Сергей Шведов - Истребитель драконов
— А кто укусил самого Купцова?
— Понятия не имею. Клянусь. Я его принимал за самого обычного человека. Он ведь всего лишь должен был оглушить Сусанина ударом сзади. А когда он вдруг вцепился зубами ему в шею, то мне даже плохо стало.
— А как его поведение вам объяснил король Артур?
— Он сказал, что дракона может усыпить только вампир. Речь не шла об убийстве, уверяю вас. С самого начала мы хотели только нейтрализовать Сусанина.
— Нейтрализовали. И что же дальше?
— Взяли у него ключ и углубились в лабиринт.
— А что собой представляет этот ключ?
— Металлический жезл в виде трех переплетенных змей.
— Он сейчас у вас?
— Ну что вы, я его даже в руках не держал. Змеи ведь ожили, когда король Артур вставил их в замочную скважину. Ужас. У меня даже волосы на голове зашевелились.
— Вы разговаривали с Люцифером?
— Что значит, разговаривал! Я вас умоляю, господин Чарнота. Я просто не мог. Мы все впали в беспамятство. Я ничего не помню, абсолютно ничего.
— А Алатырь-камень вы видели?
— Если бы я видел Алатырь-камень, то сейчас был бы бессмертным. Почти богом!
— Где сейчас находится Купцов?
— Он остался с Дракулой.
— А вас они отпустили?
— Не совсем, господин Чарнота. Я должен был с помощью Веры заманить вас в ловушку. Как видите, я с вами откровенен. Это ужасные существа. Я в шоке, я в панике.
Шварц действительно закрыл лицо руками. Но в этом жесте было слишком много неискренности. Впрочем, я его не осуждал, этот человек сунулся туда, не знаю куда, и стал абсолютно безвольным. Теперь он был всего лишь игрушкой в руках сил, мечтавших о власти над миром.
— Боюсь, что вы ошибаетесь на их счет, — глухо сказал Сусанин. — Власть над миром им не нужна.
— Тогда ради чего они затеяли весь этот балаган? — рассердился Вацлав Карлович.
— Ему нужна энергия. Он высосет ее из нашего мира и уйдет. Так говорится в древнем пророчестве. А Земля станет пустыней.
— А как же люди? — не поверил Крафт.
— При чем здесь люди? — удивился Сусанин.
Из этого вскользь брошенного вопроса можно было сделать вывод, что Макар Ефремович человеком себя не считал. Но в этом случае возникал вопрос: а кем же он тогда был на самом деле? Не приходилось сомневаться, что какая-то идущая из древних времен нить связывает его с горой Меру и Алатырь-камнем.
— Телефон дай, — попросил я Ираклия Мораву.
Драматург не стал спорить, но, передавая телефон, бросил на меня многозначительный взгляд. Я оказался прав в своих предположениях, Ираклий успел запечатлеть для современников и потомков чудовищного монстра, который вдруг проглянул из-под благообразного обличья Макара Ефремовича. Монстр не успел принять законченный облик, но зрелище впечатляло. Дракула ошибался, менее всего это существо было похоже на тех драконов, которых изображают на картинках или в мультфильмах. Его пасти мог бы позавидовать крокодил, а вместо волос на голове этого чудища шевелился клубок змей. Наверное, Макара Ефремовича можно было бы сравнить с Медузой Горгоной, но ведь эта самая Медуза была женщиной. Интересно, а сам Сусанин догадывается, что за существо сидит у него внутри? Недолго думая, я просто показал картинку Макару Ефремовичу. Вампир пожал плечами и поднял на меня недоумевающие глаза:
— Это что еще за образина?
— Простите, ради бога. Видимо, кто-то из знакомых сбросил, или Ираклий что-то напутал. Вы собираетесь искать Дракулу?
— Конечно, я должен убить этого негодяя, отобрать у него ключ и закрыть дверь в преисподнюю.
— Вы полагаете, что это поможет?
— Во всяком случае, замедлит ход событий.
— Значит, цель у нас с вами общая. Вы готовы к сотрудничеству?
— Готов. Но предупреждаю: я с дороги не сверну, какие бы препятствия ни встали на моем пути.
— Это я как раз понял.
Прямо скажем, Макар Ефремович был очень ненадежным и непредсказуемым союзником. Если бы не трагически складывающиеся обстоятельства, я бы предпочел держаться от этого типа подальше. Хотел бы я знать, кто поставил этого монстра охранять заветную дверь? Неужели атланты? Мне нужно было знать всю подноготную Сусанина, а помочь в этом мог только Сокольский. Недолго думая, я набрал номер его телефона:
— Станислав Андреевич, где вы сейчас находитесь?
— Подъезжаю к дому Хохлова.
— Отлично. В дом не входите, я к вам сейчас выйду.
Ключевского и Крафта я оставил охранять Шварца и присматривать за Сусаниным, а сам отправился на рандеву с компетентными товарищами. Ираклий Морава увязался за мной. Если судить по лицу, то драматург был в восторге от выпавших на его долю впечатлений. Надо полагать, его поэтическое воображение уже работало в нужном направлении и постмодернистская пьеса вчерне уже сложилась. Оставалось только найти безумного режиссера, который согласился бы поставить весь этот бред на театральных подмостках. В отличие от ликующего Моравы, Станислав Андреевич Сокольский был мрачен. Я подсел на заднее сиденье к Сокольскому и Михаилу, а Морава устроился на переднем рядом с Василием.
— Надеюсь, вы не опоздали? — спросил Сокольский.
— Самую малость, — самокритично признал я. — Верка все-таки успела его укусить.
— Значит, в наличии у нас пока три вампира?
— Гарантию я вам дать не могу, Станислав Андреевич. Сусанин утверждает, что его жертвой была только одна женщина. Судя по всему, это действительно Смирнова. Зато Верка, находясь в приподнятом настроении, могла отыграться на окружающих по полной программе. Вы же ее знаете. Вам, Станислав Андреевич, придется проверить всех ее знакомых на предмет вампиризма, иначе эта зараза начнет распространяться в геометрической прогрессии.
— А вашему Сусанину можно верить, он ведь вампир?
— Он не просто вампир, Станислав Андреевич, он монстр. Взгляните на этого красавца.
— Бог ты мой, — ахнул Михаил, заглядывая через плечо Сокольского. — Это кто ж такой?
— Вероятно, сынок Медузы Горгоны, — подсказал драматург. — Это я его щелкнул, когда он собирался броситься на Шварца.
— А кто — он? — не понял Василий.
— Сусанин Макар Ефремович.
В салоне наступило многозначительное молчание, компетентные товарищи переваривали полученную от нас информацию. Жуткая образина, представшая их взору, могла напугать кого угодно, особенно после того как Михаил сбросил ее изображение на экран ноутбука.
— Мне кажется, что для самого Сусанина его истинное нутро остается загадкой. Во всяком случае, это свое изображение он точно в зеркале не видел.
— А теперь уже и не увидит, — развил мою мысль Морава, — поскольку вампиры в зеркале не отражаются.
