз.
— С обратной стороны на холм карабкались? — спросил юноша, обратив внимание на налипшую на одежду гостий грязь.
— Не в ворота же нам стучаться, — пожала плечами блондинка. — Тем более что защиту поместья вы так и не поменяли. Зря, кстати.
— На самом деле поменяли. Присланные Мари маги неделю ковырялись. Просто я настоял на внесении вас в списки разрешенных посетителей.
— Вот как? — удивилась Ивейна. — Растешь.
— Приходится. — Кристофер пожал плечами. — Обещанный Абелю корабль готов. Опознавательные знаки курьера «весовщиков» нанесены, но во избежание лишних вопросов я распорядился скрыть их под символами нашего Дома. Полагаю, вас не затруднит оторвать лишние куски древесины самостоятельно?
— Не затруднит.
— Вашего пилота доставили сюда позавчера. Он и будет управлять судном.
— Военный? — поинтересовалась Сильвия.
— В смысле? — не понял Денова.
— Пилот — военный?
— Нет. — Юноша растерянно моргнул. Он и не подозревал, что Абелю служат несколько обладающих нужными навыками магов. — Из Солиано доставили только того, о котором нам было известно. Томаса Фосса.
Женщины обменялись странными взглядами.
Глава 29
Ло Аврелия
— Как же я устал, — простонал Штефан, бросая свой плащ на землю рядом с лежащей на спине Аврелией. — Три встречи за пять дней. С ума сойти.
— Угу, — отозвалась девушка, отрешенно глядя вверх, откуда на нее медленно планировал одинокий оранжевый лист.
— Ты не в курсе, сколько нам еще предстоит «свиданий», вроде сегодняшнего?
— Семь или восемь. Возможно, меньше. — Она видела составленный Лидией список представителей Дома Весов, но понятия не имела, с кем из упомянутых в нем аристократов супруга Гнеца собиралась встречаться лицом к лицу.
После прибытия Фоссов и наемных солдат дочь императора развила бурную деятельность. И теперь их команда вместо того, чтобы скрываться в необжитой местности, ожидая возвращения Абеля, проводила встречу за встречей, склоняя к сотрудничеству одного высокородного за другим. Пока успешно. Но Аврелия не слишком обольщалась. Несмотря на усилия Штефана, старательно выбиравшего время и место переговоров, а также заботившегося о путях отступления, их до сих пор не схватили лишь потому, что Лидии удавалось убедить «весовщиков» оказать ей поддержку. Однако одна единственная ошибка могла разрушить все.
— Не хочешь ролями поменяться? — спросил присевший рядом Цванг. — Ты будешь бегать по местности и раздавать указания солдатам, а я, так и быть, поработаю секретарем супруги шефа. В конце концов, кто из нас начальница службы безопасности?
— Начальница — я. Поэтому бегать будешь ты. Как наиболее опытный из имеющихся в наличии.
— Эй, — возмутился Штефан. — Я не твой подчиненный. Формально мы вообще равны.
— Ты хочешь доверить собственную безопасность молоденькой девушке? А как же инстинкт самосохранения?
— Я так устал, что мои инстинкты решили впасть в спячку.
— Тогда нам тем более не стоит меняться ролями. Секретарь должен инстинктивно чувствовать пожелания господина. Или, в нашем случае, госпожи.
— Я бы поспорил, но лень. Тем более что выиграть мне все равно не светит.
— Признаешь собственное несовершенство?
— Осознаю безнадежность спора с женщиной. Рикка тоже никогда не сдается. Даже после того, как у нее заканчиваются аргументы.
— У меня аргументы не заканчиваются. Да и из общего у нас с твоей супругой только пол.
— Ага. И нежелание признавать собственную неправоту. — Аврелия не видела лица Штефана, но ей показалось, что он улыбается. — Так и будете до конца дней изображать взаимную неприязнь.
— Изображать? То есть твоя супруга постоянно рычит на меня исключительно по привычке? Или потому, что не хочет признаваться в нежных чувствах? Ты уверен, что не увлекался новомодными любовными романами? Теми, в которых восхваляется однополая любовь?
— Не увлекался. А Рикка всегда рычит, когда ей сказать нечего.
Аврелия задумалась. Под таким углом она свои взаимоотношения с секретарем Гнеца не рассматривала. Но это вполне могло оказаться правдой. Необходимость прикрывать друг другу спину сближает. Да и делить им особенно нечего. Разве что мужчину. Да и то, стоит ли?
— Штефан, ответишь на один вопрос?
— Если он не про счет в банке…
— Мое лицо. К виду шрамов можно привыкнуть, но, видя их впервые, глаза отводили все. Даже Абель. Все, кроме тебя и Макмайера.
— У лысого это профессиональное. Он и похуже видел.
— Знаешь, чем утешить девушку. — Аврелия скривилась. — И все же. Ты можешь ответить?
— Вопрос‑то какой?
— Почему тебя не пугает мое лицо? — тихо, с трудом выдавливая слова, спросила она.
— Элементарно. Оно слишком высоко расположено.
— В смысле? — Девушка даже повернула голову, чтобы видеть собеседника.
— В прямом. Я когда на тебя смотрю, взгляд автоматически на груди фокусируется.
