Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн
По ярким пологам над ложами Гимн Света понял, что некоторые из богов уже заняли свои места. Он увидел Восславляющего Жизнь и Звезду Милосердия. Гимн и его свита миновали пустую ложу, в которой он обычно сидел, прошли к противоположному краю арены и приблизились к ложе с зеленым навесом. Внутри восседала Аврора, как всегда облаченная в весьма откровенное роскошное зеленое с серебром платье. Несмотря на богатую отделку и вышивку, наряд был не более чем длинным куском ткани с завязками и отверстием для головы. Платье открывало бока от плеч до икр и выставляло напоказ соблазнительные бедра Авроры. Заметив гостя, она улыбнулась и приподнялась на диванчике.
Гимн Света глубоко вздохнул. Аврора Соблазна всегда относилась к нему дружелюбно и, определенно, была о нем высокого мнения, но ему казалось, что рядом с ней всегда надо оставаться настороже. Мужчина легко мог попасть в сети такой женщины.
И никогда из них не выпутаться.
– Гимн, дорогой, – протянула она, расплываясь в улыбке.
Слуги засуетились, ставя кресло, скамеечку для ног и столик для закусок.
– Аврора, – отозвался он. – Мой верховный жрец говорит, что это ты виновата в такой унылой погоде.
Бровь богини медленно поползла вверх. Стоявший с другими жрецами Лларимар залился румянцем.
– Мне нравится дождь, – наконец сказала она, лениво откинувшись обратно на диван. – Он… другой. Я люблю разнообразие.
– Тогда тебе должно быть невероятно скучно со мной, дорогая.
Гимн сел и взял из чаши на столике пригоршню очищенных от кожицы виноградин.
– Скучно? – переспросила Аврора.
– Я стремлюсь к абсолютной посредственности, а посредственность едва ли можно назвать разнообразной. Собственно, я бы сказал, что при дворе она вошла в моду.
– Не стоит так говорить, – заметила богиня. – А то народ еще тебе поверит.
– Ты меня не поняла. Для того я это и говорю. Я решил, что раз уж не в силах творить божественные чудеса вроде изменения погоды, то можно удовольствоваться и меньшим чудом – говорить правду.
Хмыкнув в ответ, Аврора потянулась и довольно вздохнула, пошевелив кончиками пальцев.
– Наши жрецы говорят, что предназначение богов – не играть с погодой или предотвращать бедствия, а видеть будущее и служить людям. Твое отношение не слишком этому соответствует.
– Конечно, ты права, – отозвался Гимн. – На меня только что снизошло откровение. Быть посредственным – не лучший способ служить нашему народу.
– А что же тогда лучше?
– Подать среднепрожаренный стейк с гарниром из батата, – сообщил он, отправляя в рот очередную виноградину. – Приправленный чесноком и легким соусом из белого вина.
– Ты неисправим, – заметила богиня, переворачиваясь на бок.
– Я таков, каким меня сотворила вселенная, моя дорогая.
– То есть ты склоняешься перед капризами вселенной?
– А что еще делать?
– Бороться, – ответила Аврора. Она прищурилась и рассеянно взяла виноградину с ладони Гимна. – Бороться со всеми, чтобы заставить вселенную склониться перед тобой.
– Прелестная идея, Аврора. Но мне кажется, что у нас с вселенной несколько разные весовые категории.
– Боюсь, ты ошибаешься.
– Ты хочешь сказать, что я толстый?
Она посмотрела на него в упор.
– Я хочу сказать, что нельзя быть таким покорным, Гимн. Ведь ты бог!
– Бог, который даже не может остановить дождь.
– А я хочу грозу и бурю. Может, эта морось – компромисс между нами.
Гимн отправил в рот еще одну виноградину, прокусил ее, ощутив, как в нёбо брызнул сладкий сок. Пережевывая ягоду, он на мгновение задумался.
– Аврора, дорогая, – сказал он наконец. – В нашей беседе есть скрытый смысл? Ибо, как ты знаешь, я не дружу со скрытым смыслом. У меня от него голова болит.
– У тебя не может болеть голова, – заметила богиня.
– Ну, скрытый смысл я тоже не могу уловить. Он для меня слишком «скрытый». Чтобы докопаться до сути, требуется приложить усилие, а усилия, увы, противоречат моей вере.
Аврора выгнула бровь.
– Новая догма для тех, кто тебе поклоняется?
– О, не этой веры, – отмахнулся Гимн Света. – Я тайно поклоняюсь Остре. У него такая восхитительно прямолинейная теология – черное, белое, никаких сложностей. Вера без заморочек.
Богиня стащила еще одну виноградину.
– Ты слишком плохо знаешь остреизм. Это сложная вера. Если ищешь что-то действительно простое, попробуй веру пан-кальцев.
Гимн нахмурился.
– Разве они не поклоняются возвращенным, как все остальные?
– Нет. У них своя религия.
– Но все знают, что у пан-кальцев вера почти такая же, как и у халландренцев.
Аврора пожала плечами, глядя на арену.
– А как мы вообще свернули на эту тему? – удивился Гимн Света. – Клянусь, дорогая моя, иногда наши беседы напоминают мне сломанный меч.
Она снова подняла бровь.
– Ужасно острые, – пояснил Гимн Света, – но толку никакого.
Аврора Соблазна фыркнула.
– Гимн, это ты попросил о встрече.
– Да, но мы оба знаем, что этого хотела ты. Что ты задумала, Аврора?
Богиня покрутила виноградину в пальцах.
– Позже.
Гимн Света вздохнул и жестом велел слугам принести орехов. Один из них поставил на стол чашу, а другой принялся колоть орехи.
– Сперва ты намекаешь, что я должен с тобой объединиться, а теперь не говоришь, что задумала? Женщина, клянусь, однажды твоя склонность к театральности вызовет катастрофу – например, твои товарищи заскучают.
– Это не театральность, – возразила она. – Это проявление уважения.
Она кивком указала на противоположную часть арены, где все еще пустовало место короля-бога. Золотой трон возвышался на каменном выступе над самой ложей.
– А, мы сегодня патриотичны?
– Скорее исполнены любопытства.
– Насчет?
– Нее.
– Королевы?
Аврора снова одарила его многозначительным взглядом.
– Конечно. О ком еще я могу говорить?!
Гимн Света посчитал дни. Да, как раз неделя.
– Хм, – сказал он себе. – Так период ее уединения подошел к концу?
– Дорогой, тебе надо быть внимательнее.
Он пожал плечами.
– Когда не обращаешь внимания на время, оно уходит быстрее, дорогая моя. В этом оно удивительно похоже на большинство знакомых мне женщин.
С этими словами он взял пригоршню орехов и принялся ждать.
* * *Жители Т’Телира определенно недолюбливали перемещаться в экипажах, даже боги. Несколько озадаченная Сири сидела в кресле, которое слуги несли через лужайку к огромному округлому строению в дальней части Двора Богов. Шел дождь, но Сири было все равно. Она слишком долго просидела взаперти.
