Виктория Абзалова - Давай согреем звезду (Дорога в ночь)
Ансгару потребовалось перевести дыхание, словно после пропущенного удара в грудь крепкой дубинкой: в какой момент он превратился для сына – из отца в безжалостного тюремщика? А ведь было время, когда мальчик буквально летел навстречу, не отходил ни на шаг, ловил каждый знак и не мог спрятать слез при его отъездах… Оказывается, все бы отдал, что бы еще раз пережить нечто подобное!
Что бы сын хотя бы перестал смотреть на него как на живое воплощение своего самого жуткого кошмара!
«Хотя бы скажите, что вы его любите…»
– Диант…
Мальчик вздрогнул, услышав свое имя, и король не окончил фразы, осознав, что сейчас она будет воспринята как издевка. Запредельная по циничности.
Вместо безнадежно опоздавших признаний Ансгар попросил принца сесть и долго повествовал о противостоянии черных и белых магов, в которые неизбежно оказывался вовлеченным весь мир, о войнах, которые повторялись с завидной регулярностью из века в век так что даже летоисчисление стало отсчитываться от них, делясь на Агоны. Диант слушал его не перебивая, не отрывая серьезных блестящих глаз. Из речи отца он уяснил к которой из сторон он относится, понял, что именно этим и объясняется его пребывание в Шпассенринке, но волновало его совершенно другое.
– Значит, я не смогу уйти? – задал принц единственный существовавший для него вопрос.
Ансгар не сразу нашел, что ответить.
– Дамир сказал… Лорд Дамир, – торопливо поправился мальчик, заметив промелькнувшую на лице отца тень и истолковав, что ее вызвало очередное нарушение этикета с его стороны, – обещал, что если я захочу, мы уедем!
– Ты этого так хочешь? Ты ведь сам хотел жить во дворце. Тебя больше не будут ни в чем ограничивать. Мы могли бы лучше друг друга узнать. Возможно, тебе понравится здесь, у тебя появятся друзья… – король тщетно пытался придумать какой-нибудь весомый аргумент, который мог бы ослабить решимость сына.
– У меня уже есть друзья, – непримиримо сообщил Диант, – я не хочу расставаться с ними! Если я не могу быть принцем, тогда почему вы не хотите отпустить меня с Дамиром, что бы я стал магом?
Он решительно отказывался вникать в приводимые ему доводы, всякие споры о магии ему были безразличны, он просто хотел быть вместе с людьми, которые его поддерживали, с которыми было хорошо и уютно. Спокойно.
– Госпожа Лизелла живет в Винтре, – наконец заметил Ансгар, – и насколько я знаю, переезжать не собирается. А лорд Дамир мне ничего не говорил, перед тем как ушел…
Вполне невинная фраза не несла в себе никакой задней мысли, но Диант понял ее по-своему и на последних словах, в его глазах появилось нечто затравленное. Недавнее воодушевление резко сменилось непониманием, растерянностью, паникой. Как же так… Он же обещал!!
– Он уже уехал? Один… – голос угас, а вместе с ним и глаза принца, – Он обещал… Почему…
Раздался негромкий хруст.
– Почему?! – очередной удар обрушился внезапно и подло.
Диант никак не мог понять, почему Дамир, с которым они вчера строили грандиозные планы, его бросил.
– Это вы! Это вы подстроили!! – он снова начал задыхаться.
Ансгар смотрел на лужицу, расползающуюся под треснувшей чашкой. Кажется, сына он все-таки потерял и потерял окончательно!
Дамир прыжками взлетел по лестнице, еще от входа ощутив, что с мальчиком опять стряслось что-то неладное, проклиная себя за то, что разнежился с Лизеллой и оставил парнишку без присмотра надолго. Промчавшись по коридорам, он ворвался в комнату, где почувствовал принца, разметав заступившую ему путь королевскую охрану щелчком пальцев: самые умные из них помчались за Эрнстом. И сразу же понял, что Ансгар так и не смог объяснить сыну главное.
