Ирина Баздырева - Бремя Крузенштерна
- Я был бы вам очень признателен за это, - непосредственно поклонился он ей, чуть не лишив Лену дара речи, этой своей, откуда-то появившейся, галантностью.
Лена тоже обещающе, улыбалась ей: "Вернусь - убью, честное слово".
Вася, без всяких церемоний, больше ни о чем не спрашивая, подхватил Лену под руку и повел к выходу. Света же в ответ на растерянный взгляд обернувшейся к ней, подруги, в искреннем восхищении подняла вверх большой палец, что на ее языке означало - "классный мужик". Как-то не верилось в то, что Вася, почти насильно уводил ее из библиотеки. Лена совсем потерялась от, не зная как расценивать его поступки и что ожидать от этого нового Васи.
Выйдя из библиотеки, они, как и раньше, пошли рядом молча, но Лену это молчание, как ни странно, не тяготило. Она украдкой взглянула на него, решая взять его под руку или нет. Вася шел, засунув руки в карманы джинсов. Тогда Лена применила ранее испытанный, никогда не подводивший ее способ, разговорить его.
- Что ты прочитал в "Аргументах"?-она помнила, с какой скрупулезностью, не отступая от текста, пересказывал он раньше, то, что прочел.
- Да, ерунда всякая, - пожал он плечами, поставив Лену в тупик.
Лена непонимающе смотрела на него и сделала вторую попытку завязать разговор.
-- Как у тебя дела на работе? Собираешь все те же моторы для холодильников?
- Я больше не работаю с холодильниками. Теперь я озеленитель.
- Ты кто?
- Я озеленяю газоны, - ограничился он коротким объяснением.
- Это твоя мама так решила?
- У матери своя жизнь, у меня своя.
Лена примолкла, осмысливая услышанное. Они уже подошли к ее пятиэтажке, а она никак не могла освоиться с нынешним Васей. Что такого с ним могло произойти, чтобы он, мог до такой степени измениться?
Возле подъезда добросовестно несли свою вахту, сидя на скамеечке, Кузьминична и Трофимовна.
- Может, зайдешь ко мне на чай? - неуверенно предложила Лена, а вдруг он откажется, памятуя о своем последнем неудачном визите к ней, и расстроилась.
-- Конечно, - с готовностью принял ее предложение, оживившийся Вася . Вежливо кивнул старушками, пройдя к подъезду, открыл перед Леной дверь подъезда. Но ей пришлось посторониться, пропуская выходивших Любашу и Славика с которыми она столкнулась.
-- О! Привет! - удивленно приветствовал Васю Славики тут же простодушно поинтересовался: - А че, это ты тогда сбежал? Футбол не любишь? Или из-за разбитой чашки? - глаза Славика лукаво блеснули, видимо Любаша все ему рассказала.
Любаша же, в это время, округлив глаза, смотрела на Лену, а Лена, игнорируя этот живой знак вопроса, с нетерпением ждала Васиного ответа.
- Так ты же болеешь за "Динамо", а я за "Спартак". Извини, - пожал плечами Вася.
-- Да ты че? Я же тоже спартаковец. Оле, друг!Видел последнюю игру, когда наши забили гол в самом конце?
- Да уж пришлось поволноваться, но чего тут удивляться, наши всегда выкладываются на самой последней минуте.
-- Так-то оно так! - вздохнул Славик. - Только они все равно не прошли в финал...
-- Вася, может, зайдете к нам на чаек? - тем же томным голосом, который в свое время так напугал Васю, проворковала Любаша.
- С удовольствием, но только не сегодня, - улыбнулся ей Вася.
-- Какой разговор, - поймал его на обещании Славик. - Прямо сегодня и заходи. Зайдешь, а? - и тут же опомнился. - Люб нам, как бы, уже пора -
Ну бывай, Вася, - пожал он ему руку. - Сегодня же и пересечемся?
- Договорились, - с готовность тряхнул его руку Вася. - Только не подсовывайте мне те чашки из сервиза.
Поднимаясь по лестнице, Лена от души забавлялась, вспоминая ошарашенный, взгляд, ничего не понимающей Любаши, который она бросила на последок на Васю. Похоже, вечером, Лене предстояло долгое объяснение с ней. В прихожей, чинно дожидалась прихода хозяйки, Мисюсь, обвив лапки своим пушистым хвостом, лениво жмурясь,.
- У нас гости, Мисюсь. Познакомься - Лена скинула туфли и прошла на
кухню - Проходи же. Сейчас приготовлю чай.
Она наблюдала с кухни, как Василий вполне серьезно представился ее кошке:
- Как вы здравствуете, барышня? - присев перед ней на корточки, он протянул ей руку, ладонью вверх. Мисюсь с достоинством хозяйки, которой представили гостя, потянулась к его руке и неторопливо обнюхала его пальцы. Покачав головой, Лена поставила чайник на газ. Странные порой дела творятся под солнцем. Когда чайник закипел, и Лена заваривала чай, на кухни появился Вася. Оглядевшись, он уверенно занял место между холодильником и столом сев на табуретку, втиснутую между ними. Мисюсь проследовав за гостем и вспрыгнула ему на колени.
- Вижу, вы с ней отлично поладили, Мисюсь чужих терпеть не может, -улыбнулась Лена и когда он неопределенно пожал плечами, добавила. - Скажи-ка мне Крузенштерн, что ты делаешь в Васином теле?
До этой минуты, Лена и не подозревала, что молчание можно ощущать физически. Оно тяжело давило, как каменная крышка саркофага - готовая рухнуть на нее и придавить своей тяжестью. Это длившееся века молчание, вытягивало из нее все душевные силы, уходящие на ожидание его ответа. Неужели она ошиблась? Но ничто не могло бы так изменить за каких - то полгода, так и не повзрослевшего, вечного маменькина сынка Васю, превратив его в нынешнего, что сейчас, рассеяно, поглаживал, мурлыкавшую от удовольствия, Мисюсь и упорно молчал.
- Вася? - не выдержала Лена. Пусть хоть, что нибудь, скажет, удивиться, в конце концов, рассердиться, или спросит, что она имела в виду. Только бы не молчал.
- Тебе не нравится? - наконец тихо спросил он.
- Главное ты сдержал обещание, - всхлипнув, Лена заплакала.
-- Я знал, что ты разочаруешься, - расстроился Вася -- Крузерштерн. - Но у меня не было другого способа попасть к тебе, - и словно боясь услышать ее слова, начал рассказывать: - Когда следуя нашим обычаям у меня спросили, какую награду я желаю получить за то, что вернул святыню эльфов, принадлежавшую нам испокон веков, я объявил, что хочу уйти к смертной. Конечно, это формальность и у нас давно было принято отвечать на такой вопрос "моя награда - исполнение моего долга", примерно так это можно перевести с эльфийского. Но оказалось, ответив не так, как было принято, я совершил тяжкий проступок. Мало того, что осмелился, чего-то просить, поломав извечный ритуал, так еще признался, что полюбил смертную.
После этого меня заточили в подземелье ущелья Чарриз. Я сильно сократил, пригладив название этого узилища. На самом деле оно длиннее и звучит страшнее. Попав туда однажды, эльф становиться изгоем среди своих и многие мои братья, предпочитали умереть, чем терпеть вечный позор и презрение, которое накладывает на эльфа пребывание в подобном месте. Я перетерпел и это. Правда, учтя, то, что я вернул священную Кору, мне дали время одуматься и отказаться от своего решения. Меня бы простили.
