Николай Басов - Доказательство человечности
Шаг вперёд, ещё шаг. Он знал, что скоро его силы кончатся, и это произойдёт сразу, как обрывается свет, когда факел падает в воду. Надежда только на то, что он успеет добраться до края карниза и выползет на ровную площадку. Он не был уверен теперь, что сумеет отличить площадку, способную удержать его силой тяжести, от ровного камня, с которого скатится даже паук. На всякий случай он решил, что будет следить за мелкими камешками. Если он заметит их, значит, он выполз на что-то горизонтальное и надёжное.
Внезапно в глаза ему ударил свет, показавшийся нестерпимо ярким, хотя обычный человек не сумел бы рассмотреть в нём даже собственных рук. Он шёл откуда-то снизу, или нет, пожалуй, сверху; потому что оттуда появлялась и верёвка, которая удерживалась теперь только полукольцом его дрожащих от напряжения рук. Верёвка поблёскивала под этим светом, отливая какой-то влагой, Лотар с трудом вспомнил, что это, должно быть, его кровь.
Он перевалил через край и сразу же почувствовал облегчение в руках. Для верности он прополз ещё несколько шагов. Теперь верёвка мешала ему, с тихим шуршанием скользя по его плечу. Он выдернул одну руку и стал подтягивать верёвку снизу. Кольца плетёной конопли опадали перед ним на камень и никуда не скатывались. И пыль здесь лежала повсюду, а не только в трещинах. Он поднял голову, над ним был каменный свод. Он дополз.
Медленно, ещё не совсем доверяя этому чувству, Лотар вытащил из камня руки и повалился набок. Несколько мгновений он боялся, что теперь скатится вниз, но это прошло. Он лежал на боку, потому что вполз в пещеру по боковой стене — отсутствие чувства тяжести сыграло с ним чудную, но уже неопасную шутку. Теперь он переместился и только теперь начинал сознавать, какого невероятного напряжения потребовало от него это ползанье по стене.
Он отдыхал, втягивая в себя расслабленность, как измученное жарой растение впитывает первые капли дождя. Он готов был лежать так бесконечно…
— Лотар, почему провисла верёвка? Казалось, Рубос стоит совсем рядом. Пересохшим горлом Лотар спросил:
— Где гурхорцы?
— Они миновали нас. Сухмет каким-то образом размазывает нас по стене, и они не ничего не заметили, даже верёвки.
— Я добрался, Рубос. Сейчас закреплю свой конец и… Первым спускается Сухмет.
Рубос не ответил, но Лотар ощутил несильную волну обиды. Мирамца задели эти слова, да и могло ли быть иначе?
Возможно, Сухмет умел становиться невидимым, но он не мог по-настоящему драться, а это сейчас было нужнее.
Верёвку Лотар привязывал к какому-то валуну. Уже не в силах придумать, как это сделать получше, он просто набросал побольше петель, надеясь, что хоть одна из них окажется надёжной.
Потом верёвка натянулась, приняв на себя какой-то вес, о котором Лотар даже не пытался теперь думать. Он лёг на камень, подогнул колени к животу и замер, удивляясь и тому, что всё, кажется, кончается, и тому, что он выбрал именно такую позу.
Вдруг сверху послышался шум. Вернее, это были удары металла о металл, тугие удары, какими прачки выбивают мокрое бельё. Потом кто-то вскрикнул, и чётко, пугающе чётко в колодце прозвучала команда гурхорского офицера:
— Не рубить верёвку, она нам укажет, куда они убегают на этот раз…
Там, наверху, Рубос бился один против множества солдат, которые обнаружили его. Наверное, нужно было всё-таки сначала спускать Рубоса, подумал Лотар. Сухмет защитился бы магией.
— Два человека вперёд… — Наверное, Рубос пробился к дыре в полу и нырнул в неё, как в чёрную воду. Офицер посылал своих людей следом, но даже видавшие виды вояки понимали, насколько это опасно, и колебались. — Вперёд, я приказываю! По десять маркетов каждому, когда всё кончится!
Кто-то из них возразил:
— Там темно, господин.
— Вот факел. Да быстрее, скотина, или ты хочешь, чтобы он ушёл?!
— Нужна другая верёвка, — послышался другой голос.
— Ничего, в крайнем случае обрубите эту, и мы вытащим вас. Ну, двое самых лёгких…
Теперь верёвка извивалась, как уж на сковороде. Лежать больше Лотар не мог. Он подтянулся и сел. Поднял руку, взялся за рукоять Гвинеда, попробовал его вытащить, но меч показался слишком тяжёлым, и пришлось его отпустить. Он снова скользнул в ножны.
Хорош рубака, лениво подумал он, вытащить меч кажется немыслимым подвигом.
Прошло не так много времени, как к нему вдруг склонился Сухмет. Он не улыбался, он был испуган. Старик провёл рукой по лицу Лотара, стараясь что-то определить. Потом обернулся и прислушался к тому, что происходило наверху.
Верёвка теперь билась вокруг камня, как узда необъезженного жеребца. В неправильном полукруге выхода пещеры в шахту, которая казалась Лотару гораздо более светлой, эта верёвка приковывала внимание, как языки пламени. Сухмет стоял рядом, готовясь к какой-то магической операции. Лотар терпеливо ждал, что будет дальше.
Внезапно сверху появились человеческие ноги, стукнулись о каменный пол пещеры, и перед Лотаром и Сухметом предстал Рубос. Бледный, с лицом, залитым кровью, он почти ничего не видел в этой темноте, но он добрался и был явно в лучшей форме, чем Лотар.
— Они гонятся за мной по пятам, — сообщил мирамец.
Сухмет кивнул, словно и не сомневался в этом, странным жестом отодвинул мирамца в глубь пещеры и шагнул вперёд.
Теперь Лотар понял, что в шахте действительно становится светлее. Двое гурхорцев спускались по верёвке с факелом. Блики неверного огня играли на покрытых сыростью камнях, как далёкий восход солнца.
— Что ты собираешься делать? — спросил Рубос.
— Они должны понять, что преследовать нас неразумно, — спокойно ответил Сухмет.
— Он потёр одну ладонь о другую, вытянул руки, щёлкнул пальцами, и вдруг один из этих пальцев загорелся бездымным пламенем. Лотар прикрыл глаза, но тут же широко открыл их, потому что должен был видеть всё.
Сухмет поднёс пылающий палец к верёвке, и она вдруг внезапно загорелась каждым волоском, каждой каплей крови, которую оставили на ней Рубос и Лотар, загорелись даже кольца вокруг камня. Тонкая, неровная, как светящаяся бахрома, дорожка пламени поползла вверх. Лотар с удивлением заметил, что верёвка сгорает в этом пламени не оставляя пепла.
Внезапно сверху кто-то закричал диким голосом, в котором было столько ужаса, что Лотар похолодел:
— Скорее руби верёвку, дубина, скорее… Верёвка дёргалась ещё сильнее, чем раньше, потом вдруг мимо трёх беглецов, застывших на каменном уступе, вниз пронеслось что-то тёмное, ужасное, издающее воющий звук, в котором не осталось уже ничего человеческого. Чуть позже вниз пролетел другой воин. Вполне возможно, он был уже мёртв.