– Ди, а я думал, что ты уже готов, – удивился резко затормозивший Дамир с деланной веселостью, и только потом поприветствовал короля, незаметно переведя дыхание.
Диант бросился к нему, свернув по дороге стул.
– Вы не уехали!!
К этому времени на столе не осталось целой посуды, и даже зеркало на стене пошло мелкими трещинами.
– С чего бы? – вопрос был адресован более Ансгару, нежели мальчику, – Я задержался у Лиз. Разве отец не сказал тебе, что мы с ней будем тебя учить?
– Не успел, – подтвердил король в ответ на подозрительный взгляд сына, и знаком распорядился всем набежавшим убраться.
– Извините, что помешал вам, Ваше Величество.
Внутренне Дамир кипел: хорош папочка – стоит на пару минут с сыном оставить, как у того нервный припадок начинается! Неужели он не понимает, что если не перестанет снисходить до ребенка, упрекая за то, что он такой, а не иной, то не только доведет его окончательно, но и сам же щедро посеет будущие конфликты, которых так опасается Совет. Диант еще не отошел от сплошной череды давивших на него невзгод, достаточно парочки встрясок и он опять окажется на грани сумасшествия, а если рассудком и выдержит, то озлобится… Получается, помимо всего – придется его еще и с королем мирить! Сделав над собой титаническое усилие, Дамиру все же удалось изобразить полное единодушие с Его Величеством.
– Но вы говорили, что мы сможем уехать, – настаивал Диант, ясно чувствуя разлитое в воздухе напряжение. Первой мыслью было, что Дамиру придется из-за него стать таким же добровольным узником обстоятельств, как и его матери.
– Ди, – улыбка волшебника, как всегда развеяла все страхи, – Поверь, мы еще напутешествуемся! Но не прямо же сейчас. Пойдем за обещанным сюрпризом, я тебе заодно один секрет расскажу…
Диант вылетел за двери, как-будто ему грозила смертельная опасность.
– Вы позволите, Ваше Величество?
– Разумеется, – с грустью согласился Ансгар, окончательно смирившись с таким посредником между ним и сыном, тем более, что темный вроде бы не намерен настраивать мальчика против него.
Куда уж больше-то! Кажется, он только сейчас до конца понял, что собственными руками сотворил с Диантом.
* * *
Слушая захлебывающегося от восторга Дианта, обрушившего на них море впечатлений от прогулки по городу, и по мере сил на пару с Дамиром отвечая на шквал перемежающих повествование вопросов, Лизелла признала, что в первую очередь им придется учить мальчишку совсем не чародейской премудрости, а тому, как жить среди обычных людей.
Судя по почти не заметному кивку Дамира, он думал примерно о том же. Диант – не сирота горемычная, вообще принц, и с нуждой так, как она понимается в предместьях, так, как знал ее он сам, – к счастью, не сталкивался. Тем более, было дико видеть его реакцию на самые рядовые и привычные вещи, – то, что есть у любого, даже у уличного мальчишки.
Например, та же улица… Дамир невесело усмехнулся. Диант вначале даже сказать ничего не мог, лишь глаза раскрывались все шире и шире: в своем родном городе юный принц вел себя чуть менее уверенно, чем в орочьем становище! Вот уж кому, скажите, может придти в голову, что мальчишка глазеющий на большой фонтан на главной площади, как на великое чудо света – в самом деле принц, а не сынок какого-нибудь захудалого дворянчика из неведомо какой глуши. Что застенчивый мальчик, не решающийся взять в руки купленную ему в подарок, видимо, старшим братом книгу, а в мастерской оружейника впавший в прострацию от благоговейного восхищения, – не кто иной, как сын Его Величества короля Ахайры?! Так называемый «принц» поглощал сладости с лотка разносчика, и робко улыбался в ответ на подтрунивания над его стеснительностью. Как только Диант уяснил, что никто не показывает на него пальцем, не обдает неприязнью, граничащей с ненавистью, он расслабился окончательно и просто наслаждался чудесным днем, даже забыв на время о неудачном разговоре с отцом.
