Алексей Андреев - Путь к Перевалу
Домоправитель склонился перед послами: — Его Светлость примет вас в Скрипучем зале. Прошу почтенных послов следовать за мной.
Пройдя по лестнице, устланной ковром, вверх, ведьмаки двинулись за ним, грохоча и лязгая по каменному полу серебряными подковками. Каменная мозаика пола сменилась деревянным полом, каждая половица которого громко скрипела, когда на нее наступала нога. Подойдя к резным двустворчатым дверям из заморского дерева, домоправитель кивнул на две лавки у самых дверей: — Здесь стражники смогут обождать во время беседы посла с Его Светлостью. — После чего скрылся за дверью, ведущей в Скрипучий зал.
Двое слуг, поскрипывая полом, шагнули к двери и, дождавшись торжественного возгласа: «Послы от Верховного Ведьмака Вершигоры по прозвищу Филин, повелителя и владыки Края Черного Леса к Его Светлости Гуго Роберу Иоанну Анри, графу Менскому, барону ле Роже и де Грие, синьору де ла Еайяр, де ла Шатильон, де Бриенн, с речами почета и уважения», — распахнули половинки двери и склонились в низком, почтительном поклоне. Пятерка ведьмаков шагнула вперед. Ерохоча сапогами по деревянному полу, пятерка во главе с Редриком шла по величественному залу. В глубине его возвышался трон, на котором в окружении четырех стражников восседал граф Гуго. Когда они замедлили шаг и почти поравнялись с троном, домоправитель начал выкрикивать: — Воевода полка Правой Руки, тысячник старшей дружины Черного Леса Редрик Вершигорович, сотник старшей дружины Бронеслав Твердиславович, десятник старшей дружины Карло Валентине Фабриццио Пьетрович Гальяно.
Было похоже, что Карло привык к тому, что русов забавляет наличие у неаполитанца трех имен, да еще вместо отчества какая-то фамилия. Но при посольстве положено представлять послов полным именем, а по обычаю русов у человека должно быть отчество. Когда еще в Чернолесье Редрик хлопнул его по плечу и заявил, что, дескать, он теперь будет Карло, сын Пьетро, то есть Пьетрович, неаполитанец не выдержал. Только после долгих споров он согласился титуловаться с отчеством, да и то при условии упоминания всех его имен и фамилии.
Похоже, отчество пылкого неаполитанца развлекло графа. Ухмыльнувшись, Гуго изволил приподнять бровь. Еще раз поклонившись графу, домоправитель покинул зал. Следом за ним, повинуясь еле заметному жесту Его Светлости, вышли прочь и охранники. Редрик последовал его примеру, удалив из зала силача Храбра и угрюмого Хогера, вышедших вместе с четверкой графских дружинников. Однако до поклонов и вручения послания от Филина дело не дошло: импозантный граф, смотрящийся на троне грозным и величественным владыкой, вскочил с трона и, нервно теребя короткую бородку, достаточно невежливо предложил следовать за ним.
Суетливость его движений больше подходила какому-нибудь мелкому торговцу зерном с сельской ярмарки, рядом с рослыми, кряжистыми ведьмаками он смотрелся как мелкий домовой рядом с цепными псами. Бородка и волосы графа были обильно посыпаны снегом седины, тонкие черты лица почти не тронули морщины, в изобилии прорезавшие кожу шеи. Лицо могло принадлежать сорокалетнему человеку, но Редрик знал, что этой весной Гуго стукнуло шестьдесят девять лет. На мгновение желтый блеск глаз графа напомнил ему отца, но если глаза Вершигоры были глазами филина, то глаза Гуго напомнили ведьмаку сокола. Что-то завораживающее было в цепком взгляде, на самом дне которого проступали загадочное безумие и страх. Граф явно был напуган, и напуган всерьез.
За троном в пышных шелковых драпировках оказалась маленькая дверца, куда они и шагнули, один за другим. Редрик шел вторым, прямо за графом Гуго, и поразился его гордой осанке, которая проявилась, стоило им лишь переступить порог. Они стояли в темном кабинете, перегороженном на две части огромным столом, заваленным бумагами. Тихо гудел камин, перед которым в огромном кресле развалился мраморный дог, лениво зевнувший при виде новых людей
Гуго уже успел юркнуть в огромное кресло, стоящее на другом конце стола. Не дождавшись одобрения графа или предложения присаживаться, ведьмаки расселись по креслам напротив графа, после чего над столом повисла пауза. Наконец раздался бархатный голос графа: — Я надеюсь, что все прониклись важностью момента, не так ли? У вас, почтенные воеводы, имеется некое послание, но я полагаю, что это предлог, чтоб вы смогли встретиться со мной без помех. Прошу вас, не стесняйтесь, говорите смело и открыто, зачем понадобился уважаемому Вершигоре немощный старик вроде меня. За пять лет мы научились неплохо понимать друг друга, — мягко продолжил Его Светлость, — и я надеюсь, что вы прибыли по весьма полезному для всех нас делу.
— Вначале я исполню посольство, — проговорил Редрик, — и передам вам письмо. Я бы посоветовал вам его внимательно прочитать.
Тонкие пальцы вцепились в печать на свитке, в комнате воцарилась тишина — Его Светлость граф Гуго, прищурившись, внимательно читал послание Верховного Ведьмака Вершигоры. Там не было ничего интересного, кроме одного: в город пробралась одна из Высших Сестер Авалона. Для человека, подобного старому интригану, этого было достаточно. Сразу возникал главный вопрос: почему тайно? Что могло понадобиться ведьме в городе? Или кто мог ей понадобиться?
Прочитав письмо, граф Гуго на миг забыт о своей роли беспомощного старца На невысказанные вопросы у старика был свой ответ, ответ, сводящий его с ума уже сорок лет. Одним ловким и сильным движением он метнул свиток через всю комнату, прямо в огонь камина. Лицо осталось бесстрастным, но что-то неуловимо изменилось в нем, казалось, на столе перед графом находится клубок гадюк. В следующее мгновение он вновь стал прежним добрым старым синьором, проводящим дни в нравоучительных беседах со жрецами, синьором, щедро жертвующим на вдов и сироток. Только побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в поручни кресла, показывали реальные желания и чувства графа.
«Какой артист, — мелькнула восхищенная мысль у Редрика, — каков притворщик, какое самообладание, как лицом владеет». Однако вслух он произнес совсем другое, помня наказ отца вначале хорошенько помучить графа неизвестностью, а уж потом выкладывать карты на стол.
— Господин граф, зачем вы сожгли ни в чем не повинный свиток? Или таким образом вы хотите объявить нам войну? — поинтересовался Редрик самым невинным голосом.
Похоже, столбняк у графа прошел, пальцы разжались, а на губах заиграла ласковая улыбка пятилетней девочки, увидевшей любимую мамочку, несущую ей новую куклу. Редрик знал, что в такие моменты Его Светлость борется с желанием позвать палачей.
— Что вы, что вы! Никоим образом, — быстро проговорил Гуго, но голос его еще слегка дрожал, — никоим образом! Я просто решил, что документ тайный и не следует его хранить, лучше сразу в огонь. Вдруг ведьма, сменив облик, тайно проберется в мой дом и узнает его содержимое? Нужно быть начеку! А почтенному Вершигоре я попрошу передать мою самую искреннюю благодарность за столь своевременное предупреждение. — Граф Гуго на миг замолк, потом продолжил немного неуверенно: — Хотя мне хотелось высказать ее лично. Возможно ли мое посещение Черного Леса с посольством дружбы и малой дружиной? Я столь наслышан о мудрости» вашего владыки…
