Александр Фадеев - Мануловы сказки
— Привыкай, после победы на выборах ваши имена — твое и Ресея, прогремят по всей стране!
— Ты думаешь?
— Уверен. Выборы — это только начало.
— Эх, мне бы твою уверенность, — вздохнула девушка.
— Все будет хорошо, верь мне! — бодро подвел я итог беседы, безумно радуясь тому, что разговор о моем вчерашнем пьянстве закончился.
— Но ты все равно так больше не пей, — попросила Ролана. — Обещаешь?
Вот тебе и закончили разговор. Наивный манул.
— Обещаю, — ответил я, проникновенно глядя в глаза.
— Вот вы где, ищу вас, ищу! — звонкий голос за спиной заставил нас подпрыгнуть.
— Кэтина, заикой оставишь! — в сердцах сказал я, обернувшись.
— Привет-привет, а что это вы здесь делаете? А чего это, Сергей, ты с утра пивом балуешься? А где Эрпа? А вы эскизы мои посмотрели? Понравилось? — пулеметная очередь слов косила наповал.
— Кэтина, что же тебе с утра пораньше не спится? — с досадой сказал я. — Нет, еще не смотрели твои работы.
— Я так и подумала, — со смехом ответила она, — ты такой хороший был вчера. Так и поняла, что не до моего творчества будет.
Почему меня окружают такие язвительные люди?
— Хорошо, давай прямо сейчас посмотрим.
Эскизы мне понравились. Экспрессия, яркие краски, гармоничность. С чувством человек творил, а не гонорар отрабатывал.
Больше всего запомнился плакат с юношей: одной рукой обнимает прекрасную девушку, а другой указывает путь к светлому будущему. Будущее представляло собой что-то яркое, красивое и бесформенное. А под ногами у замечательной пары копошились две мелкие твари отвратительного вида. Цеплялись за одежду и пытались тянуть идущих к свету обратно во тьму, мрачно клубящуюся сзади. Надпись «Выбери Светлое Будущее!» причудливо мерцала разноцветными звездочками на плакате.
— Кэтина, а чем это она так мерцает? — задумчиво спросил я. — Какая-то особая краска?
— Что ты! Какой смешной! Это я добавила немножко магии в рисунок, — важно ответила художница.
— Понятно. А вот мне кажется, или у тварей, что им мешают, какие-то уж больно человеческие лица? Такое впечатление, что когда ты рисовала, то вспоминала реальных людей?
— Заметил? Молодец! — засмеялась наша хохотушка-веселушка, — это Председатель СНС и Верховный комиссар КОС.
Боковым зрением я увидел, как медленно, но уверенно отвисает челюсть у Роланы.
— Кэтина, ты с ума сошла?! — судорожно вернув челюсть на место, зашептала девушка, — завтра всей партией в Зарундии будем после таких плакатов.
От испуга она перешла на шепот.
А что такого? — удивилась художница, — мне Сергей вчера рассказывал, что в предвыборной борьбе все средства хороши! Это мой, как его там… а, вспомнила, черный пиар.
Так, а что я еще наговорил вчера?
— Кэтина, а что они лично тебе плохого сделали? — вступил и я в разговор.
— Они меня обидели, — честно глядя мне в глаза, ответила ведьмочка.
— Как?
— Был большой правительственный заказ. Совет Народного Спасения увеличивал ставку налога для содержания армии. Для формирования положительного общественного мнения об этом сомнительном достижении «народной» власти решили выпустить целую серию плакатов: «Мы одобряем решение совета!». Разработку эскиза поручили мне. Я ночи не спала. Такая замечательная идея: на фоне колосящегося поля несколько рук, вскинутых вверх в жесте одобрения, и несколько вариантов надписей. Один, как сейчас, помню: «Норэлтир! Не опускай руки — помоги армии!». А они… ненавижу, — она всхлипнула. — Эскизы отправили на одобрение на самый верх. Из СНС и КОС пришли абсолютно одинаковые отзывы: «Макеты уничтожить. Автора исключить из списка претендентов на заказ. Слишком абстрактно!» Там засели совершенно глупые люди, у которых нет чувства прекрасного!
— Сочувствую, — сказал я, надеясь, что это выглядело искренне.
Вот так и приходят люди в революцию. Кто искреннее желает светлого будущего, а кого-то «незаслуженно» обидели.
Эскизы мы одобрили. Жизнерадостная Кэтина осталась с нами на завтрак. Позже подошел Ресей и рассказал нам, насколько успешно действуют его люди под видом сотрудников КОС. Предвыборный процесс налаживался. Мы все вместе прогулялись до местного издательства. Хозяин типографии сначала совершенно не хотел нас слушать. Даже вмешательство «печатной ведьмочки» не могло убедить Маимаца (так звали ее босса) сотрудничать с нами. Оказывается, он позавчера был твердо уверен, что мы не сможем изготовить макеты для наших плакатов и листовок, поэтому так легкомысленно согласился их напечатать. Оперативность Кэтины сильно разочаровали ее начальника:
— Как ты могла?! Ты соображаешь, во что нас впутываешь? Это же вызов Совету Национального Спасения! На рудниках все сгнием! — бушевал он. — В окно посмотри, может, там сотрудники КОС уже стоят? Да что это такое?! За что мне на старости лет такие проблемы. Зачем я связался с этой типографией?! Говорила же мне моя Сгарочка, чтобы занимался своими курами и не лез в политику. Дернул же черт купить эту проклятую типографию. Никакого дохода, только волнения и головная боль. Скоро всей семьей по миру пойдем, если раньше в ссылку не отправят. Бедные мои детки, им совсем нечего кушать. Вы мне поверьте — скоро старый Маимац сядет рядом с нищими на площади просить милостыню.
— Молчать! — гаркнул я.
Хозяин типографии испуганно замолчал и уставился на меня, часто-часто моргая глазами.
— Вы случайно не еврей? — вкрадчиво спросил я другим тоном.
— Нет, — испуганно ответил тот, — а зачем это вам? Что вы этим хотите сказать?
— Да так, музыкой навеяло, — усмехнулся я. — Сколько вы хотите?
Не-еврей задумался, беззвучно зашевелил губами, потом скрестил руки на объемистом животике голодающего и решительно произнес:
— Думаю, что две тысячи.
Ресей шумно выдохнул, Ролана округлила глаза, а Кэтина иронично сощурилась. Слово за мной.
— Мы же с вами деловые люди, давайте думать о будущем. — Торг начался. — Вот возьмете вы с нас сейчас эти гигантские деньги…
— Да какие там гигантские, вы знаете, сколько сейчас стоит бумага, а содержание всех этих тунеядцев, называющих себя сотрудниками типографии? — начал причитать Маимац.
— Не перебивайте, — строго остановил я поток красноречия старого не-еврея. — Возьмете вы сейчас с нас эти, подчеркиваю, гигантские деньги. И что потом? Придет к власти наша партия. Вы думаете, мы продолжим пользоваться вашими услугами? Конечно, нет! Мы обратимся к вашим конкурентам. Мы не забудем о тех, кто пытался нажиться на нашем движении.
— У меня нет конкурентов, — самодовольно сказал Маимац, — я один в этом городе занимаюсь издательским делом.
