Тим Хэй - Оставленные
– Более чем, сэр. Сердечно благодарю вас. Он отколол с фуражки фирменный значок лондонского таксиста и отдал ее.
Бак натянул кепку глубоко на лоб на манер рыбака и поспешил в терминал. Он оплатил свои билеты на имя Джоржа Орешковича, натурализованного англичанина польского происхождения, отправляющегося в отпуск в Соединенные Штаты через Франкфурт. Он был в воздухе еще до того как полиция выяснила, что он исчез.
Глава 11
Рейфорд был рад, что он мог взять с собой Хлою в субботу, после того как они несколько примирились со своим горем. И особенно он был рад тому, что она согласилась пойти с ним в церковь.
Весь день Хлоя была сонной и спокойной. Мельком она упомянула, что намеревается прервать занятия на семестр, прослушав несколько курсов здесь, на месте. Рейфорду это понравилось. Он постоянно думал о ней. Теперь он понял, что она тоже думает о нем, и его это тронуло.
По дороге он сказал ей, что после полета в Атланту им придется ехать из аэропорта врозь, чтобы он мог забрать свой автомобиль. Она улыбнулась:
– Думаю, я справлюсь с этим. Все-таки мне уже двадцать.
– Порой я обращаюсь с тобой как с маленькой? – спросил он.
– Не слишком часто, – сказала она, – хотя ты мог бы уже с этим покончить.
– Я знаю, что ты хочешь сказать.
– Вряд ли, – сказала она. – Попробуй угадать.
– Ты хочешь сказать, чтобы я перестал обращаться с тобой, как с маленькой девочкой, предоставив тебе свободу и не пытаясь в чем-либо убедить.
– Думаю, что это само собой разумеется. Но ты ошибаешься, дорогой. Я хочу сказать, что ты убедишь меня, что относишься ко мне как к совершеннолетней, если разрешишь мне в понедельник вести из аэропорта твой автомобиль.
– Это просто, – произнес Рейфорд неожиданно детским голосом. – И тогда моя девочка почувствует себя взрослой девушкой? Хорошо, папочка согласен.
Она ткнула его кулаком, улыбнулась, но затем помрачнела.
– Странно, что я могу шутить в такие дни, – сказала она. – Такое горе, а я веду себя так ужасно.
Рейфорд пропустил это замечание мимо ушей. Он повернул машину за угол, и их взгляду открылась маленькая изящная церковь.
– Не придавай большого значения тому, что я сказала, – попросила Хлоя. Но я не буду заходить внутрь, ладно?
– Нет, но было бы лучше, если бы ты вошла. Она поджала губы и покачала головой, но все-таки последовала за ним.
Брюс Барнс оказался толстеньким коротышкой в очках с проволочной оправой, хорошо, хотя и несколько небрежно одетым. Рейфорду показалось, что ему немного за тридцать. Он вышел из церкви с небольшим пылесосом в руках.
– Извините, – сказал он, – должно быть, вы Стилы. Я рад, что сейчас здесь все мои сотрудники, за исключением Лоретты.
– Здравствуйте, – сказала пожилая женщина за спиной Рейфорда и Хлои
.
Она стояла в дверях служебного помещения, изнуренная и понурая, как будто была жертвой войны. После обмена любезностями она ушла в помещение.
– Она готовит небольшую программу на завтра, – пояснил Барнс, – тяжелое время, мы совершенно не представляем, сколько человек придет. Вы-то будете?
– Не уверен, – ответил Рейфорд, – я, скорее всего, буду. Оба они посмотрели на Хлою. Она вежливо улыбнулась.
– Я, пожалуй, нет, – сказала она.
– Я приготовил кассету, – сказал он, – но прошу вас задержаться на несколько минут, если у вас есть время.
– У меня есть немного времени, – произнес Рейфорд.
– Я остаюсь с ним, – безропотно проронила Хлоя. Барнс повел их в кабинет старшего пастора.
– Я не сижу за его столом и не пользуюсь его библиотекой, но иногда работаю за этим большим столом для совещаний, – уточнил молодой человек. – Я не знаю, что произойдет со мной и церковью, но не хочу быть слишком самонадеянным. Неизвестно, призовет ли меня Бог исполнять обязанности пастора, но если это случится, я должен быть вполне готов.
– И как он позовет вас? – поинтересовалась Хлоя. – По телефону?
Барнс не поддержал ее иронию.
– Сказать вам по правде, это не удивило бы меня. Не знаю, как вы, но я на прошлой неделе подумал об этом. Телефонный звонок с небес не так травмировал бы.
Хлоя высоко вздернула брови, как бы давая понять, что готова согласиться.
– Друзья, Лоретта своим видом демонстрирует то, что я чувствую. Мы душевно потрясены, можно даже сказать, раздавлены, потому что точно знаем, что на самом деле произошло.
– Или вам только кажется, что знаете, – проронила Хлоя.
Рейфорд пытался поймать ее взгляд, чтобы заставить дать задний ход, но она нарочито не смотрела в его сторону.
– В телевизионных передачах можно познакомиться с самыми разными теориями на любой вкус.
– Я это знаю, – ответил Барнс.
– И каждый печется о своих собственных интересах, – решительно добавила она. – В таблоидах утверждают, что это вторжение пришельцев из космоса. Это доказывает, какими нелепостями они нас пичкали много лет. Правительство утверждает, что это действия какого-то врага, поэтому мы должны значительно увеличить расходы на разработку высокотехнологичных средств защиты. Вы хотите сказать, что это Бог, так что вы должны приступить к перестройке своей церкви.
Брюс Барнс отступил немного назад, посмотрел сначала на Хлою, потом на ее отца.
– Мне бы хотелось сказать вам кое-что, – произнес он, обернувшись в ее сторону- Дайте мне возможность высказаться, не прерывая меня, вообще ничего не говоря, разве что вы чего-то не поймете.
Хлоя смотрела на него, никак не реагируя.
– Я не хотел бы быть невежливым и от вас хотел бы того же. Я попросил у вас несколько минут. Если вы по-прежнему согласны, я попытаюсь воспользоваться ими. После этого я оставлю вас одних. Вы можете оценивать то, что я вам скажу как захотите. Можете называть меня сумасшедшим, можете считать меня своекорыстным. Можете уйти и никогда не возвращаться. Это ваше дело. Но могу я рассчитывать на несколько минут вашего внимания?
Рейфорд подумал, что Барнс повел себя самым блестящим образом. Он поставил Хлою на место, не прибегая к резким выражениям. Она просто молча махнула рукой в знак согласия. Барнс поблагодарил ее за это и начал.
– Можно мне называть вас по имени? Рейфорд кивнул. Хлоя не ответила.
– Рей, не так ли? И Хлоя? Перед вами сидит сломленный человек. А Лоретта? Если у кого-то есть право чувствовать себя так же плохо, как я, то это Лоретта. Она единственный оставшийся человек из огромного семейного клана. У нее было шесть братьев и сестер, бесчисленное количество теток и дядьев, кузин, племянниц и племянников. В прошлом году они сыграли здесь свадьбу. Только родственников на ней было больше ста. Все они исчезли. Все до одного.
– Это ужасно, – промолвила Хлоя. – Вы знаете, что мы потеряли маму и брата. О, простите, я больше ничего не скажу.
