Александр Ерунов - Слеза дракона
Немало секретов узнал Мигель и об искусстве владения холодным оружием. К нему Гуччо причислял не только меч, кинжал или нож, но и любой предмет, который можно использовать для нанесения урона противнику, а таких, как выяснилось, было огромное множество. Молодому Кастиге иногда даже казалось, что не существует такой вещи, которая не могла бы послужить оружием в руках его наставника. Некоторые можно было использовать сами по себе, это те, что в пылу схватки просто попались под руку, но не менее интересно было специально подготовить для этих целей какой-нибудь безобидный с виду предмет или замаскировать под него смертоносный клинок. Здесь все зависело от собственной выдумки и изобретательности.
Чем больше он учился, тем яснее понимал всю наивность своих попыток разделаться с Гуччо в первый день их совместного пребывания на острове. Его мастерство представлялось теперь Мигелю чем-то недостижимым, почти божественным, а благоговение перед ним возрастало день ото дня. Прикажи ему сейчас наставник броситься головой вниз со скалы, и он без раздумий выполнил бы его волю. И вовсе не потому, что до такой степени подчинился Гуччо, а потому, что был убежден – тот никогда не отдаст бессмысленного приказа, а если велит прыгать, значит, через этот прыжок ведет единственный путь к спасению.
Особое внимание уделялось также вскрытию замков. Их Гуччо привез с собой целый сундук, разной конструкции и сложности.
– Закрытая дверь на твоем пути не должна быть помехой к выполнению задания, – говорил он. – Ты должен быть абсолютно свободен в своих перемещениях. Это не только упростит любую задачу, но в некоторых случаях поможет спасти свою жизнь. Вот ты, например, просидел целую неделю в боутвандской тюрьме, даже не предприняв попыток выбраться на свободу. А замки там, между прочим, весьма паршивенькие, и любой квалифицированный взломщик откроет их в два счета. Возьми за правило всегда иметь при себе металлический предмет, который можно в случае необходимости использовать как отмычку. Он должен быть закреплен на теле так, чтобы не бросался в глаза, в волосах, например. Этим ты избавишь себя от множества мелких неприятностей, которые возможно встретятся на твоем пути, и всегда будешь хозяином положения.
* * *
За учебой пролетали дни, месяцы. Подходил к концу срок пребывания наставника и его ученика на острове. На завершающей стадии Гуччо больше внимания уделял теоретическим занятиям по развитию памяти и наблюдательности. Он и прежде периодически давал Мигелю задания на эту тему, но сейчас на них был сделан основной упор. Предшествующая подготовка заточила ум ученика, и теперь предстояла его окончательная шлифовка.
Не имеет смысла перечислять весь тот объем знаний, который старый Гуччо передал Мигелю. Они были весьма разносторонними и касались всех направлений его будущей деятельности. Важнее другое: за этот год молодой Кастига стал совершенно другим человеком. Его больше не прельщала перспектива возвращения к прежней жизни, хотя, используя все приобретенные здесь навыки он мог бы стать величайшим и абсолютно неуловимым преступником. Но выбор был уже сделан. Свою жизнь Мигель навсегда связал с Пиром Народов, и их дело стало теперь и его делом тоже.
А к концу года старый Гуччо неожиданно заболел. Это никак не укладывалось в голове Кастиги, поскольку он считал своего наставника чуть ли не божеством, ни в коей мере не подверженным слабости, но факт оставался фактом: старик лежал в постели и не мог даже самостоятельно встать с неё. Мигель был очень встревожен. Он готовил какие-то отвары, рецепты которых диктовал ему Гуччо, ухаживал за ним, кормил, заботился, как о родном отце, но улучшения не наблюдалось. Появился глухой кашель, иногда старик отхаркивался кровью. Все это наводило на неприятные мысли о возможности самого нежелательного исхода болезни. И вот однажды Гуччо подозвал к себе Мигеля .
– Сегодня я умру, – сказал он и, заметив протестующее выражение лица своего ученика, продолжил: – Не возражай, я знаю. Знал, что обречен, ещё до поездки на этот остров. Всё это время меня поддерживала только необходимость обучить тебя, а теперь, когда ты почти готов к тому, чтобы занять мое место, настал мой черед. Вот, возьми…
Он пошарил рукой под шерстяной безрукавкой и достал оттуда серебряный медальон с изображением филина.
– Отдашь его Ларсу.
– Кому?
– Ларсу Болло. Именно он скрывается под именем Филина. Он член Высшего Совета Пира Народов, и ты будешь работать непосредственно на него. Медальон этот будет знаком того, что я полностью доверяю тебе. Я хотел бы сказать ему эти слова сам, но увы, теперь уже мне это не суждено. Не подведи меня, Мигель. Я верю в то, что ты сможешь полностью заменить меня в нашем деле.
Гуччо разразился сухим кашлем, после чего, тяжело дыша, закрыл глаза. Пролежав так минут пять, он немного пришел в себя и заговорил снова.
– Корабль прибудет в ближайшие семь дней. Возьми с собой всё, что может пригодиться тебе в дальнейшей работе. Меня похоронишь во дворе дома. Завещание найдешь в шкатулке и отдашь его Ларсу. Пусть позаботится о том, чтобы моя дочь получила по нему всё, что ей причитается.
– У Вас есть дочь?
– И не только, – чуть заметно улыбнувшись, тихо ответил Гуччо. – Ещё я имею трех замечательных внуков. Я не видел их почти три года, и это единственное, о чем сейчас безумно сожалею. Дочь ничего не знает о том, чем занимался ее отец. Она считает меня успешным коммерсантом, и даже предлагала передать часть дел её мужу, чтобы я смог наконец-то хоть немного побыть дома с семьей.
– И вы пожертвовали последними днями счастья ради того, чтобы заняться обучением легкомысленного типа с тёмным прошлым?! – изумленно воскликнул Мигель.
– И, как мне кажется, преуспел в этом, – улыбнулся Гуччо, а затем, более серьезным тоном, добавил: – У меня просто не было другого выхода. То, чем мы занимались с тобой на этом острове, чрезвычайно важно для Пира Народов, а для Ларса особенно. Тебя ждут очень серьезные дела, от успеха или неудачи которых зависит будущее империи и моих родных в том числе. Помни об этом, Мигель!
Это были последние слова мастера Гуччо. После них он впал в забытье, а к вечеру скончался, как и обещал. Мигель похоронил его под взметнувшимся к небу эвкалиптом, после чего занялся разборкой вещей покойного. Завещание, составленное на имя Анниты дель Кассо из Эрегона, оказалось на месте, лучшее оружие и инструменты были сложены в одном сундуке. Скорее всего, старик заранее приготовил всё это для своего ученика, исходя из собственного богатого опыта работы.
Корабль прибыл через три дня, и Мигель покинул остров, сыгравший столь важную роль в его судьбе. Наверное когда-нибудь, на закате своей карьеры, он тоже вернется сюда для того, чтобы подобно мастеру Гуччо подготовить себе смену, а пока он стоял только в самом начале своего пути.
