Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
Конь, фыркнув, неспешно потрусил налево.
– Моя королева, как вы могли?!
– Супруг мой, о чем вы? – спросила Медб, с насмешкой разглядывая синяки на королевском лице.
Король порывисто шагал по разгромленному залу, разом потерявшего белизну.
– Не притворяйтесь, леди! – прошипел он. – Вы помогли смертному рыцарю, нет никаких сомнений. Зачем? Неужто вам безразличны страдания нашего народа?
Медб сузила глаза:
– Сядьте, мой король, и ерунды не говорите.
Король всплеснул руками:
– Теперь нам не заплатят! Что с вами, супруга? Наш народ хиреет, медленно вымирает, дети, обещанные колдунами, необходимы, как воздух.
– Какая ирония, – усмехнулась ламиа, – бессмертные нуждаются в смертных.
– Обряд инициации все поправит, – отмахнулся король. – Поправил бы, – добавил он с горечью. – За пленницу… за пленников заплачена страшная цена, и все напрасно!
Королева изогнула янтарную бровь.
– Помнится, при уговоре с колдунами шла речь о немедленной смерти обоих людишек, не так ли, супруг мой?! Может быть, мой король вознамерился увеличить население Дэйойн Сайда, приняв посильное участие?
Пунцовый король отвел глаза. Медб горько усмехнулась.
– Глупая ревность, – пробормотал король. – О, женщина, что делать?
Королева, пожав плечами, сказала равнодушно:
– Что и должен был – убей обоих.
– Да, но как?
– Выпускай Кэйлик Бхир.
Рыцарь спрятал меч в ножны и усадил девушку на конскую спину. Шлем зазвенел от пощечины.
– Раны Господни! – воскликнула Хелия. – Как вы могли, сэр Инконню? Неужто вы и впрямь потомок мужланов?
Рыцарь порадовался, что шлем скрывает лицо.
– Леди Хелия, я прощаю вас, ибо разум ваш отуманен колдовством волшебного царства. Отуманен настолько, что вы забыли о страданиях Сноудона.
В глазах фрейлины блеснули слезы. Инконню увидел, как ее взгляд окончательно прояснился, и от сердца отлегло. Девушка, пряча глаза, сказала с тяжелым вздохом:
– Простите, сэр Инконню, мне стыдно, что вы помните о боли моей земли лучше меня.
«Ну вот, опять будет придираться», – поморщился рыцарь.
– И впрямь разум помутился, если сочла это королевство лучше своего, – фыркнула девушка. – Но как вы исцелились, сэр Инконню?
– Вашими молитвами, – буркнул рыцарь.
– Но как?
Рыцарь скупо пересказал о своем походе в замок, умолчав о демонах, спящих служанках и королеве. Фрейлина широко распахнула гиацинтовые глаза.
– Но я не понимаю, как вы отыскали меня в огромном дворце так быстро?
– Э-э… кхе… Лишь ступил под своды, как сердце повлекло меня в нужном направлении.
Леди лукаво улыбнулась:
– Хорошее у вас сердце.
Щечки ее порозовели, отвернувшись, она устремила взгляд на заснеженные холмы:
– Куда мы едем, сэр Инконню?
Рыцарь замялся:
– Э-э… Леди Хелия, я прошел сюда, будучи при смерти, обратной дороги не запомнил. Но велел коню отвезти нас к выходу.
Фрейлина, наградив его долгим странным взглядом, отвернулась.
«А если выход в наш мир открывается по приказу короля? – От этой мысли у Инконню сжалось сердце. – То-то никто за нами не гонится, знают, не уйдем».
За спиной жутко взревело. Конь, недовольно заржав, потрусил быстрее. Рыцарь оглянулся, выдохнул со свистом. Фрейлина со страхом посмотрела на облако снега в пятистах футах позади, где проглядывали очертания огромного существа.
– Сэр Инконню, мне страшно, – пискнула она по-детски, прижимаясь к рыцарю.
«Мне тоже».
– Не бойтесь, до выхода осталось немного, – подбодрил он испуганную девушку.
Рыцарь снова оглянулся: снежный туман рассеялся, под облаками появилось ужасное старческое лицо с льдистым глазом во лбу, горбатым носом, кожей мертвецки синего цвета. Белоснежные волосы покрывал серый платок, а костлявые плечи укутывал коричневый плед. Серое платье, серые башмаки, в руке старуха сжимала кривой деревянный посох, лысая орлиная голова верхушки возбужденно щелкала клювом. Руки старухи свисали до пят, пальцы были в три раза длиннее ладони.
– Синяя Ведьма! – закричал рыцарь, вбивая пятки в огнистые бока. – Давай, кляча, вывози!
Конь с оскорбленным ревом рванулся вперед. Фрейлина, трясясь от страха, обвила руками шею рыцаря.
Кэйлик Бхир подняла посох с клекочущим навершием, ударом тупого конца вздыбила с земли пласты снега. По земле стремительно поплыла льдисто-синяя волна замерзшего воздуха.
Огнистый конь, всхрапнув, в мощном рывке едва не сбросил седоков. Позади воздух ломко хрустел, осыпаясь льдинками. От вида голубого марева под ногами у рыцаря волосы на затылке зашевелились.
Волна пронеслась мимо, истаяла в заснеженном холме. Конь наддал ходу. Фрейлина испуганно пищала, цепляясь за рыцаря.
За спиной разочарованно выдохнули. Старуха черпнула громадной синей ладонью пласт снега размером с реповое поле и с мерзким хрустом сжала его до размера бочки.
Рыцарь услышал стон проломленного воздуха.
– В сторону! – заорал коню. – В сторону!
Огнистый зверь резко сменил направление. Снежный ком рухнул и с густым вздохом развалился на крепкие ломти. На спину рыцаря обрушился град жестоких ударов, шлем зазвенел, как колокол. Мимо них, застилая взор, пролетали белые комки.
– Сэр Инконню! – закричала девушка.
Рыцарь крепко прижал девушку к груди.
– Не бойтесь, – прогудел ласково, – я не позволю.
Снежное поле с кусками мерзлой земли захрустело в синей ладони, и одноглазая великанша, обнажив медные зубы, отправила сыплющий крошкой ком в полет.
– Левее! – крикнул рыцарь. – Левее!
Ком с грохотом упал справа. Рыцарь прикрыл фрейлину от злых снежных ос.
– Вывози, скотина!
Синяя Ведьма тяжко шагнула, скрывая колени в снежной взвеси. Дрожь земли подбросила коня в воздух, седоки испуганно вскрикнули. Рыцарь прикусил до крови язык. Бхир с огорченным выдохом перевела холодный взор с беглецов на громадные ноги. В ее ладони вновь захрустел снег.
Огнистый зверь с трудом взобрался на холм, ветер срывал с лошадиных губ пену. От недовольного ворчания Кэйлик Бхир в воздухе повеяло лютой стужей. Но сквозь марево холма уже виднелась зелень.
– Мы выбрались! – завопил рыцарь восторженно. – Хелия, мы выбрались!
Грохот оглушил, шлем загудел от жестоких ударов. Снежный кулак сшиб седоков с коня. Визг фрейлины слился с лошадиным ржанием. Инконню слез с девушки, хлопками по спине помог ей выплюнуть белую кашу. Огнистый конь, грузно поднявшись, кинулся вниз по склону.
