Андрей Некин - Кукольник
Тигль уже успел одеть кирасу и занимался тем, что прилаживал деревянную ногу на ее обычное место. Борода его совсем потрепалась и теперь висела жалкими клочками, напоминая высушенное мочало. Стормо Торрий выглядел и того хуже. Глаза ввалились, кожа посиневела от болотной воды, а плащ изодрался вконец, сверкая дырами и проплешинами.
- Безнадежная затея все это, Римус, - ворчал Император, крепко завязывая шарф, но Тигль не обращал особого внимания на его жалобы. Он слишком хорошо знал меланхоличный нрав своего юного повелителя. Но ничего, - лишь сжимал он крепче свои кулаки - однажды, и он ощутит, что такое вести за собой легионы, и кровь древних императоров обязательно заговорит в нем. Должна заговорить.
Улица обезлюдела, было слишком рано, хотя одинокий кузнечный молот уже где-то стучал там, вдали, своим чугунным звоном, уходил эхом меж камнем домов и железом крыш. Стая сонных перелетных птиц летела в небе, спасаясь то ли от стремительно наступающих холодов осени, то ли от полчищ гулей, поднятых для штурма Рейнгарда.
В отличие от Тигля Римуса, император отнюдь не был обеспокоен осадой крупнейшего приграничного города. Его осаждали так часто и долго, что лишь несведущие крестьяне каждый раз со страхом убегали в глубь Тулурка. Рейнгард взять невозможно, об этом твердили все его учителя по военной тактике. Цитадель построена с расчетом глубокой обороны от любого врага, и были ли это орки, или великаны, или даже сами драконы южного континента, шансов взять город, что словно железный еж, ощетинился орудиями и дюжиной каменных периметров, нет ни у кого. Пусть даже гулями управляли разумные существа, что само по себе небывалое событие, это ничего не меняет. Иные периметры вырезаны из цельных скал, башни вырублены в закаленном камне, а немалые промежутки стен - сплавы металлов. Число орудий на одной только восточной стене превышает сотню. Они стоят в два ряда, как на тяжелых линкорах Гибурга. В последний раз, как та батарея давала залп, орда разбежалась от одного грохота выстрелов.
Возможно, Римус заботится о достоинстве рода, - думалось императору. Сам же он видел смысл тяжкой и довольно опасной поездки лишь в том, чтобы показать магистрату - легионы все еще являют собою силу, а значит с их командиром надобно считаться.
Быстрым шагом они достигли восточных стен, где находилась местная школа меча, в которой и должна была располагаться легионская когорта болотных топей.
Запах веселых напитков чувствовался еще за несколько кварталов от этого сарая. Полуразвалившаяся анфилада покоилась на обычных деревянных столбах, врытых в землю, - словно причал, а не дом. Стены давно заросли мхом и плесенью, гнилая пакля торчит из всех щелей. Крыша из почерневшей черепицы, будто из навоза, провалилась то тут, то там, зияя темными дырами. Но само здание огромно, почти также как королевский дворец, все еще неприметно отдает запахом былой роскоши. Резные колонны, и камень у самого входа, что был по традиции пронзен сотней добрых мечей, словно клубок ниток иглами. Но даже он символ школы, покрылся грязью и железной ржой. А под ним у самых ступеней, валялись тела, но не сраженных в битве, а скорее в таверне. Отважные воины, методично уничтожающие крепкое вино.
- Это и есть школа меча?.. - вымолвил император, чувствуя, что затея еще безнадежней, чем ему казалось ранее.
- А что вы хотели, Сир? Сегодня предпочитают учиться стрельбе из огненной палки и пушечной науке. - Римус Тигль решительно взял господина за плечо. - Прошу вас, мой император, проявите волю и силу в отношении этих легионеров. Когорта болотных топей всегда была одной из самых жестоких в бою.
Тигль Римус Бесстрашный переступил ступени Школы.
У самого входа высилась проходная, уходящая вглубь здания. Здесь можно было бы увидеть ранее каменные бюсты императоров, начиная с самых древних и заканчивая Уро Торрием, но по какой-то причине здесь зияла лишь пустота и одинокий стол, за которым сидел гном в доспехе центурия.
"Пошли вон!" закричал он им с порога. В его рту не хватало зубов, но чувствовалось - он был настоящим воином. Таким, для которого камень пустоши - перина, а конская лепешка - лучшая подушка под голову. И он из тех, что был не просто легионером, а тем, кто получил рыцарское звание, судя по серебряной вязи на кирасе. Палладин или темпларий? А это значит, плевать он хотел на дворян или представителей магистрата. По древнему кодексу он подчинялся лишь императору. А Стормо Торрий вдруг с ужасом понял, что на императора он ни сколько не похож.
Проявите волю и силу, Сир?
- Я пришел мобилизовать вашу когорту, Сэр Гном! - осевшим голосом прохрипел Император.
Но красноносый изрядно перебравший гном, похоже, не разобрал ни слова. И со свойственной ему солдатской грубостью, заскрипел, как скрипит горная штольня осыпающимся камнем:
- Что это за пердеж из жопы? Говори громче, мальчик! Не видишь? Глуховат я! Учиться что ли пришел? Так гони тридцать серебренных ньютонов! Вон же на стене написано! Или ты не грамотный?
При этом гном грозно затряс пудовым кулаком в сторону таблички у дверей.
Стормо Торрий вдруг снова почувствовал себя слабым юношей перед миледи Реле. Но на этот раз верный Тигль Римус спас положение. Его движения были стремительны, и казалось даже деревянная культя ему не помеха.
- Цыц, пьяный гном! - зазвенел он мечом о ножны. - Это твой император, преклони колено!
Центурий, однако, не выглядел ни удивленным, ни испуганным:
- Убери свой ножик для начала, дедуля. Порежешься еще, - стукнул он латной перчаткой о стол, грохоча сталью доспеха. - Какой такой император? Уро Торрий пять лет как скончался!
- Это его сын - Стормо Торрий, дубина! Не видишь разве браслет ведущего легионы? - борода Тигля взмыла вверх. - А я есть первый легат Тигль Римус Бесстрашный. А первым приказом для тебя будет пройти на арену и при всей казарме получить пять плетей от самого нижнего по званию. За дерзость! Преклони колено перед императором!
Гном, похоже, мигом протрезвел. Он недоуменно поднял бровь, как будто приподнял чугунный печной заслон.
- Не шумите так, ваше леганичество. Слышали мы про наследника Стормо Торрий. Так ведь жеж не навещали нас ваше императорство никогда. Вот и не запризнал сразу. - Центурий поднял руку вверх в знак уважения. - С коленом, простите великодушно, но трудновато будет.
Гном выехал из-за стола. Мощное тело его было лишено обоих ног. Сам он катился на странной тележке со спинкой. Ее советник принял по началу за обычное кресло.
- Нету колена, Сир. Пещерный лев оторвал, - скрипнул гном, улыбаясь темным просветом за место передних зубов. - Столетняя война, помните наверно? Льва то я молотом забил, дак он вцепился в ноги, своей проломленной черепушкой то. Да так и после смерти мне их не отдал. Жадная зверюга попалась.
