Лайон де Камп - Уважаемый варвар
— Я уверен, что не согласится.
Офицер подергал конец тонкого уса:
— Если только кто-нибудь из пассажиров, единолично занимающих двухместную каюту, не будет возражать против того, чтобы обменяться с тобой местами...
— Мастер Зуммо, — произнес Керин решительно, — эта женщина — принцесса. Неужели на корабле нет отдельной каюты?
— О, это меняет дело. Да, есть две каюты для знатных пассажиров. И каюта номер два пока свободна.
— Сколько она стоит?
Зуммо назвал цифру, значительно превышавшую цену двухместной каюты. Керин нахмурился: это нанесет заметный ущерб его денежному запасу. После некоторого колебания он все-таки спросил:
— А можно я зарезервирую эту одноместную каюту и на всякий случай заплачу задаток, но перед окончательным решением посоветуюсь со своей дамой?
— Да, это возможно.
— Я хотел бы осмотреть эту роскошную каюту.
Одноместная каюта для знатного лица оказалась больше, чем двухместные для пассажиров попроще; кроме того, в ней стояла настоящая кровать, а не жалкая койка на полу.
К полу кровать была надежно прибита деревянными гвоздями. Да и в остальном эта каюта производила приятное впечатление: стены, например, были расписаны извивающимися черными и красными драконами. Керин вздохнул и заплатил задаток, а потом предупредил:
— Может случиться, что нам нужно будет быстро взойти на борт, а за нами будут гнаться люди, не желающие нам добра. Могу я рассчитывать, что вы по ночам не будете убирать трап, чтобы нам не пришлось ждать?
— И когда это должно произойти?
— Думаю, завтрашней ночью.
— Тебе придется еще доплатить, ведь одному из матросов нужно будет вне очереди стоять на вахте, чтобы караулить трап.
* * *Когда Керин вернулся с «Тукары Моры» он застал Балинпаванга за столом, уставленным съестным.
— А, вот и мастер Керин! Садись, Веджо сейчас принесет твою порцию.
Во время трапезы Клунг сказал:
— Среди лоцманш ходит слух, который их очень волнует: будто бы между императором Куромона и Королем Королей, правителем Мальваны, заключен секретный договор. И связь между ними осуществляется через курьера, который сейчас направляется в Куромон с каким-то тайным знаком — то ли посланием, то ли драгоценным камнем, то ли амулетом, то ли талисманом... в общем, неким ценным и важным предметом. В обмен на него куромонцы тоже поручат посланнику некий предмет, который он должен будет привезти в Тримандилан. Ты об этом что-нибудь знаешь?
— Как же, один молодой мальванец... — начал было Керин, но прикусил язык, вспомнив, к чему привела излишняя откровенность за первым ужином на «Яркой Рыбке».
— Продолжай, продолжай — ты что-то начал говорить? — попросил Клунг, пронзая юношу взглядом.
— Нет, ничего особенного. На первом корабле, на котором я плыл, был один молодой мальванец, который сел в Янарете, но в Эккандере он сошел на берег. Так что вряд ли он имеет какое-то отношение к секретному договору.
— Гм... ладно. Может, это просто пустая болтовня... но лоцманши от страха писают в свои саронги: а вдруг император продал секрет навигационного устройства мальванцам?
Затем Клунг заговорил о другом. Керин был рад, что в это время служащие у волшебника ханту не следят за тем, правду он говорит или лжет.
Керин уже доедал свою порцию, когда услышал писк Белинки:
— Мастер Керин, пожалуйста, выйди ко мне!
Во дворе Керин спросил эльфицу:
— Что происходит в храме?
— Н-ничего, все тихо и спокойно. Твоя потаскуха сидит в своей комнате.
Вернувшись, юноша передал Клунгу слова Белинки:
— Значит, можно считать, что этой ночью ей ничего не угрожает?
— А как ты думаешь: не обманывает тебя эльфица? — спросил Клунг.
Керин нахмурился и погладил свою недавно выросшую бородку:
— Теперь, когда ты задал этот вопрос, мне и впрямь кажется, что она как-то странно говорила... Уж слишком она волновалась — будто человек, который запыхался... Но если она ничего подозрительного не заметила, что могло ее взволновать? А ты не мог бы сам посетить храм в астральном виде, как в прошлый раз?
— Это ни к чему, я пошлю моего ханту. Уж с этим-то он вполне справится. Эй, Сенду!
— Здесь, повелитель! — раздался голосок существа, невидимкой висевшего над столом.
Клунг объяснил, что требовалось сделать. Дух ответил:
— Слушаю и повинуюсь!
Через четверть часа дух вернулся и сообщил:
— Господа, в храме кутерьма. Пвана и его приспешники облачаются в блестящие одежды, а служки расставляют магические аксессуары в склепе под алтарем.
— Как я и подозревал, — произнес Клунг, — твоя эльфица солгала — из ревности. Если ты отправишься в храм завтра, то найдешь принцессу уже мертвой.
— Значит, нужно попытать счастья сегодня!
— Посмотрим, — сказал чародей. — Сенду, а принцесса Ноджири по-прежнему находилась в своей комнате?
— Да, повелитель.
— Что за мебель там стоит?
— Насколько я помню, кровать, шкафчик, два стула и умывальник.
— А дверь открывается внутрь или наружу?
Дух засомневался:
— Я не осмотрел петли, повелитель... но думаю, что дверь открывается внутрь.
— Тогда возвращайся туда и скажи принцессе, чтобы она подперла дверь всей мебелью, какая есть, если только ей жизнь дорога. — Клунг повернулся к Керину. Возьми канат. Ты помнишь, как с ним управляться?
Керин шепотом повторил заклинание, шевеля губами и де лая соответствующие жесты:
— Правильно?
— Сойдет. Пошли!
ХРАМ БАУТОНГА
Серебристый серп месяца висел в западной части неба, а на горизонте гасло сине-зеленое свечение заката. Керин, Клунг и двойник Керина подходили к Храму Баутонга.
На Керине была его обычная рубашка и штаны, на голове — салиморский тюрбан, а ножны меча заткнуты по-салиморски за новый разноцветный пояс. Оказалось, что это не так удобно, как цеплять меч за перевязь. Но юноша подумал, что, во-первых, так он меньше будет выделяться в салиморской толпе и, во-вторых, меч не сможет перевернуться и будет мешать, когда он будет карабкаться по канату наверх к принцессе.
Священная территория вокруг храма занимала площадь целого квартала и в длину и ширину имела около одного полета стрелы. Она была окружена стеной высотой десять футов. По верху стены торчали острые глиняные черепки.
Ворота в стене были заперты, но Керин не забыл захватить свой набор отмычек, и замок вскоре поддался. Посредине этой священной территории возвышался храм, мягкими бликами окон отражавший свет месяца. Пространство вокруг него, в отличие от большинства культовых сооружений Салимора, было почти лишено растительности. Несколько клумб с цветами да редкие деревья, отстоящие от храма на почтительном расстоянии, — вот и все. Это было совсем не похоже на буйные заросли, покрывающие остальные участки храмовой территории.
