Вероника Никулина - Под кронами Эрвуа
Я оказалась около входа во внутренний двор замка и посмотрела на верхние этажи. Чёрт возьми, да там полно людей! Как они меня не заметили?! Я же так сказать без палева… А может они…ждали меня? Нет, это бредово. Может они уже давно заметили? Наверняка. Ну и ладно со всеми.
Во дворе было столпотворение, все чего-то ждали. Их было очень много. Какая я дура, дура, пошла сюда одна. Но это была не я! А где же мама?
— Эй, полегче! — пыталась выбраться из лап похитителей темноволосая женщина в блузке, мини юбке и туфлях на каблуках. Её тащили во двор.
Мама!
Так. Спокойно, без глупостей.
Маму усадили на подножие разрушенной статуи. Это она говорила о том, что я не должна вмешиваться?!
— Где Эмили? Где она прячется?
— Я не имею понятия о ком ты говоришь.
— Бетти, я о твоей дочери…
— Бетти? А где она? Я её не вижу, — мама демонстративно посмотрела по сторонам.
Бетти?!
— Или как ты себя называешь по-астральному, Оксана, — мужчина приставил кинжал к её горлу. Спокойно.
Мама лишь провела по лезвию рукой.
— Ну-ну. Пустые угрозы, ты мне ничего не сделаешь без вашего…как-то его там, забыла как. Маша сейчас в Астрале, вы её не найдёте. Никогда. Ни-ког-да!
— Да? Она уже здесь.
Мама лишь расхохоталась, а тот мужчина ударил её.
Я вся вспыхнула:
— Не тронь её! — дура, дура, ой дура… Все обернулись в мою сторону, я вышла из-за укрытия. Никто не бросался на меня, лишь расступились. Значит они ждали меня. Отлично.
Мама посмотрела на меня, её лицо исказилось от страха: " Ты…что делаешь? Как ты здесь оказалась?!" Я ей непроизвольно улыбнулась. Я подошла к статуе и сказала:
— Ну вот я пришла. Я Эмили, та, которая вам нужна, отпустите маму.
— Вот это я понимаю, — мужчина расплылся в улыбке, мне захотелось плюнуть в лицо, но я удержалась, он обошёл вокруг меня.
— Жалко что пока хозяина или Ривьера нет. Но ничего можно и подождать.
— Маша, не смей! — закричала мама. — Ты не можешь вот так им сдаться!
— Мама… я так долго тебя искала, не хочу, чтобы тебя убили, — у меня по щеке покатилась слеза, мама тоже расплакалась, подбежала ко мне и произнесла:
— Я тебя никому не отдам, доча, никому.
— Я тоже тебя никому не отдам, мама. И ещё ты, наверное одень, — я сняла плащ и отдала маме, она взяла его и дрожащими руками одела на себя.
— О какие нежности, — съязвил тот мужчина, я не удержалась, выхватила меч и остриём приставила тому к груди.
— Ещё слово, мразь, и посажу на остриё. Я это смогу, поверь.
— Меч хозяина, откуда он у тебя? Да ладно тебе, ты же не убьёшь. Ты не такая.
Видимо мой решительный взгляд его напугал, он побелел.
— Взяла на прокат мечик. И откуда вы все меня знаете? Я вот нужна вашему так называемому "хозяину" живой, а ты нет.
— Эмили решила заглянуть к нам, как мило, — раздался другой голос. Он принадлежал…Ривьеру! Он как всегда был облачён в свой чёрный балахон, рядом с ним стояла ещё одна фигура в плаще, лицо скрывал капюшон. "Хозяин". И "маска" кого-то тащил за собой. Кого-то бесчувственного, маленького, хлипенького, рыжеволосого….Кордилина! Всё. Это конец.
— Ривьер? Вы же недавно уехали! А вы, хозяин, ещё только через неделю должны приехать были!
— Как видишь, предчувствие, — Ривьер кашлянул и приказал. — Вот кого мы притащили, — он бросил Лину к моим ногам. Никогда я её такой не видела. Она всегда казалась такой сильной, постоянно возвращалась без царапинки, без ушиба, казалась неуязвимой, но сейчас она была абсолютно разбитой, окровавленной и неузнаваемой. Я присела к ней и развернула лицом ко мне. Она еле-еле раскрыла глаза и пришептала:
— Думаешь такими геройствами выигрывается война? Так она проигрывается, сейчас меня убьют, а тебя заберут, знаешь с какой целью. Мягко выражаясь, дура! И без тебя встану, — она, покачиваясь, поднялась на ноги и посмотрела снизу вверх на Ривьера.
— И вот великая предводительница "Свободы",которой запугивал на наш почтенный хозяин! Посмотрите на неё! Жалкое зрелище.
— Предатели! Вы все!
— Поаккуратней со словами, милейшая, солнце восходит, принося смерть, и заходит, унося жизни, поистине к вам относится.
— Не смей, — Кордилина подошла вплотную к Ривьеру и дала пощёчину, — называть меня милейшей, — солдаты только достали оружие, но "маска" остановил их.
— Мне нравится эта штучка. Горячая и не лижет коврики из-под ног хозяина.
— Это ты про себя? А что же загадочный как-то его там? — Лина насмешливо обошла вокруг "хозяина", — чего же ты не говоришь, или это унизительно для тебя говорить в присутствии своих подчинённых, не так ли?
— Хозяину противно говорить с тобой.
— Да? Почему же он сам мне об этом не скажет? Или это так унизительно? — Кордилина пнула "хозяину",тот даже не пошевелился. На этот раз солдаты схватили её и кинули к нам с мамой.
— Как же всё-таки тупы. В одиночку пробраться сюда…
— Видно ты так не можешь по своей природной трусости.
— Нет ничего глупее лишнего хруста костей, милейшая и неукротимая, говорить с тобой, как добровольно вкушать яд, так приятно, так приятно, однако мы не зря сюда пришли. Какая удача: Эмили и Кордилина! Первую оставить в живых, а вторую…Нет, тоже пускай будет жить, она скажет, где их убежище.
— Убежище? Ты о чём? — рассмеялась Лина.
— Притворство.
— Кто тебе о такой глупости сказал? Эти что ли? — Кордилина кивнула в сторону этого сборища…
— Неважно, но ты пойдёшь с нами и всё расскажешь. Взять их!
— А мама! Вы обещали её отпустить! — вскричала я.
— А кто сказал, что мне можно доверять, милая, но не бойся, будешь нам служить, всё обойдётся.
Нам стали завязывать руки, Лина упорно сопротивлялась, она брыкалась и кричала: " Вы все сгорите в низинах!", и пыталась освободится, при этом у неё это как не странно получалось.
— Всё, надоело. Предателям соответствующая смерть. — Кордилина, избавившись от солдат, поставила левую ногу назад и прочертила полоску… И расправив руки, она по спирали и очень быстро поднялась в воздух! За ней также по спирали пролетела непонятная масса зелено-коричнево цвета. Насекомые… Лина оказалась на высоте третьего этажа, она опустила руки.
И всё заполонило насекомыми, всё! Я ничего не видела, но было слышно, как люди кричали, уж очень этот крик был душераздирающим! Даже невозможно это было слышать.
Когда насекомые исчезли, мы оказались около горы трупов. Они были все искусаны, на теле появились красные пятна, непонятные язвы. Кто-то выжил, Кордилина лишь напустила насекомых на тех, кто остался жив.
— Не удался спектакль, извиняюсь не удержалась, — картинно вздохнула Кордилина и опустилась на землю. На ней снова не было не царапинки, исчезла кровь, раны… Она на себя повесила иллюзию…
