Анна Гурова - Превращение
На подходе к дому меня окликнула Ники, выскочившая из парадной.
— Лешка, привет! Пошли со мной в магазин! Грег позвонил и велел купить продуктов для бабки, чтобы она не орала, что мы ее объедаем. Во какой список надиктовал! Я одна не дотащу…
Ники сунула мне в лицо список, в самом деле длинный. Я пробежался по нему взглядом, и удивленно хмыкнул:
— А это что? Торт «Птичье молоко»?
— Вот именно, — многозначительно подтвердила Ники. — Тортик, блин. К чаю! Странно, да?
— Ага, — я закашлялся, чтобы скрыть смех. — Торт — это серьезно. Я бы даже сказал, зловеще.
Ники не обратила внимания на сарказм. Морща лоб, она напряжено думала.
— Интересно, кому это?
— Валенку? — невинно предположил я.
— Ха-ха, очень смешно. Нет, Грег кого-то ждет в гости!
— Думаешь, женщину?
— Похоже на то, — мрачно сказала Ники.
— Да ты не расстраивайся раньше времени. Может, это просто его старая боевая подруга.
— Ну-ну.
— Или он решил взять еще одну ученицу, более перспективную…
— Знаешь что?! — начала заводиться Ники.
— А что это у тебя за спиной? — ловко перевел я разговор на другую тему.
— Где? — Ники стремительно развернулась. — Тьфу на тебя! Что, сам не видишь? Футляр для скрипки.
— Зачем?
— Ты разве не знаешь, что я учусь в консерватории?
Нет, этого я не знал.
— Как тебя туда занесло?
— А почему бы и нет? — подбоченилась Ники. — Ты что-то имеешь против скрипки?
— Нет, что ты! Скрипка мне очень нравится! Но ты же вроде играла на гитаре…
— Скрипка гораздо лучше гитары, — ответила она резко. — Гитара — она создает настроение. А скрипка… она сама играет на тебе, как на музыкальном инструменте. Словно скальпелем — прямо по венам…
— Смотря как играть — пробормотал я. — Не, скрипку я уважаю. Скрипка — это серьезно. Помнишь, у Павича: «Вы действительно хотите подарить дочке скрипку? А вы знаете, что выучиться играть на скрипке — это как вспахать поле отсюда до Белграда и обратно три раза?»
— Купите ей лучше барабан, — подхватила Ники.
— Там не было про барабан, — возразил я.
Мы рассмеялись. Атмосфера разрядилась.
— Ну и вообще, — добавила Ники застенчиво. — Грег однажды сказал, что ему нравится слушать скрипку.
— Ха! С этого и надо было начинать.
За разговором мы дошли до местного супермаркета на углу, и набрали два огромных пакета снеди. Ники бесцеремонно вручила их мне. «Птичьего молока» в продаже не оказалось, на что Ники злорадно заявила, что неизвестная гостья обойдется без сладкого.
— Значит, ты будущая скрипачка, — возобновил я разговор по дороге обратно. — А Валенок по жизни чем занимается?
— Не знаю, что-то с железом.
— С компьютерным?
— Не, с машинами. Сам разве не обращал внимания? У него постоянно то руки в масле, то джинсы в солярке.
— Не обращал. А ты всегда обращаешь внимание на мелочи?
— Стараюсь, — серьезно ответила она. — Грег велел обращать. У меня другой курс обучения, не такой, как у тебя.
— Ты уже знаешь свою специализацию?
Вместо ответа Ники схватила меня за руку и дернула за ближайший куст.
— Что случилось? — возмущено воскликнул я, едва не выронив пакеты.
— Вот он! — прошипела она, показывая куда-то в сторону ближайшей остановки.
Я осторожно отодвинул ветку и увидел, что напротив супермаркета остановилась длинная черная машина, и из нее, — с пассажирского места, — выходит Грег.
— Ну и что?
— Ш-ш! — зашипела Ники. — Какая у него машина?!
— Не знаю. «Мерседес» вроде…
Грег что-то сказал шоферу, захлопнул дверь, и машина тронулась с места. Ники окинула взглядом улицу и скомандовала:
— Бегом!
— Да ты что делаешь?!
— Ладно, тогда отвлекай его.
— Ники, это глупо…
Но она уже метнулась в соседний двор. Я с опозданием понял, зачем: она хотела перехватить машину дальше, у светофора. А смысл?
— Глупо, — пробормотал я, и вразвалочку пошел навстречу Грегу.
— Здорово, Леха, — приветствовал он меня. — Из магазина идешь? А где торт?
— «Птичьего молока» не было.
— Сходи еще раз, купи «Рафаэлло».
Грег налегке направился к подъезду, а я ругнулся и снова побрел к магазину.
Стоило двери закрыться за Грегом, как из-за угла высунулась Ники.
— БМВ, «семерка»! — сообщила она.
— Ну и что с того? — устало спросил я, перекладывая мешки из руки в руку.
— Я как-то спрашивала Грега, есть ли у него машина. Он сказал: «служебная». Может, это она и была?
— Ну и где он служит?
Этого Ники выяснить не смогла, но успела высмотреть кое-что интересное: в нижнем углу лобового стекла небольшой красно-сине-белый флаг с ведомственным гербом. Но какого именно ведомства, она не знала, а описать его толком не смогла.
— Может объяснишь, зачем эти шпионские игры? Зачем ты за ним следишь? Что за идиотизм?
— Я хочу узнать о нем больше!
— Зачем?
— Вот ты с ним знаком уже больше двух месяцев. Что ты о нем знаешь?
— Да в общем ничего.
— А я — больше полугода. И то же самое. Лешка, что у него на уме? Какие у него цели в жизни? Где он живет? С кем? Как проводит время, когда не учит меня или тебя? Он совершенно закрыт. Это ненормально…
Я задумался. Почему-то представилась пустая комната на последнем этаже небоскреба, и Грег в черном пальто, неподвижно сидящий на стуле в ее центре и смотрящий сквозь огромное окно на звездное небо.
Примерно полчаса спустя вся наша компания сидела в гостиной, ужиная домашними голубцами, которые бабка приготовила для Валенка. Сама она еще с обеда отправилась дежурить на свою ТЭЦ. Из соседней комнаты доносился богатырский храп ее сына. По слова Грега, Валенок дрых уже третьи сутки, отсыпаясь после неизвестно каких приключений, и вот-вот должен был проснуться.
— Сегодня утром я получил письмо по электронной почте. От некоей Лигейи, — сказал Грег, когда с голубцами было покончено, и мы перешли к чаю.
— Кто это? — спросили мы с Ники хором.
Грег пристально посмотрел на меня.
— Уже забыл? Она утверждает, что познакомилась с тобой в «Драконьей дыре».
— А, эта! — я вспомнил смешную тетку, и принялся, не жалея эпитетов, описывать и сам клуб, и его окрестности, и тамошнюю публику. Под конец я рассказал прикол про старую деву, которая пришла найти себе маленькую, но гордую птичку.
Грег вначале иронически улыбался, потом перестал, а когда речь дошла до Лигейи, выражение лица у него стало озабоченное.
— Зря я тебя туда пустил! — с досадой воскликнул он. — А ты, Ники, почему за ним не присмотрела?
